Летучий Голландец - Кнаак Ричард Аллен - Страница 49

— А вот этого ты, к счастью, не очень повредил.

Гилбрин вдруг оказался в воздухе, нет, это тени подняли его так же, как прежде Таррику, но Бродяга совсем не чувствовал, как они его держат, ему казалось, что он плывет.

— Да, в нем все еще есть потенциал, чтобы оказать мне большую услугу.

— Этот не стоит хлопот. Вам лучше прямо снести ему голову. У вас есть попугай, зачем вам этот поэтичный клоун?

— А может, он предпочитает мое общество твоему, — умудрился выдавить Гилбрин.

Он с удовольствием отметил искру веселья в обычно ледяном глазу Властелина Мрака. Ясно, что это лишь вопрос времени, когда Сын Мрака и Август де Фортунато кинутся друг на друга. Может, тогда возникнет шанс спастись.

— Попугай — это средство достичь полного Конца, дорогой Август, но я не смею предположить, что он будет достигнут именно в этом варианте. Мне может понадобиться перетащить заводного человека вместе с собой в следующий. Там я смогу лучше использовать его тайны и связь между ним и его хозяином.

— Я не служу пиратам, — заявил Фило, — и я не предам своего капитана. Я лучше погибну.

— У тебя душа поэта, мой пернатый друг. С удовольствием с тобой побеседую. — Тени Властелина Теней дотянулись до Фило. — Пошли.

Щупальца поймали руки аниматрона и одну ногу. Гилбрин рванулся на помощь, но и его обволок один из темных отростков. И, как он ни пытался, вырваться он не мог. Его и Фило медленно затягивало в массу извивающихся теней.

Внезапно, без всякого предупреждения, вся комната искривилась, деформировалась даже больше, чем при появлении Сына Мрака. Гилбрин мгновенно понял, что это еще одна ударная волна, предшествовавшая Концу света.

Волна, значительно более могучая, чем атака де Фортунато на их разум и та первая волна, когда Таррика чуть не разбил свою машину. Пол заколебался и вздулся, потолок изогнулся и опустился. Даже те, кто находился внутри, были поражены. Гилбрин со страхом смотрел, как вытягивались и истончались его руки, а потом, наоборот, раздулись, как спелый арбуз.

Изменился даже Сын Мрака. Его тени уплотнились и стали выглядеть, будто сделанные из глины, а не из сгустка тьмы.

Бледный глаз расширился и занял почти треть того, что можно было назвать лицом Властелина Теней.

Гилбрин хотел воспользоваться возникшим хаосом, но, вопреки надежде, Сын Мрака ориентацию не потерял. Напротив, хозяин теней больше других сохранил самообладание, исключая Фило. Именно аниматрон сделал то, чего не мог сделать Гилбрин. Попугай тоже сильно изменился, но его реакция не стала медленной. Он вырвался из щупалец, ставших теперь практически твердыми, развернулся и схватил те, что удерживали Гилбрина.

— Берегись, — закричал де Фортунато.

Но он напрасно старался. Сын Мрака среагировал лишь на мгновение позже аниматрона. Гилбрин заглянул через плечо своего спасителя и увидел новую группу смертоносных отростков, бросившихся к ним. Он ответил изо всех оставшихся в нем слабых сил. С облегчением он увидел, что тени вдруг метнулись к потолку. Разумеется, передышка оказалась временной, но Фило уже поднимал его на ноги.

Гилбрин собирался побежать вслед за аниматроном, но Фило удивил его, перебросив через плечо и потащив на себе.

Едва ли Гилбрин мог спорить, и не только из-за своих ран, но и потому, что потерял ориентировку, когда шла деформация реальности.

— Задрай люки, парень. Мы двинемся через окно.

— Но оно слишком маленькое.

Фило прыгнул. Гилбрин ждал неизбежного столкновения. В окно мог проскочить только один, и то пришлось бы выползать. С чего это Фило решил, что сможет вытащить их обоих.

Стекло разлетелось. На мгновение Гилбрин почувствовал сопротивление тонкой металлической сетки, потом они как-то оказались снаружи.

Даже в темноте Гилбрин различал перемены, вызванные деформацией, а теперь он понимал, почему попугай был так уверен. Приют Хаммана Таррики выглядел, как рисунок Сальвадора Дали. Стены изгибались внутрь и наружу, крыша прогнулась, а окно, то, что от него теперь осталось, было в десять раз больше, чем прежде. Неудивительно, что Фило решился из него выпрыгнуть.

