На пятьдесят оттенков темнее - Джеймс Эрика Леонард - Страница 25

Входит Кристиан.

– Чем занимаешься? – ласково интересуется он.

Я в легкой панике прикидываю, можно ли показать ему сайт, который я открыла, – «Диссоциативное расстройство идентичности: Симптомы».

Он ложится рядом и с насмешкой смотрит на сайт.

– Чего ты сюда залезла?

Ворчливый Кристиан исчез – вернулся веселый Кристиан. Как мне к этому приспособиться?

– Интересуюсь. Сложной личностью.

Я изо всех сил сохраняю невозмутимость.

Его губы кривятся в сдержанной усмешке.

– Сложной личностью?

– Это мой собственный излюбленный проект.

– А теперь твой проект распространяется на меня? В качестве побочной линии. Что-то вроде научного эксперимента. А я-то рассчитывал оказаться в центре внимания. Мисс Стил, вы меня обижаете.

– Почему ты решил, что это касается тебя?

– Случайная догадка.

– Верно, ты единственный чокнутый тип, постоянно меняющийся и помешанный на диктаторстве, с которым я знакома очень близко.

– Я-то думал, что я вообще единственный, с кем ты знакома очень близко.

Я краснею.

– Да. Верно.

– Ты уже пришла к каким-то выводам?

Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он лежит на боку, положив голову на локоть; лицо ласковое и удивленное.

– По-моему, тебе нужна интенсивная терапия.

Он протягивает руку и, бережно взяв прядь моих волос, заправляет ее за ухо.

– А по-моему, мне нужна ты. Вот, бери. – Он вручает мне тюбик губной помады.

Я хмуро разглядываю помаду. Она пронзительно-красная, совсем не мой цвет.

– Ты хочешь, чтобы я так ярко красила губы?

Он смеется.

– Нет, Анастейша, не хочу. Я вовсе не уверен, что это твой цвет, – сухо добавляет он.

Он садится по-турецки и стягивает через голову рубашку. О господи…

– Мне нравится твоя идея дорожной карты, – сообщает он.

Я хлопаю ресницами, ничего не понимая. Какая еще дорожная карта?

– Запретные зоны, – поясняет он.

– Ой, я шутила!

– А я не шучу.

– Ты хочешь, чтобы я нарисовала их на тебе? Помадой?

– Она смывается. Со временем.

Это означает, что я смогу беспрепятственно дотрагиваться до него. Я даже заулыбалась от удивления.

– А если взять что-нибудь более стойкое, например, маркером?

– Могу сделать татуировку. – В его глазах светится юмор.

Кристиан Грей с татуировкой? Портить его прекрасное тело, когда на нем и так уже есть отметины? Нет уж!

– Только не тату! – Я смеюсь, чтобы спрятать свой ужас.

– Тогда помада, – усмехается он.

Закрываю «мак» и отодвигаю его в сторону. Пожалуй, это будет забавно.

– Иди сюда. – Он тянет ко мне руки. – Садись на меня.

Он лежит на спине, но ноги у него согнуты в коленях.

– Обопрись спиной о мои колени.

Я сбрасываю шлепанцы и сажусь на него верхом. Он смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Но ему тоже интересно.

– По-моему, ты с энтузиазмом отнеслась к моему предложению, – ехидничает он.

– Я всегда отношусь положительно к новой информации, мистер Грей, а еще вы успокоитесь, потому что я буду точно знать, где проходят твердые границы допустимого.

Он качает головой, словно и сам пока не верит, что сейчас позволит мне разрисовать все свое тело.

– Открой помаду, – велит он.

Ох, теперь вместо веселого Кристиана я вижу перед собой босса. Но мне плевать.

– Дай руку.

Я протягиваю ему свободную руку.

– Нет, руку с помадой. – Он закатывает глаза.

– Ты от досады закатил глаза?

– Угу.

– Очень грубо, мистер Грей. Я знаю людей, которые впадают в бешенство, когда кто-то при них закатывает глаза.

– И ты тоже? – спрашивает он с иронией.

Я протягиваю ему руку с помадой. Внезапно он садится, и мы оказываемся нос к носу.

– Готова? – Его голос похож на нежное мурлыканье, и внутри меня все сладко сжимается. Ох!

– Да, – шепчу я.

