Конь-призрак - Кнаак Ричард Аллен - Страница 43

Бедламы кивнули. Гвен добавила:

— Не могу отделаться от мысли, что Сумрак имеет к этому какое-то отношение.

— Так оно и есть. — Темный Конь рассказал все, что уловил из образов искателя. В способе общения птицелюдей были как преимущества, так и недостатки. Искатели, попав в тяжелое положение, излучали образы с такой интенсивностью, что их мог уловить любой опытный волшебник. Для Темного Коня это было совсем легко.

— Что будем делать? — спросил Кейб. — Думаю, наши прежние планы уже никуда не годятся.

Темный Конь кивнул:

— Знать бы, где сейчас Сумрак и что он затевает! Дрейфитт умер и перед смертью загадал мне загадку, которую я должен разгадать, и побыстрей! Сумрак не из тех, кто сидит сложа руки!

— И еще одно, — вмешалась леди Бедлам, — нам нужно встретиться с Зеленым Драконом. У него могут быть новости или хотя бы какие-нибудь предположения.

— Давай-ка ты этим и займешься, — предложил ей муж, — а я проверю окрестности. Хочу убедиться, что никакие сюрпризы нам больше не грозят.

— Хорошо, я отправлюсь к Зеленому Дракону.

— А что собираешься делать ты? — спросил Кейб у Коня-Призрака.

— Я вернусь в Талак. Если я не ошибаюсь, то там все осталось так же, как перед моим… исчезновением. Если же нет, — Темный Конь окинул их холодно блеснувшим взглядом, — то, может быть, спасать город уже поздно. ГЛАВА 16

Сумрак, стоя у входа в чертоги Повелителей Мертвых, с открытым презрением смотрел на привратника — жуткое нагромождение гниющих человеческих органов. Впрочем, это зрелище его нисколько не задевало.

— Дрянная подделка. Я ожидал от твоих хозяев большего. Похоже, они тоже не дотягивают до уровня настоящих враадов. — Он махнул рукой, и страж с глухим звуком развалился на части. . — И это все, на что вы способны? — спросил он, обращаясь к заполненной грязью яме.

Пещера загудела от звуков его раздраженного голоса. Обрывки чужих мыслей коснулись его сознания — одни оскорбительные, другие смущенные, но все — с оттенком презрения. Что он совершил за все свои жизни? Что он сделал, кроме бесконечных прыжков между полюсами своей сущности?

Волшебник холодно усмехнулся:

— Да, это правда. Но все изменилось. И ваша жизнь скоро тоже изменится. У вас есть одна моя игрушка, я хочу получить ее назад. — Ощутив протестующие мысли, он стряхнул их, как капли воды. — Не стоит играть со мной! Верните треножник. Живо!

Теперь в их мыслях чувствовался неприкрытый страх. Сумрак вздохнул:

— Этот мир изменил вас. Как и остальных. Вы недостойны имени враадов. Тем более, мои дорогие родичи, вы недостойны имени Тезерени.

Прошло несколько мгновений, и у ног волшебника возник темный предмет. Сумрак поднял и внимательно осмотрел его. Это был треножник размером с кисть руки. На вершине его покоился черный шарик величиной не больше человеческого глаза. Удовлетворенный осмотром, волшебник опустил предмет в недра своего обширного плаща.

— Премного вам благодарен. — Сумрак отвесил издевательский поклон. — Вы так берегли его; я почти прощаю вас за то, что вы украли его после моей… смертью это вряд ли можно назвать… после моего временного исчезновения. — Он стал было исчезать, но вдруг передумал. — Я ведь сказал, «почти прощаю», не правда ли?

Панические протесты остались без ответа — волшебник нанес удар.

Как только Сумрак покинул развалины пещеры, мысли его тут же обратились к вершине его тысячелетней мечты. Его время истекало. Еще два, максимум три столетия — и искусственно удлиненной жизни Сумрака наступит конец. Но его ожидают не просто старость и смерть. Волшебник знал, что в конце его ждет гораздо худшая участь — долгое бессмысленное прозябание в иссохшей раковине собственной телесной оболочки. И лишь через долгие годы, когда исчезнут остатки последних заклинаний — лишь тогда он освободится от остатков жизни и примет смерть. Но он не хочет умирать! Пусть все покоряются смерти — он не покорится!