Что-то черное прыгнуло на них, когда они приземлились, но Фило сделал движение — и Рошаль врезался в изгородь.

Из парадной двери дома возникла зловещая фигура Сына Мрака. Деформации все распространялись, превращая его в нечто паукообразное. Его бледный глаз стал таким широким, что доставал до челюсти. Вся сцена будто явилась из кошмара.

— Держись, — скомандовал Фило.

Вдруг оказалось, что они летят, нет, не летят, — скорее прыгают на крышу машины, а потом через забор. Рошаль около автомобиля попытался схватить Фило за ногу, но был слишком нерасторопен, слишком поражен происходящей деформацией. Гилбрин вздохнул с облегчением, хоть и содрогнулся от их жесткого приземления.

Людей вокруг не было. Гилбрин не знал, попрятались ли они по домам от страха или это Сын Мрака скрыл от них происходящее. Он лишь понимал, что не может ждать помощи от смертных, и желал, чтобы они держались подальше и не пострадали. В других вариантах и в другие времена множество смертных погибло из-за капризов Властелина Теней.

И в этом мире наверняка пострадало немало людей.

Сразу вслед за Сыном Мрака двигался Август де Фортунато. Если бы его собственное положение не было почти таким же, Гилбрин рассмеялся бы, увидев, как вынужден передвигаться ренегат. Он выглядел, как сбежавший персонаж мультфильма. Разумеется, и Гилбрин был не лучше. Хорошо, что механический человек достаточно силен, чтобы нести его, не теряя скорости. Бродяга сомневался, что смог бы двигаться быстрее, чем сейчас двигался отец Майи.

Из тени выпрыгнули два сбитых с толку Рошаля. Оба двигались медленно, но один находился достаточно близко, чтобы, несмотря на очевидную потерю ориентации, сделать подножку аниматрону. Фило потерял равновесие и повалился на тротуар, а Гилбрин упал назад.

И в этот момент мир снова стабилизировался.

— Карим! — выдохнул Бродяга.

Какое удовольствие снова смотреть на свое тело и видеть нормальные руки и ноги, даже если у этих ног притаился вдруг обновившийся Рошаль! Гилбрин воспользовался вернувшимся чувством реальности, чтобы посчитаться с угрожающим им Рошалем. Он ослабил опору фонарного столба.

Все еще адаптируясь к возвратившемуся нормальному состоянию, тварь не заметила столб, пока он не начал падать.

Разрываясь между желанием отскочить и приказом хозяина, Рошаль действовал слишком медленно. Наконец он все же отпустил ногу Фило и попятился, но было уже слишком поздно.

Лампа попала ему в бок. Плафон разлетелся, а все еще не прервавшийся ток теперь шел сквозь горе-бойца.

«Ясно одно, — подумал Гилбрин, затыкая нос, — Рошаль пахнет лучше, если его жарить, тогда не пропадет аромат».

Рядом поднимался Фило. Гилбрин подал ему руку, но больше ничего не успел: у них за спиной возник Сын Мрака.

— Очень нехорошо, когда гости убегают, друзья. А я ведь еще не познакомил вас со своим знаменитым гостеприимством. Не хочу, чтобы вы покинули этот мир, считая, что я не сделал для вас всего возможного.

И снова к ним протянулись туманные щупальца. Десятки щупальцев, и, двигаясь, они расползались. Было ясно, что никому увернуться не удастся.

Фило потянулся к поясу, но сабля исчезла. Его единственный птичий глаз остановился на Гилбрине.

— Нам конец, парень. Единственная надежда: если за нами придет капитан.

Гилбрин взглянул на ночное небо, почти ожидая, что внезапно материализуется призрачный корабль, и Голландец с Майей повернут события вспять. Никаких признаков летающего судна, да и Майю поблизости он не чувствовал. Глупо надеяться. Видимо, и Майя и мореход где-то попались в вечную ловушку, о чем бы там Фило раньше ни говорил. «Кавалерии Джона Уэна не будет. Индейцы нас схватят».

Но это клевета на индейцев. Никто не может быть столь смертоносен, как Сын Мрака.

Тени на них сомкнулись. И Бродяга и его соратник боролись изо всех сил, но на сей раз безуспешно. Властелин Теней уже тащил их к себе. За его спиной ухмылялся Август де Фортунато, радуясь чужому несчастью. Гилбрин хотел бы рассчитаться хотя бы с этим предателем. Изловивший его был ужасен, но слушать при этом насмешки дорогого Августа — это уж слишком!