Мечта балерины - Кокс Мэгги - Страница 4

— Глупец! — презрительно произнесла Бет. — Я говорила это тогда и говорю сейчас. Интересно, осознал ли он хоть немного, чего лишился?

Мак остановил машину, чтобы свериться с картой еще раз. Убедившись, что он на правильном пути, опустил стекло, чтобы подышать свежим загородным воздухом. Бабье лето, длившееся с первой недели сентября, шло на убыль. Опавшие листья покрывали землю у живых изгородей, и в воздухе стоял запах сожженной листвы. Прохлада проясняла его мысли, и Бог свидетель, он многое передумал за три последних ночи. Открыв бардачок, он достал оттуда потрепанную фотографию, на которой Тара стояла у Тауэрской башни, он сделал этот снимок давно, когда они только что встретились. Смеясь в объектив, она была просто очаровательна, с мягкими светлыми волосами и блестящими зелеными глазами, в симпатичном летнем платьице, облегающем ее гибкую, стройную фигуру. Тогда она так мило настаивала на том, что сама заплатит за ланч… Вскоре он понял, что такова Тара — великодушная и любящая до безумия. И Мак купался в этой любви, прежде и не ведавший, что такое возможно. Она освещала его жизнь, наполняя ее радостью, и когда он ушел от нее, свет для него померк. Но когда она сказала ему о ребенке…

Эта мысль как острый нож вонзилась в сердце.

Тяжело вздохнув, Мак уронил фотографию на соседнее сиденье и включил зажигание. Глубокая морщинка залегла у него между бровей, когда он посмотрел в зеркало заднего вида и вывел свой серебристый «мерседес» на шоссе. Если расчет верен, то можно успеть добраться до маленького загородного магазина Тары к ланчу. Он заехал в отель, расспросил дежурного клерка и отправился разыскивать антикварный магазин Бет Дилани под названием «Воплощенные воспоминания».

Хочет она того или нет, но они должны поговорить. Оставалось надеяться, что Тара или ее тетя не захлопнут дверь прямо у него перед носом.

— Можете что угодно думать обо мне, Мак Симонсен, но я вовсе не намерена говорить вам, где Тара. Я уже совершила эту ошибку всего несколько дней назад. Она много пережила, и ей было нелегко забыть вас. Потеря ребенка…

— Черт возьми, Бет! Почему никто не сказал мне, что она была беременна? Как ее муж я имел право знать! — К счастью, в маленьком антикварном магазине не было покупателей — Мак чувствовал, что еле сдерживается. Да, он был не прав. Не ему упрекать Тару в том, что она скрыла свою беременность, ведь он сам утверждал, что не готов стать отцом. Но как ее родные могли не сообщить ему, особенно тогда, когда она нуждалась в помощи!

Бет Дилани рассердилась не на шутку. Ее длинные серьги с топазами угрожающе задрожали, когда она сложила руки на своей худой груди, словно приготовилась померяться силами с этим великолепно сложенным мужчиной с голубыми глазами, против которых не устояла бы ни одна менее сильная женщина. Но Бет гордилась тем, что она выше подобной чепухи.

— Позволь напомнить тебе, что ты отказался от всех прав, когда хладнокровно и жестоко бросил мою племянницу. Работа и амбиции были для тебя важнее, и с этим не поспоришь. Ты обманул Тару, женившись на ней!

— Обманул? — Мак нахмурился.

— Да, обманул! — гневно повторила Бет. — Тебе не нужна была жена. Ты должен был отдавать себе отчет в том, что настоящая семейная жизнь не для тебя. Ты обманывал Тару, уверяя, что стараешься ради нее. А она верила тебе, Мак. Она верила каждому твоему слову. Неважно, сколько раз ты ее разочаровывал — я знаю, что это случалось часто, потому что Тара звонила мне и плакала она так и продолжала бы тебя оправдывать. «Когда-нибудь ему не придется столько работать, — говорила она мне. — Однажды мы с Маком сможем вместе провести отпуск в каком-нибудь чудесном месте». Она обожала тебя, и как ты с ней обошелся? — Бет возмущенно вздохнула. — Ты ушел, не оставив ей выбора. Не знаю точно, что произошло между вами, но ты разбил ее сердце. А потом новый удар, когда она потеряла такого желанного, такого долгожданного для нее ребенка. Думаю, ты действительно правильно сделал, что ушел. Это лучшее, что ты мог сделать.

