Честь в огне не горит - Тамоников Александр Александрович - Страница 24

– Без комментариев. Вам помочь подняться?

– Благодарю. Обойдусь без посторонних.

– Хорошо, но прошу, без глупостей – мы уже не в том возрасте, чтобы устраивать бои без правил, да и скакать сайгаками по зданию – тоже.

Гординец встал, натянул шорты, надел майку, тапочки, спросил:

– И куда дальше?

– В соседний, гостевой отсек.

Управляющий вышел в главную комнату и увидел сидевшего в углу в кресле Крымова.

– И вы тут? Значит, произошло что-то действительно серьезное.

Крымов указал на выставленный перед столиком стул:

– Вы проходите, Станислав Владимирович, присаживайтесь, я вот и стул специально приготовил для вас.

– Стул? По-моему, хоть и непрошеные, но гости здесь именно вы, и не вам решать, что мне делать.

– Ошибаетесь, господин управляющий. Теперь все, что касается вас, решать нам. Проходите и садитесь без лишних базаров.

– Грубо, Вадим Петрович!

– А мы не на приеме у Темеринского, так что всякая церемония излишня.

– И все же попрошу вести себя повежливей.

– Нет, Сань, ты посмотри на этого джентльмена! – воскликнул Крымов. – Влез по уши в дерьмо, сучонок, а просит вежливости… А как насчет того, чтобы по печени, козлячья твоя рожа? Садись на стул, пока предлагаю. А то по полу ползать будешь. Ну?

Гординец повернулся к Тимохину:

– Если ваш напарник и дальше будет вести себя подобным образом, никакого разговора не состоится… Впрочем, я и сейчас не вижу, о чем мы можем разговаривать.

– Садитесь на стул, Гординец, – приказал Тимохин, – и вы убедитесь, что нам есть о чем поговорить. И не провоцируйте моего напарника. Кстати, вы напрасно жмете клавишу тревожной кнопки в кармане шорт. Никто вам не поможет.

– В чем дело?

– Вы не поняли, что от вас требуется?

Гординец сел на стул:

– Ну? И что дальше? Может быть, представитесь, в конце концов?

– Обязательно! – Крымов достал служебное удостоверение, раскрыл его перед физиономией Гординца: – Я – полковник Крымов, начальник отдела специальных мероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом, которое подчинено лично Верховному главнокомандующему. Мой напарник – полковник Тимохин, командир одной из групп боевой группировки управления. Вы были правы, сомневаясь в том, что мы сотрудники МЧС.

Узнав, кто перед ним, Гординец заметно сник. От его напускного спокойствия не осталось и следа. Ему было известно о существовании Главного управления по борьбе с терроризмом, а также о том, что его сотрудники наделены практически неограниченными полномочиями при исполнении служебных обязанностей. Гординец испугался. Он понял, что делают в районе офицеры ГУБТ. Однако пока еще пытался вести игру.

– Главное управление по борьбе с терроризмом? Это в корне меняет дело. Одно мне непонятно: чем моя скромная фигура вызвала интерес у столь серьезной спецслужбы?

– Не надо скромничать, господин Гординец. Не такая уж вы скромная персона… – сказал Крымов и посмотрел на часы. – У нас мало времени, поэтому перейдем к главной теме. Мы находимся здесь для того, чтобы пресечь террористическую деятельность банды некоего Ирвина Дробуса, или Обера. Мы знаем, что вы связаны с Дробусом и оказываете ему содействие в преступной деятельности, а конкретно в поджогах леса, имеющих цель уничтожение сел и деревень, расположенных в заповеднике.

Гординец хотел возразить, но Крымов не дал ему сделать это:

– Не стоит пытаться выгородить себя, Гординец. Нам известно, что вы постоянно общаетесь с Дробусом – и по связи, и при личном контакте. Это общение зафиксировано специальной аппаратурой. Также нам известно, что Дробус на ближайшие выходные планирует провести завершающий этап террористической операции «Факел» в Переславской области, разработанный боссом Обера, известным террористом Амиром Абушером, скрывающимся в Турции. Завершающий этап планируется в районе населенных пунктов Торфяновка, Плетневка и Коршуновка, Горовка, Жуковка. Для проведения этапа Дробусу необходимы зажигательные шашки. Завтра их вам должен доставить курьер, некий Григорий Закладин. Сказать, где вы запланировали с ним встречу?

