Книга дракона - Кнаак Ричард Аллен - Страница 39

— Не больше, чем им, Забена, и не увиливай, пожалуйста, от ответа на мой вопрос.

Чародейка встревожилась всерьез. Всякий раз, когда бы речь ни зашла о ее бывших хозяевах, в ней появлялось что-то такое…

Как ее, должно быть, влечет к себе волшебная сила! Вероятно, раньше она настолько боялась всего…

Когда-нибудь нужно расспросить о годах ее юности.

Когда-нибудь? Но это означает — не расставаться и, главное, уцелеть во всем этом хаосе…

— Я думаю… Я думаю, они нанесут удар, как только мы уйдем отсюда. Скорее всего, они знают, где мы; им такое ничего не стоит. Возможно, дожидаются, чтобы мы оставили Дагорский лес.

— Значит, удар они нанесут обязательно?

Выражение, появившееся на ее прекрасном лице, говорило яснее всяких слов, однако она еще добавила:

— Еще бы! И тогда нам очень повезет, если хоть один останется в живых. — Руки ее задрожали, и она стиснула кулаки. — Я не хочу больше говорить о них. Такие разговоры привлекают их внимание. — Она посмотрела на столик у кровати. — Уэллен, если ты еще немного потерпишь мое присутствие, я бы, пожалуй, с удовольствием выпила.

Присев на кровать, Забена молча ждала, пока он наливал вино для них обоих. Он подал ей кубок и сел рядом. Волшебница попробовала чудесный золотистый напиток.

Видя, что она почти успокоилась, Уэллен осмелился спросить:

— Как вышло, что ты сделалась их служительницей? Забена посмотрела на него так, словно он выхватил нож, чтобы перерезать ей горло. Затем на лице женщины появилось выражение покорности.

— Ты хочешь трагическую историю, не правда ли, Уэллен Бедлам? Хочешь услышать, что меня толкнуло к ним отчаяние? Что они были моей последней надеждой? Ничего подобного! Я была жалкой ведьмой, обреченной прозябать в маленькой деревушке. Мелкие люди обращались ко мне со своими мелкими нуждами, а чаще — просто избегали. Я отдала себя Повелителям Мертвых, потому что видела: жизнь проходит впустую, бессмысленно, я старею, а когда я умру, меня похоронят и забудут! Забудут, как многих до меня и после меня!

— Забена…

— А они дали мне власть делать, что я захочу! Я могла отправиться куда угодно! Я могла наплевать на тех, кто раньше смотрел на меня сверху вниз! Я была силой! — Отвернувшись, она надолго припала к кубку, а затем закончила: — Что? Это — слишком для твоего романтического воображения? Ты думал обо мне иначе?

Встав, разобиженная волшебница швырнула кубок на пол. Недопитое ею вино медленно впиталось в травянистый ковер.

— Прошу прощения, Уэллен Бедлам, но мне, пожалуй, пора отдохнуть. Утром мне хотелось бы покинуть это место, если только ты убедишь хозяина отпустить меня. Во мне здесь вряд ли кто-то нуждается. К тому же я, наверное, только накличу еще большую беду, разве нет?

Он не мог ответить, ошеломленный ее вспышкой. Казалось, Забена готова была принять за провокацию любую мелочь. А может, его вопрос слишком сильно задел то, о чем ей больше не хотелось вспоминать? Но ведь он думал только об их общей безопасности! Он просто пытался понять эту волшебницу с бледным лицом!

Забена еще несколько секунд смотрела на него, непонятно чего ожидая, затем, так и не дождавшись, гордо, точно богиня, вышла из комнаты.

Усталый ученый рухнул на кровать, слишком хорошо понимая, что упустил нечто такое, чего никак нельзя было упускать. В других обстоятельствах это «нечто» было бы совершенно очевидным. Но теперь мысли его смешались настолько, что Уэллен дивился, как ему вообще до сих пор удается держаться.

Так, в попытках разобраться в происходящем, он и заснул.

В собственных, почти таких же, как у Уэллена, покоях Забена упала на кровать и зарылась лицом в подушку, словно пряча в ней свое смятение. Овладевшее ею чувство было совсем незнакомым и потому пугающим. К тому же она терпеть не могла терять над собой контроль, с ней и не случалось ничего подобного с тех пор, как она заключила договор с Повелителями Мертвых.

