Деляга - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 3

Эта дорога была существенно шире и никаких тележных или копытных следов на ней не было, поскольку недавно по ней прошла солидная толпа. Человек двадцать, не меньше, а может, даже полсотни. Скорее, ближе к полусотне. Приблизительно через километр на глаза Вове попался окурок. Папиросный. Голытьба, поморщился Три Процента, даже на приличные сигареты наскрести не могли. Но бросив взгляд на свой прикид, он понял, что сам и есть настоящая голытьба, в карманах хоть шаром покати. Сплюнув, Вова ускорил шаг, одиночка всегда идет быстрее толпы и, чем больше народа, тем медленнее движется эта толпа.

А еще от толпы бывают отставшие. На травке, там, где дерн переходил в укатанный и утоптанный грунт, сидел, вытянув ноги, парень в помятом коричневом костюме. Короткостриженный, светловолосый, нос уточкой. Костюм… Три Процента мысленно поморщился — его «от Армани», купленный за семь с полтиной на Люблинском рынке был куда приличнее. Вот именно, был. После вчерашних приключений и ночевки в бабкиной избушке Вовин прикид потерял внешний лоск и выглядел весьма замызганным. Рядом с парнем лежал обычный зеленый вещмешок явно военного происхождения.

— Отстал? — поинтересовался Лопухов для начала разговора.

— Ногу подвернул, — пояснил парень, — еще, когда из вагона прыгал.

Вова не понял, зачем нужно прыгать из вагона, если можно спокойно выйти на перрон? А вообще, поездом ездят только лохи, реальные пацаны летают самолетами. Если не очень далеко, то можно проделать путь за рулем «мерина» или «бумера», желательно в компании с… Так, стоп, надо информацию из аборигена выкачивать, а не бесплодным мечтам предаваться решил Вова и продолжил разговор.

— Сильно болит? Может, помочь?

На парня и его ногу Лопухову было плевать, да и помогать ему он не собирался, если только за отдельную плату, но нужно было расположить местного к себе.

— Терпимо. Сейчас малость отдохну и пойду. А ты поторопись, сам знаешь, что Иванов отставшим обещал.

Что обещал неведомый Иванов отставшим Вова, естественно, не знал, но сам факт наличия какого-то грозного начальства Вове не понравился. Ему уже расхотелось догонять ушедших вперед граждан, но тут отставший добавил.

— Обещали накормить, когда до поселка дойдем.

А вот это Лопухову уже понравилось, живот тут же одобрил решение продолжить путь в прежнем направлении бурным урчанием.

— Так, значит, сам дойдешь?

— Дойду, — подтвердил сидевший.

— Тогда догоняй.

Вова ускорил ход. Однако еще около часа ничего, кроме следов множества ног, ничего не видел. Видимо, страшный Иванов сумел найти соответствующие меры воздействия, отставших больше не было. Но вот лес закончился и Три Процента увидел в километре от себя крайние дома какого-то населенного пункта и втягивающийся между ними хвост серой колонны. Нет, не полсотни, намного больше, как бы ни полтысячи, переоценил количество народа деляга. И это только видимый хвост. А сколько уже успело втянуться на улицу? С другой стороны, это даже хорошо — в большой толпе больше незнакомцев, в ней легче затеряться. «Жрать давай», напомнил живот, и Вова заторопился к вожделенному месту.

Поселок оказался типичным российским райцентром, на окраине — частный сектор, ближе к центру двух- и трехэтажные краснокирпичные дома. Асфальт напрочь отсутствовал на всем пути от окраины до центральной площади. По этой же причине отсутствовали и машины, так как по такой дороге не то что «круизер» или «гелик», «хаммер» не везде проедет. Да и дома, стоящие вокруг площади явно дореволюционной постройки, ни одной хрущевки или брежневки. Похоже, панельное домостроение вообще обошло эту местность. Как положено, на площади имелся побеленный бюст вождя революции. Во, дыра-а!

К моменту прибытия Вовы Лопухова к месту дальнейшего действия, все остальные уже образовали некое подобие прямоугольника, перегородившего всю площадь. Он хотел незаметно проскользнуть в задний ряд, но попался на глаза здоровяку под метр девяносто, стоявшего во первом ряду с краю.

— Эй, отставший!