Мак сказал себе, что Бет заслуженно бичует его, но внутри у него все кипело. Послушать ее, так он хладнокровно бросил Тару, а это не правда! Он долго и мучительно обдумывал свое решение, потому что видел, как несчастлива Тара. Пропасть между ними все росла. Его бизнес отнимал много времени — слишком много! — теперь он с горечью сознавал это. Мак убеждал себя, что она потерпит, пока он обеспечит их совместное будущее, что поймет, почему они пока не могут иметь детей. Придет время, и он даст ей все, что она хочет… Что ж, он достиг успеха, но потерял любимую женщину.

— Жизнь ведь не идет по плану. — Глубоко вздохнув, Мак сокрушенно посмотрел на Бет. — Я все разрушил, я знаю. Беда в том, что мы перестали понимать друг друга. — Его лицо выражало глубокое раскаяние. — Я перестал ее слушать, — продолжал он. — Просто удивительно, что Тара так долго терпела. Что же касается ребенка… — В его глубоких глазах, голубых, как скандинавская зима, была боль. — Неужели она думала, что я оставил бы ее? Если бы узнал, что она беременна?

Бет рассматривала свои золотые кольца. Она кивнула.

— Возможно, Тара не хотела, чтобы ты подумал, будто она хочет привязать тебя к себе таким образом. Она рассказала мне, что ты сейчас хочешь развестись, чтобы снова жениться?

— Нет. — Мак смотрел на целый ряд старинных часов, которые били и звонили наперебой. — Мы с Амели расстались.

— Ну и зачем ты пришел. Мак? Что тебе нужно от Тары?

— У нее кто-нибудь есть? — Мак не сдержался.

Он должен был задать этот вопрос, мучивший его с тех пор, как он увидел Тару в музее. Невозможно, чтобы такая красивая женщина была одна эти пять лет — и эта мысль заставляла его ревновать.

— У Тары никогда не было недостатка в поклонниках. Но какие намерения у тебя, Мак?

Честно говоря, ему трудно было ответить на этот вопрос. Он так мало знал о своей жене.

Столько воды утекло с тех пор, как они расстались. Мак мог только догадываться о том, какой она стала теперь. Все что осталось у него, это память и надежда. Угол его красивого рта дрогнул, и он слегка улыбнулся.

— Вы не ответили на мой вопрос. Бет. У нее с кем-то серьезные отношения?

— Ты для этого приехал, Мак? Хочешь попытаться вернуть ее? — Склонив голову набок, Бет заметила борьбу в пристальном взгляде его голубых глаз.

Он положил руку на гладкую полированную поверхность обеденного стола в викторианском стиле, стоявшего напротив конторки Бет.

— У вас тут есть симпатичные вещи, — оценил он, оглядываясь вокруг. Его поразило, как много старинных вещей втиснуто в это относительно маленькое пространство. Но как Тара работает здесь, в этом маленьком помещении, день за днем, когда она могла бы заниматься танцами, возможно даже иметь свою собственную студию?

Когда-то это было ее мечтой, и Мак поклялся себе, что поможет ей в этом. — Нам надо поговорить.

Это я знаю наверняка. Во сколько она вернется?

Бет открыла большую красную тетрадь и взглянула намеренно равнодушно.

— Ее не будет до вечера. Она уехала на весь день. Сказала, что точно не знает, когда вернется.

— Ну что ж… — То, что он хочет сказать Таре, не может больше ждать. Пять лет и так слишком много. — Я остановился в этом отеле. — Он вынул из кармана пиджака визитную карточку и положил ее поверх тетради Бет. — Я взял отпуск на месяц и не тороплюсь возвращаться в Лондон. Пожалуйста, скажите Таре, что я заходил и хотел увидеться с ней. Вы же сделаете это для меня, Бет?

Он говорил так искренне, так серьезно, что Бет смягчилась. Она надеялась, что поступает правильно.

— Я скажу ей, Мак, но не могу обещать, что она согласится.

— Просто передайте ей то, что я сказал — вот все, о чем я прошу. Увидимся, Бет.., и спасибо. Мак вышел из магазина и направился вниз по улице.

Бет взяла в руки оставленную им тисненую золотом визитку с названием лучшего в городе отеля и на мгновение прижала ее к груди.

— Ах, Тара! — вздохнула она.