Вслед за героями книг - Бродский Борис - Страница 14

Это был Гостиный двор.

«Гостями» в Древней Руси называли купцов. Слово «гостить» означало торговать, поэтому торговые дворы, куда заморские купцы привозили и складывали свои товары, назывались «гостиными». Приезжие «гости» не только держали свои товары в сводчатых кладовых Гостиного двора, но и сами жили тут же – кто в той же кладовой, а кто в отдельном помещении поудобнее. В просторных конюшнях Гостиного двора стояли купеческие кони, а в сараях – телеги.

На галерею, окружавшую снаружи Гостиный двор, выходили полутёмные лавки. Иноземным купцам было выгодно продавать свой товар оптом, чтобы быстрее возвратиться домой. Поэтому во многих лавках Гостиного двора привозным товаром торговали русские купцы.

Купец Калашников в своей лавке на Гостином дворе торговал шёлком. Собственного шёлка Россия в XVI веке ещё не имела. Его привозили в Москву из далёкой Средней Азии.

Почему купец Калашников жил за Москвой – рекой.

Задолго до воспетых Лермонтовым событий на узких улицах, примыкавших к торговой площади «Пожар», жили купцы и ремесленники.

В первой трети XVI века этот район обнесли полукольцом крепостной стены и стали называть Китай-городом.

Китайгородская стена была ниже Кремлёвской, но надёжнее. В Кремле пушки могли стоять только в башнях, а в Китай-городе можно было установить орудие в любом месте стены. Кроме того, двенадцать приземистых башен Китай-города были выдвинуты дальше кремлёвских, и по этому служили хорошей защитой.

В течение XVI века дворы князей и бояр постепенно вытеснили из Китайгорода дома московских купцов.

Хотя лавки купцов и остались на старом месте на торгу, сами купцы вынуждены были переселиться. Кто выбрал место по сторонам Смоленской дороги, кто Новгородской, а многие, подобно Калашникову, переехали за Москву- реку.

Дом купца Калашникова

В старой Москве всё строили из дерева. Русские плотники, не зная ни пилы, ни рубанка, орудуя одним лишь топором, возводили дома, ладили заборы, наводили мосты. И всё – быстро, споро.

Даже мостовая и та была деревянная. Близ Кремля главные улицы выкладывали тёсаными брусьями, а в боковых переулках и за Москвой-рекой устилали длинными жердями.

Дом купца Калашникова не был виден с улицы. Он стоял посреди обширного двора, окружённого глухим забором. Его высокие остроконечные колья были высоки и тесно пригнаны друг к другу.

Во двор вели массивные дубовые ворота – целое сооружение с пудовыми петлями, тяжёлыми засовами и иконой под дощатым навесом.

Хотя могучие сосновые кряжи, из которых был сложен дом, стали от времени серебристоголубого цвета, вся постройка была такой прочной, что ей, казалось, не были страшны годы.

Высокое резное крыльцо, срубленное так хитроумно, что всё оно держалось лишь на одном, врытом в землю столбе, вело сразу на второй этаж.

Купец Калашников с семьёй жил в верхней части дома. Нижняя служила «подклетом» – помещением для хозяйственной утвари и запасов.

Слюдяные оконца тускло освещали жилые комнаты дома. Главным украшением здесь служили сундуки с домашним скарбом. Сундуки были окованы ажурными полосами железа и разукрашены прихотливой росписью.

Ещё ярче были раскрашены резные прялки, за которыми проводили длинные вечера хозяйка дома и её служанки.

Незатейливая дубовая мебель в доме купцастол и несколько длинных лавок – отличалась массивностью и прочностью. Лавки шли вдоль стен избы и приделывались к ним наглухо. Были ещё и скамьи с приподнятыми подголовниками. На лавки укладывались отдыхать после обеда. В Древней Руси послеобеденный сон считался не только приятным, но и благочестивым делом. Скамей и квадратных табуреток в доме стояло немного, а стульев и кресел не было вовсе.

В XVI веке огромные печи топились по- чёрнсму, без труб. Так было не только у бедняков, но и в домах, считавшихся богатыми. Едкий дым выходил через окна и двери. В натопленный, как баня, дом можно было войти лишь после того, как дрова прогорят.

Впрочем, у богатого купца могли быть и печи с топкой «по-белому», с трубой. Что касается знаменитых русских печей с цветными изразцами, то они только начали появляться и встречались лишь в домах у царских вельмож.

Боясь пожаров, в доме не готовили, а строили отдельную избушку-поварню.

Если хозяин был хлебосолом, то он ставил во дворе отдельную «столовую» палату. Делалось это потому, что жилые покои обычно состояли из двух-трех небольших комнат, и устраивать пиры было негде.

Древнерусский дом содержался в относительной чистоте. Поучения того времени гласили: «Всегда всё было бы измыто и выскоблено, и вытерто, и сметено». Или: «Грязные ноги отирать, ино лестница не угрязнится, а у сеней перед дверьми рогожу или войлок ветшалой положи».

Чего же испугалась Алёна Дмитриевна?

Не легка была доля женщины в древней Руси. До замужества она не имела права одна выходить за пределы родительской усадьбы.

Замуж её выдавали по родительской воле, и до самой свадьбы она не знала человека, с которым ей придётся жить всю жизнь.

В доме мужа на стене её ждал «дурак». Так называлась плеть, предназначенная для жены. Поучения того времени не советовали мужу бить жену железными и деревянными предметами, но «поучать» жену, как тогда говорили, полагалось «вежлевенько плетью».

О муже, который не бил жены, благочестивые люди говорили, что он «о своей душе не радит и сам погублен будет и дом свой погубит».

Несмотря на такие порядки, жена всё же не была рабой в доме.

Во всём, что касалось домашних дел, Алёна Дмитриевна была полной хозяйкой, или, как говорили тогда, «госпожой».

Воспитание детей, кладовые, огород, кухня были на её попечении, и муж редко вмешивался в эту сторону домашней жизни.

Однако во всём, что касалось отношений с миром, который начинался за воротами усадьбы, Алёна Дмитриевна была совершенно бесправна. Она не смела ничего покупать без разрешения мужа, не могла ни с кем познакомиться без его согласия, должна была говорить с посторонними лишь о том, о чём приказывал муж. Чтобы пойти в церковь, Алёна Дмитриевна тоже испрашивала разрешения у мужа.

Уже то, что её не оказалось дома, когда купец вернулся из лавки, считалось тяжёлым проступком, почти преступлением.

Пир Ивана Грозного

Пирует царь.

Царский пир обставлен торжественно и празднично: