Кровавое наследие - Кнаак Ричард Аллен - Страница 61

— Нет, нет, нет! Я должен спрятаться! Я должен спрятаться!

Горазона явно объяла паника. Девушка бы, наверное, убежала из покоев, но комната снова преобразилась. Столы с инструментами и препаратами ретировались, и из пола до уровня глаз поднялся гигантский хрустальный шар, поддерживаемый снизу сложенной чашечкой каменной ладонью.

В центре сферы виднелся человек, которого Кара Ночная Тень никогда по-настоящему не видела, но кто он, догадалась немедленно благодаря тёмно-красным доспехам.

— Это он! Норрек Вижаран! Он в доспехах!

— Бартук! — взвизгнул её спутник. — Нет! Бартук пришёл за мной!

Она схватила старика за руку, готовая рискнуть жизнью, если сейчас выпал шанс положить конец этим опасным поискам:

— Горазон! Где он? Это тоже часть Святилища?

В шаре Норрек Вижаран и темнокожая женщина бежали по увешанному паутиной коридору, полному древних статуй, высеченных в манере Вижири. У Норрека был чудовищный чёрный меч, которым он, казалось, готов немедленно воспользоваться. Кара подумала, не слишком ли хорошо отзывался Сэдан Трист о своём бывшем друге. Она видела перед собой человека, явно весьма искушённого в жестоких убийствах. Невзирая на это, Кара знала, что не может подойти так близко и потерпеть неудачу.

— Отвечай! Это часть Святилища? Ведь так?

— Да, да! А теперь оставь меня!

Старик рывком освободился от неё, кинулся к двери — и остановился, оплетённый стремительно выползшими из пола и стен побегами рук, не дающими ему оставить колдунью одну.

— Что?…

Больше ничего молодая женщина сказать не могла, поражённая страстностью действий отростков. Сама крепость Горазона, кажется, взбунтовалась, вынуждая его вернуться к Каре.

— Отпусти меня, отпусти! — вопил безумный колдун в потолок. — Это зло! Я не должен позволить ему добраться до себя! — А потом девушка с чёрными локонами увидела, что на морщинистое лицо Горазона легло выражение угрюмой печали. — Ну ладно… ладно…

И он вернулся к сфере, показывая на живую картинку. К этому времени Норрек стоял перед одной из статуй, выкрикивая что-то гневное, чего кристалл не передавал, а затем занёс свой чёрный клинок, готовясь ударить.

И тут Горазон воскликнул:

— Грейкос Доминиус эст Буар! Грейко Доминиус Марту!

И изображение закрутил хаос — стены, пол, лестницы вырастали и исчезали. Среди этого безумия две фигуры боролись за жизнь. Однако у Норрека Вижарана не получалось спастись — он упал у края и не мог подняться из-за постоянного движения вокруг него. Женщина — ведьма, по мнению Кары, — бросила беспомощного солдата, направившись к лестнице.

— Грейко Доминиус Морту! — снова рявкнул старик.

Что-то в его тоне заставило Кару взглянуть на Горазона, и в его глазах она не прочла ничего, кроме смерти для этой пары. Значит, вот так всё и кончится. Не от рук мстителей, не от её колдовства, но от фатальных заклинаний сумасшедшего братца Бартука. По отношению к ведьме девушка ничего не чувствовала, но из-за рассказов Триста о ветеране в ней вспыхнула искра жалости к солдату. Возможно, когда-то он был добрым человеком.

Но не в этот момент, когда Норрек намеревался покончить со своенравной партнёршей. Он протянул к ней руку в перчатке, крикнул что-то…

Только теперь Кара заметила выражение ужаса и горя на его лице. Ни удовлетворения, ни тёмных страстей, только страх перед тем, что он сейчас сделает с убегающей женщиной.

Но это же не имеет смысла, разве что…

— Что он сказал, Горазон? Ты знаешь, что он сказал? Я хочу знать!

И хрустальная сфера внезапно взорвалась голосом человека:

— Проклятие! Нет! Я не стану! — И потом: — Нет! Беги! Торопись! Убирайся отсюда!

Эти горькие крики — не яростные вопля мстительного убийцы, и всё же рука его поднята, готовая ударить по бегущей спутнице. Однако выражение лица человека продолжает опровергать картину. Норрек Вижаран выглядит так, будто борется сам с собой или… или… Ну конечно!

