Первый фронт - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 44

— Товарищ капитан, вы что, из Алексеевска бежали? — удивленно спросил я, пытаясь вспомнить, как его зовут. Нас когда-то знакомили, но там было столько лиц и имен, что я почти сразу забыл про него, помнил только скол на звездочке. Когда передавал данные о делах в Казани моего мира, пришлось выкручиваться, называя его капитаном.

— У машины колесо спустило, и ни одного транспорта поблизости, вот и пришлось бежать, — пояснил он, после чего, распрощавшись и пожелав спокойного полета, направился к Аномалии, какие-то у него были еще дела.

— Время, — сказал Виктор. Он вместе с Иваном перешел на эту сторону, и сейчас они внимательно следили как за мной, так и за местной аэродромной командой численностью пять человек. У них была одна полуторка, на которой базировалось все, начиная от горючего и заканчивая запчастями.

— Слушай, а как он называется? — с любопытством спросил я, поправляя автомат.

— УТИ-4, — ответил пилот, взбираясь на крыло.

— Да? А похож на И-16, — заметил я, продолжая осматривать самолет.

С помощью старшины-механика я надел парашют и, с трудом взобравшись на крыло, втиснулся в кабину и сел на место пассажира.

— От винта! — крикнул такие знакомые слова лейтенант.

— Есть от винта! — донеслось в ответ. Дальше я уже не слышал, мотор сначала зачихал, а потом и сыто взревел.

Потом был взлет. Это подпрыгивание на кое-как выровненном поле вытрясло мне все внутренности, однако пытка длилась недолго, пара касаний в конце площадки — и вот мы в воздухе.

Ветер в кабине, казалось, выдувал все тепло из меня, и только тогда до меня дошло, почему летчики летают в таких удобных кожаных куртках.

«Да, именно для того чтобы не мерзнуть, ведь почти у всех истребителей СССР открытые кабины, и теплые вещи спасли многих летчиков от простуды», — думал я, спешно застегивая кожанку.

Сам полет я запомнил в мельчайших подробностях, особенно то, как разминулись со стаей уток, в которую влетели.

— Холодно там наверху, — пожаловался я пилоту во время промежуточной посадки.

— Что есть, то есть. Но сейчас тепло, уже не так, как зимой, — ответил мне Жора-пилот, покусывая травинку.

Глядя на то, как техники суетятся у самолета, мы лежали в тени большого крыла бомбардировщика и вели неспешную беседу.

— Еще два аэродрома подскока, и мы на месте, — пояснил Жора, выплевывая травинку и срывая новую.

— Побыстрее бы уже, — сказал я, баюкая в руках кружку чая.

— Скоро, не волнуйтесь, товарищ командир.

Взлетев, мы снова взяли курс в нужную нам сторону. И через две посадки, во время которых нас заправляли и осматривали, достигли конечного пункта маршрута.

— Опять на тот же аэродром, — недовольно пробурчал я, держась за скобы.

Уже знакомый мне аэродром встретил нас приятным ранним вечером. Встречающие быстро посадили меня на кургузое сиденье представителя местного автопрома, то есть, проще говоря, в «эмку», и пинком отправили с двумя машинами сопровождения к Аномалии. Весь путь от Казани до Бреста занял у нас почти двенадцать часов, и сейчас, проезжая по лесной дороге, я задумался о своем будущем. Перспектива быть посаженным на цепь у порталов меня не очень радовала. Нет, конечно, на время войны — это пожалуйста, за это я всеми руками за, но не постоянно же на самом деле?!

Поэтому, въезжая на территорию складов, я был «хмур и зол, но шел».

— Быстрее-быстрее! Нам уже сообщили из Казани, что вы прилетаете, так что все готово. Бойцы построены, осталось только открыть портал, — говорил невысокий живчик, помощник майора Меркулов.

Сам Меркулов подошел, только когда я входил на склад. И сразу же спросил:

— Как долетели? Все нормально?

— Да, хорошо, — кивнул я, добавив: — Драйва хватит на всю жизнь. Я теперь точно выяснил, что не являюсь адреналиновым маньяком.

— Я, конечно, не все понял, но суть уловил. К полетам вы относитесь несколько прохладно.

— Ну да, довольно точно сказали, — согласно кивнул я.

