Хрустальный Дракон - Кнаак Ричард Аллен - Страница 26

До сих пор был и всегда будет только один Темный Конь.

Гостиница оказалась на удивление чистой по сравнению с теми, где Кейб бывал раньше. Несмотря на то, что его обоняние было притуплено, его нос все же сумел уловить великолепные запахи, исходящие из кухни. Живот волшебника заурчал в надежде напомнить ему, что, пока тот выполняет здесь свою миссию, он хотел бы выполнить свою.

Внутреннее убранство «Бельфурского Чемпиона» мало чем отличало ее от других гостиниц, за исключением разве что вывески, изображающей лошадь, в честь которой она и была названа. Вдоль одной из стен выстроились в ряд маленькие статуэтки-трофеи, выигранные знаменитым жеребцом; большинство остальных стен были увешаны гобеленами, отображающими различные подвиги каштанового голиафа. Даже если половина из-всего этого была правдой, животное было поистине настоящим чудом.

Наверное, самым необычным элементом убранства был чистейший, отполированный до блеска череп, висящий над камином, как раз напротив Кейба. Взглянув на маленький венок под ним, Кейб догадался, что череп принадлежит этой местной знаменитости. Кейбу показалось, что это был несколько необычный способ воздавать дань даже общепризнанному чемпиону, но, в конце концов, это — Зуу, а он, Кейб, здесь всего лишь чужестранец.

Кейб нашел пустую скамейку у стены в обеденном зале и уселся. Не прошло и минуты после того, как он устроился поудобней, и около него появилась девушка-служанка с золотистыми волосами. В отличие от охранницы на ней был более приличный костюм. И хотя юбка и лиф были такого же покроя, какой носят служанки в большинстве гостиниц Драконьева царства, формы, с трудом спрятанные под ним, были редкостью. По мнению Кейба, это многое говорило об образе жизни в Зуу: как мужчины, так и женщины были здесь удивительно крепкими и здоровыми.

— Что вы желаете? — спросила она после того, как он предъявил опознаватель.

Черты ее лица напоминали черты лица эльфов, с той лишь разницей, что на нем был налет чего-то такого, что можно было бы охарактеризовать как нахальство. Она неприятно напомнила волшебнику девушку-служанку по имени Дейдра, которая без труда могла обвести его вокруг пальца, когда они вместе работали в «Голове Дракона».

— А что самое лучшее? Из еды, я имею в виду.

— Жаркое.

Живот Кейба опять заворчал.

— Отлично. Жаркое и сидр.

Она исчезла, взмахнув юбкой, и оставила Кейба приходить в себя. Он любил Гвен, но мужчина должен быть слепым, чтобы не замечать некоторых женщин, и наоборот, не отмечать их интерес к себе.

Кроме него в зале было еще несколько путешественников, не говоря о трех довольно больших компаниях местных зуутов и зууток, или как там они себя называют. Несколько слоняющихся туда-сюда личностей наконец убедились, что Кейб не проявляет ни к чему интереса. Он настроился на самый громкий разговор, который вели трое торговцев лошадьми, и начал слушать.

Минуты через две, как раз в тот момент, когда он был уже более чем готов отказаться от своей первой попытки что-либо узнать, ему принесли ужин. Служанка грохнула перед ним наполненную до краев великолепно пахнущим жарким миску и кусок черного хлеба. Когда она, перегнувшись через стол, ставила перед ним кувшин с сидром, она несколько задержалась, предлагая ему, если он пожелает, полюбоваться открывшимся видом. Кейб, знакомый с порядками в тавернах и гостиницах, уклончиво поблагодарил ее и дал достаточно монет, чтобы хватило и ей и на оплату счета. Как только она растворилась в толпе, Кейб принялся за жаркое, в то же время подыскивая себе новый объект наблюдений.

Жаркое было великолепным, что поначалу мешало сосредоточиться, но вскоре он перехватил другой разговор. На этот раз между собой беседовали два местных жителя. Сначала, как ему показалось, разговор шел опять о конине, но потом переключился на другую тему.

Первый человек, довольно худощавый старик, пробурчал:

— … гномы продолжают настаивать. Даже говорят, что они видели, как это место однажды светилось.

