Час на убийство - Кокс Джордж Х. - Страница 43

– Но ты не сможешь воспользоваться для этого яхтой.

– Сумею. Даже если ты или Давид решите вызвать полицию, после того, как я исчезну, это не будет иметь никакого смысла. В Порт-оф-Спейне нет другого судна способного состязаться с ней в скорости. И в конце концов, почему бы мне не попытаться? Отсюда рукой подать до Венесуэлы. А до Кристобаль Колон, или как там ещё называется этот городишка, не больше двадцати пяти миль.

Она захлопнула крышку и застегнула свою сумочку.

– Теперь у меня есть и деньги и паспорт. Виза, которую мы получили, отправляясь отдохнуть в Каракас, все ещё действительна. Не думаю, чтобы Венесуэла выдала местным властям женщину, да ещё такую красивую и со средствами.

Уоллес понимал, что она полностью отдает себе отчет в том, что собирается предпринять. И как бы Лоррейн не заблуждалась в своих рассуждениях, в мужестве ей отказать было нельзя. Тот факт, что этот план никуда не годился, сейчас её интересовал мало. Она ухватилась за него в минуту отчаяния, а, уже приняв свое решение, не хотела признавать те препятствия, которые могли возникнуть по мере его претворения в жизнь.

Дейв посмотрел на наручные часы и заметил, что все ещё держит в руке сломанные очки. Точное время мало значило для него сейчас, ведь ему было неизвестно, когда он здесь появился. Казалось, что уже прошло несколько часов, которые в действительности могли измеряться десятком минут, но Уоллес уже начинал волноваться, сумела ли Энн связаться с полицией.

Он был уверен, что если Лоррейн сумеет добраться до яхты, то скорее всего ей удастся ускользнуть, но с неменьшей определенностью можно было предположить, что она применит оружие, если Герберт попытается её остановить. Полиция должна была появиться с минуты на минуту, и чтобы привлечь её внимание он заговорил о Леоне Дусетте.

– Дусетт требовал с тебя деньги, – спросил Дейв.

Она посмотрела на него, но ей пришлось ненадолго задуматься, чтобы понять смысл вопроса.

– Это был маленький, угодливый и скользкий человечек, – сказала Лоррейн, дудто это было ответом на его вопрос.

– Ты подмешала яд в бутылку с ромом сегодня днем. Тебя кто-нибудь мог заметить?

– Конечно меня могли увидеть, но вряд ли узнали. На мне были обычные босоножки без каблуков, старая желто-голубая блузка, мешковато сидевшая на моей фигуре, а когда в моду вошли парики, то я купила себе парочку. Светлый парик дополнили темные очки и аляповатая соломенная шляпка. Если меня кто-нибудь и видел, то решил, что это одна из туристок с круизного судна.

– Как тебе удалось проникнуть в его номер?

– У горничных здесь такая зарплата, что за двадцать долларов можно купить все, включая молчание, и моловероятно, чтобы она призналась в этом.

– Это именно то, что я имел в виду, – заметил Карвер, развивая свою первоначальную мысль. – Тебя не смогут опознать в этом отеле, кроме того, насколько мне известно, отравление относится к наиболее труднодоказуемым преступлениям, – голос его звучал мягко и был абсолютно искркнним. – Даже в случае с Фэй Уоллес власти никогда не смогут доказать преднамеренность твоих действий. Меня абсолютно не касается, что ты сделала и почему. Просто не убегай. Дай мне шанс помочь тебе.

С таким же успехом он мог бы разговаривать с глухонемой.

– Мой способ гораздо надежнее, дорогой, – произнесла она, словно успокаивала малыша. – Я доберусь до Венесуэлы, а ты сможешь присоединиться несколько позже.

Этим словам нельзя было отказать в убедительности, и даже Уоллес не смог бы отрицать этого. На её лице не осталось и следа былой бледности, темные глаза излучали уверенность, а легкую улыбку на её красивом лице уже трудно было спутать с горькой усмешкой.

– Все будет не так уж и плохо, мой дорогой, – добавила Лоррейн. – Я дам тебе знать, как только устроюсь, и если ты сможешь уладить здесь свои дела… – тут она слегка пожала плечами, – кто знает, может все и образуется. Но в любом случае поверь, мне тяжело уходить вот так, я бы очень хотела тебя обнять, но стоит тебе только заполучить пистолет, как ты заставишь меня остаться.