— Сейчас подойдут две тройки бойцов, вы их пропускаете первыми, остальные идут за ними.

— А если с той стороны рабочие?

— Насколько я знаю, Павел Анатольевич должен был об этом позаботиться.

— Будем надеяться.

На склад вошли шесть бойцов с автоматами. Они подошли к нам и с интересом осмотрели меня, особенно мою «ксюху», с которой я не расставался.

— Время! — напомнил смотрящий на часы майор.

Подойдя к порталу, я коснулся его, и мимо меня тихо скользнули бойцы-разведчики. Через пару секунд показалась голова одного из них.

— Чисто, там только наши.

— Пошел-пошел-пошел! — выкрикивали командиры пробегающим мимо меня бойцам.

— А как их доставят в Казань?

— Не знаю. Опять-таки это забота полковника. Уж он-то точно у вас там транспорт найдет. Ну все, давай иди отдыхать, как нужен будешь — разбудим.

— Может, мне лучше быть на той стороне? Все-таки реагировать быстрее, да и проще так.

— Без подготовленной к выходу охраны? Спи лучше здесь.

Конечно же, поспать мне не дали. Увидев около землянки, где я обычно ночевал, знакомую фигуру, я сердито спросил:

— Карл Франкенш… Фридрихович, вы меня и в туалете караулить будете?

— А зачем? Все анализы мы у вас уже брали, — пожал плечами ученый.

— А что тогда? Опять волосы дергать будете? У меня с прошлого раза плешь осталась на макушке.

— Смысла нет, все равно Аномалия работает только при личном физическом контакте, — скривился ученый и со вздохом добавил: — Товарищ старший майор разрешил нам при свободном времени у вас продолжить изучать Аномалию. Вы как, свободны?

— Карл Фридрихович, я только прилетел, отдохнуть бы хотел.

— Ничего-ничего, это займет всего пару минут, проверим пару теорий, и все.

«Пара минут» вылилась в полноценные полтора часа. А когда один из чудаковатых ученых предложил сделать переливание крови добровольцу и проверить, что будет, я взбунтовался.

— Да идите вы со своими экспериментами, вивисекторы долбаные? — высказал я, что о них думаю, прижимая пропитанный кровью тампон к ране. Карл Фридрихович предположил, что, возможно частица меня может открывать портал, и не успел я рот открыть, чтобы возмутиться подобной логикой, как самый молодой из ученых, а значит, самый шустрый скальпелем отсек мне с руки лоскут кожи с мясом.

— Мало того что чуть не зарезали, так еще и кровь пустить хотят! — не унимался я.

— Но ведь я осторожно! — откликнулся тихо сидящий в уголке тот самый парень, что размахивал скальпелем.

— Осторожно?! — Я помахал у него перед носом не только свежей повязкой, но и старой, с укусом.

— Я понимаю, что вы все хотите попробовать, но может, это будет как-нибудь безболезненно для меня?

— Александр Геннадьевич, ну вы ведь тоже поймите, нам дали конкретные сроки на изучение. Через неделю нам сдавать полный отчет, а у нас даже предварительный не готов.

— Да все я понимаю! Но и вы тоже поймите, изучение — это одно, а переливание и так уже малого количества крови — это другое! — настаивал я на своем. Хотя идея, на мой взгляд, была хороша. Зам Карла Фридриховича, Юрий Филиппович, предложил перед Аномалией установить столы и на них сделать переливание крови из меня в добровольца. Проверить, увидит он ее или нет. Но одно омрачило их думы — я наотрез отказался в этом участвовать, пока хорошенько не высплюсь, так как и без того уже падал с ног.

— Что за шум, а драки нету? — с любопытством спросил подошедший майор Меркулов.

— Ща будет, — мрачно пообещал я, жалея, что сдал автомат местным оружейникам на изучение. С ним бы мои шансы на порядок возросли, иногда дуло автомата, направленное на оппонента, отрезвляет его как холодный душ. Но чего не было, того не было.

— Извините, товарищ старший майор, но Александр отказывается участвовать в проекте шестьсот одиннадцать.

— Так в чем дело? Вы что, не видите, что товарищ устал? У него был двенадцатичасовой перелет. Вот отдохнет, и будет вам проект, — пообещал Меркулов, после чего, развернувшись и подхватив меня, сердито пыхтящего под локоток, вывел из землянки.