Летучий Голландец - Кнаак Ричард Аллен - Страница 38

— Мы начинаем падать на планету, — объяснил он.

— Куда? — выпалила потрясенная спутница. — Куда?

— "Куда" — это не так важно, как в «когда». Куда-то в промежуток между открытием огня и сожжением Рима. Едва ли позже. — Он встречал варианты Земли, когда человечество так и не пошло дальше строительства пирамид. Они могли очутиться в любом из бесчисленных отрезков времени.

«Отчаяние» содрогнулся, загрохотав так, как будто гигантский младенец взял его в руки. Майя крепко держалась за спутника. Голландец не отстранял ее: ее это успокаивало, а ему давало драгоценное ощущение человеческого тепла, согревающего его тело.

Звезды поблекли. Появились очертания Земли — дрожащего призрака, который одновременно рос и уплотнялся. Когда она полностью обрела форму, то заслонила собою все остальное.

«Отчаяние» неустрашимо двигался прямо к левиафану.

Голландец знал, что это вовсе не похоже на падение в Мальстрем и корабль не идет навстречу разрушению, однако смотреть на все это было нелегко.

Поднялся ветер, растрепав волосы женщины и норовя сорвать мантию мужчины. «Отчаяние» мчался по волнам сияющей энергии, и спуск шел очень быстро. Его направляла гравитация, одновременно принуждая увеличивать скорость.

Ощущение было захватывающее и страшное.

— А ваш рассказ? — прокричала Майя. Кричать ей пришлось: теперь даже стоя рядом, они с трудом могли слышать друг друга из-за ветра, да из-за голосов тоже.

— Вы так и не рассказали, что произошло, когда вас смыло в море.

— Это подождет.

— Нет! Расскажите!

Разумеется, сейчас было не время описывать, что случилось, когда он оказался в море. Впереди угрожающе разрастались очертания Земли. Голландец оторвал взгляд от вздувающейся сферы и посмотрел на женщину с темными, как ночь, волосами, чьи руки что есть сил цеплялись за него. Страх все еще сковывал ее, но, как и его Мария, Майя пыталась ослабить путы страха. Заставляя его продолжить рассказ, она, без сомнения, старалась сама отвлечься от падения.

Более неудачного направления, чтобы переключить свое внимание, она выбрать не могла. Голландец быстро взглянул на Землю этого варианта. Уже скоро…

— Расскажите! — повторила Майя еще громче. Фальшивый хор голосов почти заглушал ее голос, но чтобы подчеркнуть свою заинтересованность, она протянула руку и развернула Голландца, заставив его снова взглянуть ей в глаза.

— Расскажите мне, что случилось. Ну пожалуйста!

Голландец пытался вернуться к разглядыванию ужасающей и чудесной картины впереди, но Майя не дала.

Даже ужасающее великолепие голубой планеты не могло соперничать с ее требовательным взором. Он вновь повернулся к ней лицом. Черные глаза, отражающие свет звезд и переполненные тоской.

Голос его звучал чуть громче шепота, но все же достиг ее ушей.

— Я умер.

11. Контакты

В австралийском буше в те времена, когда воины Западной Европы убивали друг друга во имя Цезаря, аборигену, приготовившемуся поразить свою жертву, явилось внезапное видение Он взглянул на небеса и, игнорируя любопытные взгляды своих товарищей-охотников, проклял свое нынешнее существование на языке, который через несколько столетий могли бы определить как родственный португальскому.

В Египте, в тот момент, когда Рамзес II благословлял еще одну, самую громадную статую своей высочайшей особы, один из его советников внезапно заболел. Рассыпавшись в многословных извинениях перед его августейшим величеством, советник, лысый высокий человек, кинулся прочь из палат. Он не остановился, пока не оказался вдали от любых взоров.

Когда он убедился, что никто его не видит и не слышит, он пробормотал:

— Черт побери! Что это было? Что это значит?

Язык, на котором он говорил, вполне сошел бы за английский во многих вариантах мира.

Все как один и спящие, и бодрствующие Странники, независимо от эпохи, созерцали это видение. Некоторые узнали его части, другие кинулись к собратьям за объяснениями. Никто из всей группы эмигрантов этого не избежал. Те, кто понимал суть событий, не всегда спешили с советами к тем, кто только пытался понять. Однако лишь очень немногие догадывались об истинной природе поразительного видения.