— Да что может случиться в этом Богом забытом месте! Я думаю, там даже нет и Короля-Дракона. Никогда ничего про него не слышал.

Его компаньон, раза в два моложе и с такой густой бородой, какой волшебник никогда не видел, поднял кувшин и долго пил из него.

— Ну и что? Мы когда-нибудь слышали что-либо от нашего дрейка? Еще кое-кого из жителей, приближенных к королю, ты видел, а старик Зеленый никогда не показывался и никогда ничего не требовал. То же самое и с этим…

Тот, что моложе, поставил кувшин на стол.

— Но все же…

Разговор опять перешел на другую тему, теперь он был о Королях-Драконах и о королях вообще. Кейб сдержал недовольство. Сияние и гномы его, конечно, интересовали, но он же не мог подойти к этим людям и расспросить их об этом. Больше всего ему бы сейчас хотелось стать таким же, как Сумрак. Мастер-волшебник мог не только оставаться незамеченным в переполненной гостинице, но он умел безо всякого стеснения подзывать к себе людей, задавать им вопросы и отсылать обратно, при этом ни те ничего не помнили, ни окружающие ничего не замечали. Кейб тоже мог бы сделать нечто подобное, но он считал себя не вправе прибегать к таким уловкам.

Он сосредоточился на двух других собеседниках — ничего интересного. И тут Кейб заметил, что, несмотря на его концентрацию, он ничего не может достаточно ясно разобрать. Жаркое несколько потеряло свой вкус, когда он понял, что ему придется прибегнуть к волшебству, чтобы сделать свой слух более тонким. Это было простое заклинание, как и прежнее, но ему все же не хотелось делать никаких преобразований, даже самых незначительных.

На это у него ушло одно мгновение. Теперь Кейб не только мог ясно слышать разговоры на другом конце зала, но и выбрать заинтересовавший его разговор.

Однако, к великому его сожалению, оказалось, что никто не может добавить ничего конкретного к тому, что он уже знал. Кейб хоть и был готов к этому, но все же надеялся на большее. Ему придется пойти еще куда-нибудь. Поднявшись и оставив после себя почти пустую миску и почти нетронутый кувшин, он удалился еще до того, как вернулась девушка-служанка.

В этом квартале недостатка в гостиницах не было. Не все из них поднимались до уровня «Бельфурского Чемпиона», но зато все они были на удивление опрятными. В сравнении с худшей из них «Голова Дракона» была конюшней.

Нет, не конюшней, — подумал Кейб, входя в очередную. — В этих конюшнях можно есть с пола.

В следующих двух тавернах волшебник узнал о незначительных событиях. На западе убит какой-то пришлый человек, личность не установлена. Нес полный кошелек золотых иностранных монет и несколько дорогих драгоценных камней. В стычке с ним погибли два охранника… а патруль только хотел задать ему несколько простых вопросов, которые задают каждому приезжему. Нашли еще одно тело, на этот раз погибший был полностью обобран. Странно, что оба эти случая никто не догадался связать между собой.

Опять проскочило упоминание о сиянии, короткой вспышке, озарившей полнеба на западе, в ту самую ночь, когда у Кейба было второе видение. Видели это очень немногие. Большинство из тех, от кого он это слышал, узнали об этом из вторых рук. Очевидно, в Зуу для настоящего отдыха оставалось всего несколько часов.

После пятой гостиницы Кейб пришел к заключению, что он уже услышал все, что только можно услышать в этот вечер. И, хотя он узнал не намного больше того, что ему уже было известно, нельзя было сказать, что он был не удовлетворен. Слегка уставший, волшебник направился к конюшне, где его, несомненно, с нетерпением ждал Темный Конь. Бессмертный, наверное, будет разочарован результатом его поисков, ну да ладно.

Он как раз подходил к «Бельфурскому Чемпиону», когда почувствовал что-то странное, хотя и не мог сказать, что именно.

— Ну вот и наш посетитель, который поел и убежал, даже не сказав девушке «до свидания».

Это была девушка-служанка из гостиницы. В колеблющемся свете факелов она ему очень напомнила девушек дрейков, настолько волшебной казалась ее красота. На ее плечи была накинута шаль, которая не могла бы защитить ее от холода и отнюдь не придавала ей скромности.