Да, кое-что в разговоре с пришельцем было игрой. Лицедейство настолько прочно вошло в ее жизнь, что она не могла не пользоваться этим даром, пусть даже на события и можно было повлиять иным способом. Но Бедлам действовал на нее особенно вдохновляюще, хотя сам того не понимал. В нем было нечто такое, что заставляло ее одновременно бояться и желать откровенности.

Когда все это кончится, он, так или иначе, уйдет. Они вполне могут погибнуть, но, если все же повезет остаться в живых, он отыщет дорогу домой. А с чего ему желать оставаться в стране, которая старается погубить его с той самой минуты, как он ступил на берег?

Мысль о его уходе была мучительна. Чародейка поморщилась, узнав наконец позабытое чувство.

Только не это! Этого со мной случиться не могло! Я — сильнее. Я не должна о нем думать! Это бессмысленно!

Часть ее сознания возразила, что тех, с кем у нее на глазах происходило нечто подобное, вовсе не волновало, есть ли в этом какой-то смысл. Они просто не могли устоять.

— Только не он… — пробормотала она.

В самом деле, не столь же быстро!

Закрыв глаза, Забена поплыла прочь от реальности, не засыпая, но погружаясь в такое состояние, когда ощущаешь все вокруг словно издалека. Этот мир доставлял ей истинное наслаждение: страхи и тревоги стали здесь крохотными, ничтожными козявками и больше не беспокоили ее. Она снова была могущественной колдуньей. Заклятия ее спутывали любые планы врагов, и те падали жертвами ее совершенства…

Все, за исключением одного-единственного человека.

Он может стать твоим… стоит лишь пожелать…

Ее полусонные мечты исказились. Ужасающе знакомая тьма медленно потекла в ее сознание.

Ты заслужила еще один шанс…

Забена вспомнила зал, наполненный парами серы и запахами разложения, и нос ее сморщился. Она видела тысячи пожирателей падали, вгрызавшихся в то, что было мертвым и сгнившим, казалось, еще в самом начале времен. Перед нею лежало озеро, покрытое слоем зловонной слизи, и поверхность его бурлила, словно кто-то прятался в глубине.

Пусть твоя сила вернется к тебе… взамен — только один…

Теперь над ней возвышался искривленный, чудовищный образ Сумрака. Он хохотал при виде ее ничтожества, сверкая хрустальными глазами. Нет, она не будет жалеть, если они с Уэлленом расстанутся с безумным чародеем… Твоя сила… и этот мужчина… все — твое… за столь ничтожную плату…

Плата? Нахмурив лоб, она изо всех сил старалась понять — какова же цена?

В мыслях ее возник дверной проем. Ничего подобного она никогда не видела даже в воображении. Все остальное — и озеро, и Сумрак — начало меркнуть, меж тем как дверь делалась все отчетливее. Створок у нее не было, но волшебнице почему-то стало понятно, что там, за дверью, кто-то ждет взаперти. Значит, какой-то барьер…

Сила, достойная уважения… еще больше прежней… и пусть те, кто внушает тебе страх, сами боятся тебя…

Это было весьма соблазнительно… и вдобавок вновь обретенная сила помогла бы ей снова овладеть собою.

Отопри дверь… это все, что нужно сделать…

Отпереть дверь? Прямо сейчас? Она увидела себя — призрачная Забена коснулась рукою тьмы посредине дверного проема. Там не было никакой преграды, и все же рука уперлась во что-то.

Барьер существует лишь в тебе самой… но и ключ — ты сама…

Значит, и преграда и ключ. К силе. К такой желанной силе…

Ее призрак осторожно толкнул невидимое препятствие. На этот раз оно уступило нажатию руки. Забена понимала, что вовсе не нужно уничтожать барьер целиком. Достаточно проделать дыру… тогда Повелители Мертвых смогут действовать сами.

Осуществление желаний так близко! Барьер еще стоял, но вот-вот должен был поддаться. Она не сожалела о том, что предает Сумрака. В ее глазах он был смертоносным, безумным созданием. Он лишь погубит и ее, и Уэллена — и пойдет своей дорогой, насмехаясь над глупой людской доверчивостью…

Барьер не выдержал: ей удалось проткнуть пальцем упругую поверхность. Она тут же ощутила притяжение, словно ей помогал кто-то по другую сторону барьера. Еще немного, и…