Повелители теней - Кобли Майкл - Страница 17

— Это ничего не меняет, — сказал он вполголоса, отводя ее в сторону.

— Но когда мы доберемся до Тревады…

— Тогда ты им скажешь. — Он махнул рукой. — И что они сделают? Попробуют тебя остановить? Нет, они предложат помощь, и ты сама решишь, годятся ли они в помощники или нет…

Качая головой, Сувьель похлопывала по холке лошадь, жующую траву… Это все потому, что Икарно беспокоится о ее безопасности. Конечно, ведь она ездит повсюду, пока он сидит в Крусивеле. Ее взгляд потеплел, когда она вспомнила прошедшую ночь. Они оба уже не юнцы, но в их отношениях все та же свежесть, что и пять лет назад, когда они только познакомились. Икарно восхищало все в ней, Сувьель знала, что он боится за нее и хочет навсегда сохранить ее в памяти, то же самое чувствовала и она сама. Прошлой ночью она исполняла все, что он хотел, а он полностью принадлежал ей…

Внезапно раздался топот копыт, Сувьель оглянулась и увидела приближающуюся Керен. По ее лицу можно было понять, что она пребывала в самом мрачном расположении духа, так же как и торговец Джилли Кордейл, который трусил следом. Коротышка торговец криво улыбался, глядя на Керен. Сувьель нахмурилась.

— Что-то случилось? — обратилась она к Керен, когда та остановилась рядом с ней.

Воительница бросила короткий взгляд назад и вздохнула.

— Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, — сухо ответила она.

— Поезжай вперед, — посоветовала Сувьель. — Но не исчезай из поля зрения.

Керен кивнула и начала спускаться с холма. Сувьель подождала замешкавшегося торговца и поехала рядом с ним.

— Не думаю, что она заинтересовалась, Джилли.

— Да, ты права. Пока еще нет.

Сувьель иронически поглядела на него:

— Ты предвкушаешь перемены в ее отношении?

Торговец важно покивал:

— Открытые переговоры о сделке обычно ни к чему не приводят. На данный момент она полагает, что я дурно воспитанный хам, но дни идут, и я обнаружу скрытые до поры качества: храбрость, понимание, добросердечие и любящую натуру. Она со своей стороны заинтересуется этими неожиданными проявлениями, — он ухмыльнулся, — и сделка состоится.

Сувьель изумленно посмотрела на него. С момента их первой встречи, два года назад, Джилли Кордейл не упускал возможности ее удивить.

— Полагаю, ты недооцениваешь ее способности раскусить тебя и понять, что за комедию ты ломаешь.

Он театральным жестом прижал руку к груди:

— Я задет до глубины души. Почему же ты не допускаешь, что за этой непритязательной наружностью скрывается благородный дух?

— А, так ты хочешь сказать, что представляешь собой нечто большее, чем то, что мы видим?

Он рассмеялся и погрозил пальцем:

— Осторожнее, женщина! И тебя может увлечь моя комедия. — И он проехал немного вперед, а она ошеломленно глядела ему вслед.

Оставив позади Рукангские горы и холмы, поросшие густым лесом, они ехали по широкой торной дороге до того места, где начинался спуск в ущелье. После этого Сувьель повела их за собой по заросшей травой тропе, ведущей на северо-восток, по краю Гронанвеля, огромной долины, начинавшейся за ущельем. После нескольких часов медленной езды они добрались до берега Эррейна, одной из речек, соединяющей между собой многочисленные озера Гронанвеля. Воды этой реки текли неспешно, переправа была легкой, но, пока они перебрались на противоположный берег и оказались под прикрытием деревьев, день кончился. Сувьель предложила разбить лагерь, остальные охотно согласились.

Было почти темно, когда они нашли для лагеря полянку, окруженную косматыми деревьями, чьи свисающие пучками соцветия наполняли воздух едва уловимым ароматом. Невидимые зверюшки, шурша, убегали при их приближении. Когда Джилли спешился и зажег факел, две крошечные коровьи ящерки оставили свой ужин на вершине валуна и бесследно пропали во мху. Сувьель и Керен тоже собирались спешиться, когда вслед за Джилли на поляну вдруг выскочила какая-то хрупкая фигурка. Торговец молниеносно развернулся и поймал ее за руку.