— Горазон! Ты должен остановить это! Ты должен помочь им!

— Помочь им? Нет, нет! Я уничтожу их и уничтожу наконец зло! Да, наконец!

Кара снова взглянула в сферу — как раз вовремя, чтобы стать свидетелем жуткой гибели ведьмы и предшествовавшей этому атаке женщины на бойца. Крики Норрека заполнили покои Горазона, шар явно продолжал исполнять просьбу колдуньи.

— Послушай меня! Зло в доспехах, а не в человеке! Неужели ты не видишь? Его смерть будет пародией, смещением равновесия! — Расстроенная упрямством и тупостью Горазона, она вскинула взгляд к потолку. Колдун советовался с некой силой там, наверху, силой, существующей не только в его больном воображении. Ей-то она и закричала: — Чудовищем был Бартук, а не тот, кто сейчас облачён в его доспехи. Только Бартук способен так забирать жизнь! — Снова посмотрев на сумасшедшего мага, она закончила: — Или Горазон в этом похож на своего брата?

Реакция на её отчаянную речь ошеломила даже Кару. На стенах, на потолке, даже на полу в камне открылись рты. Лишь одно слово рвалось из них, повторяясь снова и снова:

— Нет… нет… нет…

Хрустальная сфера внезапно раздалась и, как ни поразительно, открылась. В ней вытянулась лестница, которая, как предположила Кара, должна была привести — пусть это и кажется невероятным! — прямо к бьющемуся за жизнь Норреку.

Горазон отказался помочь ей, но Тайное Святилище согласилось.

Колдунья немедленно кинулась к кристаллу, задержавшись только на первой ступеньке. Несмотря на то что ей предоставили этот путь, заколдованное жилище продолжало атаковать Норрека, делая спасение затруднительным. После секундной нерешительности Кара наконец решила позвать солдата, посмотреть, не сможет ли он добраться до неё, чтобы девушке не пришлось входить в бурлящий хаос.

Он ответил на второй оклик — выкрикнул имя Горазона. Кара в замешательстве отдёрнула протянутую руку — символический жест, показывающий, что она желает лишь помочь. И когда она сделала это, он, в свою очередь, среагировал странно, словно хотел не просто подойти к девушке, а убить её.

— Зло пробудилось… — процедил голос за спиной у Кары.

Горазон. Она и не заметила, когда он шагнул к ней. Кара полагала, что безумный маг предпочтёт держаться подальше от опасности. Теперь она поняла, почему Норрек — или, скорее, доспехи — действовали так. Магические латы все ещё жаждали удовлетворить величайшее желание своего создателя — погубить его проклятого брата.

Но прежде чем они успели ударить, Святилище решило вновь взять на себя управление ситуацией. Норрек и его окружение стали ускользать, отступая всё дальше и дальше, почти исчезнув из виду. Кара видела, как стены там начали сходиться, словно удивительное жилище решило заключить неприятеля в коробочку… или и того хуже. Только сейчас девушка сообразила, что если доспехи так упорно ищут смерти Горазона, Тайному Святилищу лучше покончить со всем разом, даже если это и повлечёт за собой гибель невиновного. Лучше уничтожить и доспехи, и Норрека, чем дать наследству Бартука ещё один шанс на успех.

Но эта смерть нарушает равновесие, которое Кару учили сохранять. И вот, когда над Норреком уже нависала смерть, колдунья прыгнула в хаос кристалла, надеясь, что разумное жилище Горазона сделает для неё то, чего не сделало бы для злополучного бойца.

Что оно не решит, что и Карой тоже можно пожертвовать.

Глава 18

Норрек не мог двигаться, не мог даже дышать. Он чувствовал себя так, словно его сжимала гигантская рука, намереваясь раздавить, превратить в грязную лужицу. В каком-то смысле он приветствовал это, ибо смерть положила бы конец его вине. Но никто ещё не погибал оттого, что намеревался ограбить гробницу, а вместо этого раскопал нечто ужасающее.

Он уже совсем приготовился к смерти, но тут чудовищная сила подбросила его вверх. Норрек полетел, словно им выстрелили из катапульты. Значит, его не раздавят, он просто разобьётся в лепёшку. В отличие от короткого падения на «Ястребином огне», Норрек был уверен, что на этот раз выжить не удастся.