Вова вопросительно уставился на окликнувшего.

— Да ты, ты. Дуй сюда!

Лопухов осторожно приблизился.

— Вставай сюда, сейчас начнется.

Три Процента хотел вежливо отклонить столь лестное предложение и юркнуть за чужие спины, но бугай прихватил его своей железной лапищей и протолкнул в первый ряд, Вова и глазом моргнуть не успел. Все дальнейшее действие развивалось у него на глазах. Перед строем прохаживалось несколько мужиков лет тридцати или около того, одетых в серые, коричневые и темно-синие костюмы, весьма непрезентабельные на Вовин взгляд. Мужики покрикивали, выравнивая строй и пытаясь придать ему правильную форму. За их спинами из трехэтажного кирпичного здания, главенствующего на площади, какие-то персонажи выносили столы и стулья.

Вова пригляделся к стоящим в строю. Возраст от довольно юного до где-то тридцати, не больше. Одежда самая разнообразная: костюмы, рубахи, даже фуфайки, несмотря на летнюю пору. Местами зеленело хаки. От разглядывания строя оторвал сосед-здоровяк.

— Не вертись, идут.

От здания шли трое, все в полувоенных серо зеленых френчах, на головах такие же зеленые фуражки. Лопухов едва успел удивиться столь странным вкусам, как раздалось.

— Р-равняйсь! Смирна-а!

— Не вертись, — еле слышно прошипел сосед.

Вова послушно замер, наблюдая за подошедшими. Вперед вышел самый щекастый и пузатый. Выражение лица у него было малость растерянным, но он взял себя в руки и начал говорить.

— Товарищи мобилизованные! Поскольку списки были утрачены…, — пузатый замялся, но нашел выход, — по известным вам причинам, сейчас мы составим новые. Подходите к столам по одному, говорите свои данные и отправляйтесь к столовой.

Говоривший указал на одноэтажное оштукатуренное снаружи здание, головы всех присутствующих, в том числе и Лопуховская, невольно повернулись за его рукой. Вова даже потянул носом, но ничего не почуял — легкий, едва заметный ветерок дул не с той стороны.

— Там вас накормят, — продолжил френченосец. — Зал в столовой небольшой, большей части придется питаться на улице. Но это ничего, товарищи, на свежем воздухе аппетит даже лучше.

Собравшиеся шутку не оценили, и ответственный товарищ поспешил закончить.

— В общем, подходите к столам, записывайтесь.

Народ качнулся к столам, но тут влезли мужики постарше, до этого выравнивающие строй.

— Отставить! Куда как стадо баранов?! Команды вольно не было!

И по матушке. Народ притормозил.

— Слева по одному!

— Пошли.

Здоровяк дернул Лопухова за собой, видимо решил взять шефство над этим рохлей, и оказался у стола первым. Вова пристроился за его спиной.

— Федоров Михаил Михайлович, — представился мобилизованный сидевшему за столом. — Шестнадцатый. Так точно, стрелок.

— Следующий!

Широченная спина исчезла и Три Процента оказался перед столом, за которым сидел парень в серой рубашке. Перед ним лежал толстый гроссбух.

— Фамилия, имя, отчество?

— Лопухов Владимир Александрович.

Парень записал его ответ перьевой ручкой, постоянно макая ее в стоявшую на столе чернильницу с узким горлом. Лопухов начал подозревать что-то неладное.

— Год рождения?

— А-а я, это…, — замялся Вова.

— Лет-то тебе сколько? — нашел выход спрашивающий.

— Двадцать шесть…

— Значит, пятнадцатого. В армии служил?

— Нет.

— Отходи. Следующий!

Еще не до конца веря в происходящее, Лопухов отошел и растерянным взглядом обвел окружающую обстановку, глаза его остановились на стоящем посреди площади бюсте. Вместо знакомого по детским годам Владимира Ильича с постамента на Три Процента скалился носатый и усатый мужик с явно обозначенной на голове шевелюрой. Табличка под бюстом отсутствовала, видимо, предполагалось, что изображенный персонаж и так всем известен. Вова поднял глаза, легкий ветерок шевельнул и развернул над зданием красное полотнище. Вот это действительно попал! Три Процента побледнел и начал оседать на сухую пыльную площадь.