Это оказался ребенок, маленький мальчик. Он кричал и царапался, стараясь освободиться, потом попытался укусить своего захватчика. Джилли выругался, уронил факел, потом перехватил мальчишку свободной рукой, так чтобы тот не мог двигаться.

— Ты, маленький негодяй!

— Пустите… пустите меня…

Сувьель поспешила к ним, а Керен подняла факел. Мальчишка замер, глядя на всех расширенными от ужаса глазами. Сувьель опустилась на одно колено и заглянула ему в лицо.

— Ослабь хватку, Джилли, мальчику больно. Вот так, хорошо. Ты в безопасности. — Она протянула руку погладить его по голове, но ребенок закрыл глаза и затрясся от страха. На нем была холщовая рубаха и клетчатые штаны, и то и другое старое и изодранное. Один рукав рубахи был пропитан кровью, но Сувьель сразу решила, что это не его кровь. Она опустила руку, брови ее сошлись у переносицы. — Как тебя зовут, мальчик? — ласково спросила Сувьель.

Он ответил, не глядя на нее:

— Гевран.

— Гевран, этой ночью ты видел что-то связанное с магией, так? Из какой ты деревни? Это произошло там?

Сувьель не обращала внимания на заинтригованного Джилли, она ждала и смотрела, как мальчишка шевелил губами. Сначала он не мог издать ни звука. Потом заговорил:

— Они все сожгли. Они сожгли наш дом… и… они сказали, что Мать — это зло, и певец — тоже зло… — Его голос прервался, он зарыдал. — Мой отец, они сожгли его тоже…

— Где, Гевран?

— Ханло…

Сувьель выпрямилась и посмотрела на своих спутников:

— Это в часе езды отсюда.

— А мальчик? — спросила Керен. — Кому-то из нас придется остаться здесь с ним?

Сувьель покачала головой, удивляясь собственному спокойствию:

— Он поедет с нами. Никто не знает, что еще приготовила нам эта ночь.

Джилли отпустил мальчика и смотрел теперь на него сверху вниз с каким-то странным сочувствием. Потом он перевел взгляд на Сувьель, и она заметила в его глазах холодную ярость.

— Мальчик будет со мной, — решила она. — Вы с Керен поедете впереди и настороже.

Керен и Джилли переглянулись, потом кивнули и сели на лошадей. Сувьель протянула ребенку руку:

— Идем, Гевран. Со мной ты будешь в безопасности.

Он неуверенно взял ее за руку.

Запах дыма появился задолго до того, как путники увидели огонь. Они медленно двигались по сумрачному лесу при свете потайного фонаря, который позволял им хоть как-то ориентироваться. Смрад горящего дерева становился все сильнее, он забивал собой запахи сырой земли и листьев.

Гевран молча сидел за спиной у Сувьель, обхватив ее руками за талию. Он напомнил ей Хуранаха, сына ее сестры, с которым они также ездили верхом, и тот напевал при этом незатейливую песенку о лошадках. Это воспоминание больно кольнуло ее сердце, она поняла, что уже очень давно не позволяла себе думать о прошлом. Хуранах был мертв, и, как бы сильно она ни хотела ребенка от Икарно, пожалуй, было уже поздно. Она могла лишь принимать участие в идущей борьбе и надеяться, что безымянные высшие силы будут на их стороне, чтобы этот мир стал более подходящим местом для новых детей.

Сувьель ощущала живое тепло у себя за спиной и чувствовала волну исходящего от Геврана доверия. «Я не позволю обидеть тебя», — молча пообещала она.

Путники заметили желтое сияние между деревьями, неясное от застилающей все вокруг завесы дыма. Керен погасила фонарь, они медленно подъезжали к деревне, и Сувьель начала Песнь Осмотрительности. Путники подъехали ближе, и она увидела несколько хижин, небольшие амбары, некоторые из них уже догорали, а другие продолжали ярко пылать. В центре деревеньки стоял квадратный полуразрушенный каменный храм, из которого поднимался столб дыма. Деревня казалась пустой, но благодаря песне Осмотрительности Сувьель ощутила какое-то странное присутствие.

— Кто-то еще здесь, — вполголоса сказала она. — Нужно сделать круг и посмотреть.

— Не терпится испортить им вечеринку, — пробормотал Джилли, надевая на левую руку небольшой круглый щит.