– Лоррейн, ты не сможешь воспользоваться нашей яхтой, – сказал Герберт.

– Но именно это я собираюсь сделать и хочу, чтобы ты знал об этом. Я любила тебя, когда выходила замуж и все ещё продолжаю любить. Может быть в ней нет столько силы и страсти, как мог бы ожидать более молодой мужчина, но мне кажется, ты и сам об этом знаешь. Эта история с Ником Рэндом была глупостью с моей стороны и совершенно ненужной. Я не смогу поклясться на Священном писании, что ничего подобного больше не повторится, но это ни в коей мере не означает, что я не люблю тебя.

Она схватила со стола сумочку и теперь стояла не больше, чем в трех футах от своего мужа.

– Я не собиралась убивать Фэй Уоллес. Мне просто нужно было отобрать у неё этот отчет. Все это так, но не из-за боязни, что ты меня выгонишь, когда узнаешь про меня с Ником. Мне просто хотелось договориться с этой стервой, но она устроила такую сцену и вела себя так отвратительно, а я просто боялась причинить тебе боль, уязвить твою гордость и самолюбие…

Уоллес не слышал её последних слов из-за того, что все время старался подобраться к ней поближе. У него не было твердого намерения задержать её, и он даже не был уверен стоит ли это делать. Просто ему хотелось оказаться рядом и, если потребуется, отобрать у неё пистолет. Ведь он все ещё беспокоился за Карвера. Его настораживало то, как он смотрел на жену, и чутье подсказывало ему, что англичанин не останется стоять на месте и не позволит уйти своей жене.

Все произошло именно так, как он и думал.

– Ты все ещё собираешься уйти? – спросил Герберт.

– Да, – коротко бросила Лоррейн, – и тогда он воспользовался плетью, которую уже давно держал в руке.

Это был хорошо рассчитанный, хлесткий удар, нанесенный без всякого замаха, почти одним кистевым движением. Он был быстр как бросок змеи и так же точен. Кожаное кнутовище ударило по её руке как раз у основания большого пальца. Раздался резкий, звонкий хлопок, характерный для удара плеткой по незащищенному телу. От неожиданности и боли она выронила пистолет и закричала.

Уоллес сначала рванулся вперед, чтобы помешать ей воспользоваться оружием, но ещё не успел растаять в тишине ночи этот крик, как ему стало понятно, что помощь его не нужна, да и повода для тревоги тоже нет. Лоррейн после удара выронила свою сумочку и посмотрела на него. Гримаса боли и удивления появилась на её красивом лице. Словно не понимая, что произошло, она в течение нескольких секунд бессмысленно смотрела на рубец, опоясывающий её запястье. Наконец она посмотрела в лицо Карверу, шок прошел, и у неё начиналась истерика.

У неё вырвался крик ярости, и Лоррейн бросилась на него, стараясь ударить его по лицу. После первого удара, от которого он даже не пытался уклониться, Герберту удалось схватить её за руку, в то время как она пыталась вцепиться ему в лицо свободной рукой. Тогда Карвер привлек жену к себе и стал спокойно повторять её имя. Лоррейн изо всех сил пыталась высвободиться из его объятий пока совсем не обессилела. Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Тело её обмякло, и она повисла у него на руках.

Уоллес был потрясен этой сценой, ему больше не хотелось оставаться немым свидетелем этой драмы. Он наклонился и поднял пистолет. Напряжение спало, но Дейв никак не мог проглотить комок, застрявший у него в горле. Ладони его вспотели, и одервеневшие пальцы плохо слушались. Карвер снова заговорил, но только теперь ему стало понятно, что его слова обращены к нему.

– Что ты сказал?

– Я вынужден был это сделать, – повторил герберт. – Я не мог позволить ей воспользоваться яхтой.

– Конечно, – неуверенно согласился Уоллес.

– В любой другой момент я не стал бы препятствовать и даже мог бы уехать вместе с ней.

На этот раз Дейв просто посмотрел на него, не вполне понимая смысл этой фразы7

– Что?

– Все из-за этой проклятой течи в топливной линии, – хмурое лицо Карвера возвышалось над плечом жены, словно его раздражала непонятливость собеседника. – Я уже говорил тебе про это утром, разве не так? Мне не хотелось ремонтировать её сегодня.