– Не надо, – процедил Гординец.

– Теперь понял, мужик, что ты влип по самое не балуйся? – сменил тон Крымов. – Что за участие в террористической организации, деятельность которой привела к многочисленным жертвам, тебе грозит пожизненное заключение?

– Я не участвовал в организации.

– Скажи еще, что не знал, чем занимается Дробус!

– Узнал, когда было уже поздно что-либо менять.

– Как ты познакомился с Дробусом?

– Мне о нем сообщил Темеринский. Сказал, приедет группа людей в Глумино и я должен оказать им всяческое содействие. В чем именно, Темеринский не уточнил. Да мне и не было интересно. За содействие было обещано большое вознаграждение, а мне сейчас очень нужны деньги.

– Наверняка на дорогую операцию близкого человека? – усмехнулся Тимохин.

Гординец отрицательно покачал головой:

– Два года назад я взял кредит на покупку квартиры. Все вложил в строительную компанию. А тут этот чертов кризис… Компания прогорела. Ее руководство исчезло вместе с деньгами вкладчиков, а банк затребовал погашение кредита. Я его на три года оформил. А чем отдавать?

– Ну, нас это не касается, – сказал Крымов. – У семьи хату не отберут, а тебе теперь плевать на все долги. После суда эта тема для тебя станет неактуальной.

– Но я же ничего не делал! Не поджигал, не убивал, лишь выполнял мелкие поручения…

– Типа снабжения банды необходимыми для проведения диверсий средствами… Ты, Гординец, тут жертву из себя не строй!

– Вы мне не верите, это ваше право. Но тогда не вижу никакого смысла в продолжении беседы. Считаете, что я совершил преступление, – арестуйте меня, и дело с концом. Отправьте в СИЗО или еще куда. Чего воздух понапрасну гонять?

Крымов нагнулся к Гординцу:

– Сколько человек в банде Дробуса?

– С ним еще семь человек. Но, повторяю, я не знал, что эта банда. Сначала не знал…

– А сколько человек сейчас в доме четырнадцать по улице Луговой?

– Четверо. Сам Дробус, хозяин дома и еще двое мужчин, одного из которых Дробус называл Ринатом.

– А где остальные?

– Где-то в районе названных населенных пунктов.

– Почему и когда Дробус отправил их к реке Плета?

Гординец опустил голову и пробормотал:

– Я не вижу смысла откровенничать перед вами. Если мне грозит суд, то буду общаться только со следователем, и только в присутствии адвоката.

Крымов с Тимохиным переглянулись. Александр кивнул.

– А смысл есть, Гординец! – сказал Вадим.

– Какой?

– Простой. Ты помогаешь нам, мы помогаем тебе. Все просто!

– Я вам не верю. Лучше чистосердечно признаюсь во всех своих проступках следователю.

– Логично. Да вот мы не можем позволить тебе такую роскошь… – Крымов повернулся к Тимохину: – Давай, Саня, спецпрепараты! У нас осталось не более десяти минут на разговоры.

Во взгляде Гординца мелькнула тревога. Он знал, что спецслужбы имеют на вооружении препараты психического воздействия на человека и располагают правом применять их.

– Что вы хотите сделать?

– Да ничего особенного, – вздохнул Крымов. – Вколем тебе кубик кое-какой гадости, и ты ответишь на все наши вопросы. Вот только после применения препаратов ни о каком добровольном сотрудничестве в нейтрализации банды речи быть не может. Пойдешь к следователям под полную раскрутку, как член террористической организации. И вряд ли тебе поможет даже самый известный адвокат. На хрена ему имидж свой портить? Не та ты фигура… Однако хватит болтать. Готов, Саня?

– Готов!

Тимохин подошел к Гординцу, держа в руке шприц с тонкой короткой иглой, заполненный темно-коричневой жидкостью. Спросил у Крымова:

– Начинаем?

– Давай!

– Подождите!! Не надо никаких препаратов!

– Значит, ты готов помочь обезвредить банду Дробуса? – спросил Крымов.

– Да! – выпалил Гординец. – Но… я хотел бы знать, что получу взамен?