Сумрак вернулся в тронный зал Дракона-Императора. Там было пусто — Серебряный забрал с собой всех подданных в поход на Талак. Наверное, Дракон опасается, что замыслы Сумрака в отношении Дрейфитта сорвут его собственные тщательно выверенные планы. Да, Король-Дракон не дурак: вырастить преданных людей среди злейших врагов своего рода, достичь высочайшего положения и руководить ими — это замысел, достойный даже враада.

Он отбросил эти мысли. Глупо думать о мелочах, когда скоро сбудется его заветная мечта.

Он много раз продумал все до последней мелочи, он понял, где ошибся в прошлый раз, у него есть заклинания из книги, вынутые из памяти колдуна Дрейфитта. На этот раз все должно получиться!

Треножник вернулся к нему, и теперь осталось заполучить последний компонент — самый главный, важней даже того, что он получил от Повелителей Мертвых. Треножник был средством вызвать магические силы (об этом Дрейфитт не знал, так как в записях это не упоминалось), но он не мог служить средоточием этих сил, В прошлом Сумрак допустил роковую ошибку — сделал этим средоточием себя. Ему пришлось одновременно и вмещать, и связывать силы — такого не выдержал даже он. Нет, средоточием должно стать что-то другое.

Что-то? Нет, кто-то. Это должно быть живое существо с задатками волшебника. Как можно моложе, ведь заклинание питается жизненными соками и высасывает их до основания. Существо должно быть молодым и неопытным, потому что такой ум более восприимчив к его указаниям. Лучше всего, если это будет ребенок.

Но найти ребенка с такими качествами почти невозможно. После Поворотной Войны, когда люди-волшебники чуть не победили Королей-Драконов, те очень тщательно следили, чтобы волшебники не появились вновь. Они проглядели Кейба Бедлама только потому, что вмешался его дед Натан. Может, драконы проглядели и еще кого-то, ведь их власть сильно пошатнулась после обрушившихся на них бедствий. Поиски ребенка могут занять даже больше времени, чем отпущено ему, Сумраку.

Была еще одна возможность, но Сумраку почему-то не хотелось думать о ней. К нему опять вернулись воспоминания о долгих веках метания от одного сознания к другому. Проклятие сорвалось с его губ, а на стене пещеры появилась трещина. Он не обратил на это внимания. Глубоко и размеренно дыша, волшебник изгонял ненужные мысли и воспоминания. Не в первый раз он так поступал, но теперь он поклялся, что больше ему не придется этого делать.

Однако воспоминания возвращались вновь и вновь.

Верность. Раскаяние. Дружба.

Неподходящие мысли для великого волшебника. Для колдуна враадов.

Он знал, как разогнать эти мысли. Все, нужно решаться. Тем более, он получит такое прекрасное средоточие. Мальчик исчезнет бесследно, незаметно для родителей — уж об этом он позаботится. Сумрак почувствовал облегчение и радость, какие, наверное, чувствует пастух, заботливо ухаживающий за своим стадом. Родители за свою жертву заслуживают такой милости. Они даже и не вспомнят, что у них был сын.

Но чувство вины все же осталось.

«Меликард». Эрини приоткрыла глаза и увидела темный коридор.

Ее ум, полный усталости, отвращения и тоски, понемногу прояснялся. Эрини вновь закрыла глаза. Она могла думать только о Меликарде. В ее воображении он был совсем рядом, у противоположной стены. Король лежал без сознания. Одежда и тело его были перепачканы грязью и кровью, и — Эрини вскрикнула — с его лица сорвали маску из эльфийского дерева, обнажив неизлечимо изуродованную плоть. Можно не смотреть, есть ли искусственная рука — Эрини и так знала, что нет. Удивительно, что он вообще жив.

«Жив?» Странная мысль промелькнула в ее затуманенном рассудке. Стоит ли верить своему воображению? Стоит ли считать свои иллюзии реальностью? Но образ Меликарда был слишком реальным, чтобы оказаться ее вымыслом.

«Возможно ли это?»

Эрини попыталась сосредоточиться на лице Меликарда, но от этого облик только расплылся, став похожим скорей на призрак, чем на образ живого человека. Принцесса попыталась вспомнить ход своих мыслей. Не напрягать мозг, и пусть все происходит естественным путем? Образ короля почти исчез, превратившись в смутное воспоминание. Эрини вновь стала думать о Меликарде. Где он, что делает? Она думала о нем, но не проникала в суть. Если бы Дрейфитт успел научить ее…