То был корабль, плывущий корабль, он падал на их нынешний приют, последний из вариантов земного мира.

Никто из Странников не избежал видения.

Августа де Фортунато скорчило от этого видения, в глубине души он опасался, что теперь корабль пришел забрать его, так же как уже забрал его дочь. То, как корабль похитил глупую девчонку, слишком напоминало действия хищника Август де Фортунато предпочитал быть охотником, а не дичью.

— Что-нибудь беспокоит тебя, Август?

Он обругал себя за слабость. Разумеется, призрачный хозяин видит его, даже когда он стоит к своему временному союзнику спиной. Де Фортунато задумался, не служат ли завихрения теней вокруг Сына Мрака чем-либо еще, кроме как щупальцами Возможно, они играют роль глаз. Властелин Теней все еще оставался большой загадкой, чтобы отец Майи сделал попытку предать его прямо сейчас. Но как только он разберется в природе могущества Сына Мрака, все изменится. Сын Мрака владел методом, с помощью которого Август де Фортунато сможет наконец прервать этот проклятый цикл бесконечных рождений. Если бы он научился перемещаться так же, как Властелин Теней, он смог бы совершить больше, чем просто выживать в одном мире за другим.

Это была та награда, которую Властелин Теней держал так, чтобы он не мог дотянуться, цена за помощь в решении проблем самого призрачного создания. Пока Сын Мрака не столкнулся со Странниками, ему приходилось полагаться на расчеты, которые не во всем оказывались точными. Не раз ему просто чудом удавалось избежать гибели вместе с вариантом мира. Странники давали способ точнее узнать, когда наступал точный момент прыжка, но это означало, что на них приходилось постоянно охотиться на каждой новой Земле. Что в свою очередь заставляло полагаться на Рошалей, а по мнению де Фортунато, чернильницы в основном располагали зубами, а не мозгами. Однако под руководством беглеца-ренегата их действия стали значительно более успешными.

Заработал ли он этим признательность? Конечно, нет. Сын Мрака знал, что может доверять де Фортунато, только пока скрывает от него нечто важное.

— Я жду, Август де Фортунато.

Ренегат-подросток собрался с мыслями. Если союзник решит, что он теряет контроль над ситуацией, те же Рошали, которыми он командовал, расправятся с ним самим. Де Фортунато обладал мощью, особенно если учесть те усиленные способности, которыми его все-таки наградил Властелин Теней, однако он не готов противостоять этим тварям вместе с их хозяином.

— Что-то сейчас произошло. Что-то, касающееся предвестника.

Тени переместились. Сын Мрака уставился на него единственным мертвенно-белым глазом.

— Приказываю, говори!

Каждый раз, когда темная фигура ему «приказывала», де Фортунато задумывался, что же это было за царство, которым правил его союзник. Если бы не Рошали, Сын Мрака оказался бы властелином без подданных.

— Мне было видение. Корабль падает на Землю.

— И часто тебе бывают такие видения?

— Не часто.

Ответ прозвучал несколько резче, чем он хотел, и, несмотря на то что они были лишь вдвоем в белом сверкании чертогов Сына Мрака, да, был еще некто, называемый Рииз, но он присутствовал лишь плотью, не духом, де Фортунато показалось, он чувствует, как напряглись Рошали. Он знал, они могут материализоваться мгновенно.

— Там… Я чувствовал, что в видении как-то присутствует моя дочь.

— Ваша связь, — прервал его призрак, подплывая ближе, но так, чтобы возвышаться над союзником. Он посмотрел на де Фортунато сверху вниз. — Эта ваша связь друг с другом такая забавная. Именно она оказалась столь полезной в преследовании для моих собственных целей.

С помощью одного из устройств Властелина Теней они сумели превратить природную мысленную связь между различными Странниками в способ выслеживания беглецов. Систему в основном разработал де Фортунато, это было его первое предложение, когда он нашел Властелина Теней. Он не раскаивался, что предавал своих, его репутация была в их глазах безнадежно погублена еще в те дни, когда его Земля была настоящей. Их смерть он расценивал как необходимость. Попадись он в руки любого из них, он знал, что пощады ему не видать. Может, они и не смогли бы убить его, но бывает кое-что похуже смерти.