Его близость волнует кровь, запах Кристиана смешивается с запахом моего лосьона. Он направляет мою руку к изгибу своего плеча.

– Нажимай, – на выдохе говорит он (у меня сразу становится сухо во рту) и ведет мою руку вниз, от плеча, вокруг подмышки и вниз по стороне грудной клетки.

Красная помада оставляет широкую и яркую полосу. Он останавливается внизу грудной клетки и направляет меня поперек живота. Он напрягается и глядит, казалось бы, бесстрастно, в мои глаза, но за этой бесстрастностью я чувствую его напряженность.

Свое нежелание он держит под строгим контролем; я вижу, как он стиснул зубы и щурит глаза. На середине живота он бормочет:

– И кверху по другой стороне, – и после этого отпускает мою руку.

Я зеркально повторяю линию, которую провела по его левому боку. Он мне доверяет. Эта мысль наполняет меня ликованием, но радость умаляется тем, что теперь я могу пересчитать его боль. На его груди я вижу семь маленьких шрамов, белых и круглых. Мучительно больно мне видеть это ужасное, злое надругательство над его прекрасным телом. Какой негодяй мог причинить такую боль ребенку?

– Все, готово, – шепчу я, сдерживая мои эмоции.

– Нет, еще здесь, – отвечает он и своим длинным указательным пальцем проводит линию у основания шеи.

Следом за ним я провожу там красную черту. Закончив, заглядываю в серую глубину его глаз.

– Теперь спину. – Он шевелится, я слезаю с него, и он поворачивается спиной ко мне. – Проведи линию поперек спины, – говорит он тихо и хрипло.

Я делаю, как велено, и красная линия пересекает его спину. Одновременно я считаю его шрамы на спине. Их девять.

Какой ужас! Невероятными усилиями я перебарываю желание поцеловать каждый шрамик и сдерживаю слезы, льющиеся из моих глаз. Кто способен на такое издевательство над маленьким ребенком, какой мерзавец? Голова Кристиана опущена, мышцы напряжены, когда я замыкаю круг на его теле.

– Вокруг шеи тоже? – шепчу я.

Он кивает, и я продолжаю линию шеи, чуть ниже границы волос.

– Готово, – сообщаю я.

Он выглядит так, словно надел странную жилетку телесного цвета с ярко-красной отделкой.

Кристиан расслабляет плечи и медленно поворачивается лицом ко мне.

– Таковы границы, – спокойно сообщает он. Его глаза потемнели, зрачки расширились. От страха? От желания? Мне хочется прижаться к нему, но я сдерживаюсь и с удивлением смотрю на него.

– Они меня устраивают. Но прямо сейчас я хочу наброситься на тебя.

Он лукаво ухмыляется и протягивает ко мне руки – в знак согласия.

– Ну, мисс Стил, я весь в вашем распоряжении.

Я восторженно визжу, как ребенок, бросаюсь в его объятья, опрокидываю. Он барахтается, хохочет, испытывая облегчение, что весь напряг позади. В итоге я оказываюсь под ним.

– Итак, билеты на отложенный сеанс действительны, – шепчет он и жадно впивается в мои губы.

Глава 6

Я запустила пальцы в шевелюру Кристиана, мои губы страстно целуют его губы, наслаждаются их жаром, мой язык блаженствует, прижимаясь к его языку. Он испытывает то же самое от близости со мной. И это счастье.

Внезапно он сажает меня, стаскивает с меня футболку и швыряет на пол.

– Я хочу чувствовать тебя, – говорит он возле моих губ, а в это время его руки расстегивают мой бюстгальтер. Одно мгновение – и я уже голая до пояса.

Он толкает меня на кровать, вдавливает в матрас; его губы и рука тянутся к моей груди. Мои пальцы крепко хватают его за волосы, когда он берет губами мой сосок и тянет за него.

Яркая молния пронзает мое тело и напрягает все мышцы внизу живота. Я кричу.

– Да, малышка, я хочу слышать твой голос, – говорит он, касаясь губами моей разгоряченной кожи.

Ох, как я хочу, чтобы ты вошел в меня! А он все теребит губами мой сосок, сосет, дергает, заставляя меня извиваться, изгибаться, звать его к себе. Я чувствую, что его страсть ко мне смешана – с чем? С поклонением. Мне кажется, он поклоняется мне.