Рыцари из балконной палатки - Чарков Дмитрий - Страница 8

«Целое минное поле устроили! - с досадой пронеслось в его ушибленной голове. – Нужно быть осторожнее». Он двинулся дальше и подошёл к первой жертве, доставая из подмышки нагретый тюбик с пастой. Со знанием дела Валера оперативно отвинтил крышку, выдавил радужную смесь себе на запястье, пытаясь определить – достигла ли она температуры тела? Удовлетворенный результатом, он нагнулся над кроватью и выдавил тонкую полоску из тюбика на лоб, мочки ушей и подбородок первой девочки, которая даже не шелохнулась.

Закончив у первой кровати, Валера двинулся дальше по проходу, останавливаясь перед каждой для выполнения своей миссии. Наученный прошлым опытом и советами «бывалых» друзей, он сознательно избегал мест на лице рядом с глазами и носом, во избежание неприятных ощущений жертвы и запаха пасты во сне, способных их разбудить раньше времени. Также негласные инструкции запрещали наносить пасту на ступни ног. Да, в лагерном уставе это не прописывали, а напрасно…

Вдруг он замер, и внутри у него всё похолодело – из окна на него пялился серый силуэт в капюшоне с поднятой вверх клюкой. Клюка зловеще раскачивалась, словно угрожая ему расплатой, и вот-вот застучит по стеклу!

- Ой! – непроизвольно вскрикнул он и попятился от окна. Кто-то заворочался в постели, а Валерка, упершись в спинку чьей-то кровати и вглядываясь в сумрак за окном, также неожиданно понял, что это куст сирени раскачивается от дуновения легкого ночного ветерка.

- У-ух,- облегченно выдохнул он и обвёл взглядом поле боя.

Все девочки продолжали мирно спать.

За десять минут весь арсенал был израсходован, и боец, старательно водрузив туфель назад на торчащий над дверью гвоздь, благополучно вернулся в свою кровать.

Ещё через минуту он уже спал, а на его лице сияла довольная улыбка. Он представлял во сне, как потешно будут выглядеть девчонки по утру – все со смеху попадают! Сенька обзавидуется.

Несколько часов пролетели как один миг, и он мог бы ещё долго наслаждаться предутренней негой, если б не странное ощущение тяжести на груди. Валера открыл один глаз. Рассвет только-только забрезжил, создавая причудливые тени и силуэты на стенах и потолке. Потом его второй глаз встрепенулся, взгляд переместился ниже, и тут, чуть повыше своего живота он обнаружил… сапог. Это был настоящий резиновый зелёный сапог, удобно примостившийся поверх простыни. Валерка недоуменно протёр глаза – с чего это сапогу вздумалось полежать на нём с утра пораньше?

- Кыш!- спросонья воскликнул он, смахивая его с себя.

Но упрямый сапог отпружинил и вернулся к нему, стукнув по локтю.

Не понимая, что происходит, Валера подскочил на кровати:

- Чтоб тебя..!

На соседней кровати Семён, подняв голову с подушки, проворчал:

- Ты чего? Рано ещё за сапоги, дай поспать! Ты бы ещё куртку под простынёй напялил.

Валера опять попытался скинуть с себя упрямый сапог, но тот повис на его руке, раскачиваясь, и как он не мотал его из стороны в сторону в проходе между кроватями, тот не хотел отцепляться.

Где-то за окном послышалось хихиканье. Валера повернул голову и обомлел – через стекло на него смотрели жуткие размалёванные рожи, делая при этом неимоверные мимические выкрутасы носами, языками и ушами. Рож было три, и все похожи на черепа с торчащими клыками. Парень попробовал было запустить в окно зелёным сапогом, но тот снова, как бумеранг, вернулся к нему, не пролетев и метра, больно стукнув по лбу.

- Ой! – воскликнул он.

Рожи в окне исчезли, а в комнате ребята стали поднимать головы с подушек, и послышались голоса:

- Валерка, чего шумишь?

- Зачем сапог к руке привязал?

- … он на резинке…

- … чтоб не потерять, что ли?

- … это он вместо рукавичек, наверно!

- Надо было ещё и второй тогда, к другой руке – вот уж точно не потеряешь!

- … мои два тоже можешь взять, привяжи их к коленкам…

Валера вконец сбросил с себя сон вместе с простынёй. Ребята, кто проснулся, вовсю уже над ним подшучивали, а он недоуменно уставился на привязанный резинкой, в два слоя, к его запястью сапог.

- Это ж… кошмар просто! – только и мог вымолвить он, озираясь по сторонам.

Он подтянул к себе сапог поближе. Это был его личный сапог. А на подошве чем-то белым выведено: «1-палата». Валерка принюхался – надпись была сделана зубной пастой. Вот уж он точно сейчас «вычислит», чья это паста, и кто это над ним так подшутил!

- Сенька, где твоя паста? – зловеще прошипел он в сторону товарища, корчившего рядом на своей кровати от смеха.

И, не дожидаясь ответа, выдвинул ящичек прикроватной тумбочки и достал оттуда тюбик, снял крышку и понюхал:

- Вот она! Я так и знал!!! Попался..!

- Это ж твоя паста! – воскликнул Семён. – Моя – в нижнем ящике.

Валера внимательно посмотрел на тюбик – это действительно была его паста. И его зелёный сапог. И даже резинка на руке была его – ею мух на лету сбивать удобно было.

- Что же это получается? – недоуменно пробормотал он. – А рожи?!

- Ты на свою посмотри лучше!

Он подскочил к висевшему у двери зеркалу – оттуда на него глянуло изображение, почти идентичное тем, которые он только что видел за окном.

Он подтянул к себе болтающийся на резинке сапог, перевернул его подошвой кверху, и понял теперь, что в действительности означало написанное там сочетание.

Через минуту Валера заливался таким же весёлым и добродушным смехом, что и все обитатели их корпуса.

Расплата неотвратима.

5

- А я тоже так умею!- сказал Никита строителю.

Строитель посмотрел на шестилетнего мальчика с некоторым сомнением. Мальчик был сыном хозяина квартиры, он стоял уже минут пять возле двери в комнату, где проводился ремонт стен, наблюдая через прозрачную пластиковую завесу, как Николай ровным тонким слоем наносил белую шпатлёвку на очищенную от старых обоев поверхность.

- Ты тоже строитель?- улыбнулся Николай.

- Ещё нет, но тоже могу вот так… - и Никита показал рукой в воздухе, как шпателем наносится белая тягучая масса на стену и красиво растирается по неровной потрескавшейся штукатурке. Ему очень нравилось, как у Николая получается: быстро, точно и правильно, и все трещинки, выпуклости и ямочки скрывались под этой ослепительно белой мягкой, похожей на зефир, пасте. Стена выглядела ровной, как скорлупа куриного яйца. – Можно мне попробовать?

- Чего ж пробовать, если ты и без того умеешь? – спросил Николай.

- Я просто давно не делал, - ответил Никита.

На самом же деле последний раз, когда он что-то делал похожее с пластилином на виниловой подстилке, было ещё в детском саду – они лепили домашних животных, и как Никита ни старался тогда, кроме пупырчатой лепёшки с неровными краями и крошечными дырочками в самых неожиданных местах, у него ничего не выходило. Когда он представил свою работу воспитательнице, Мария Александровна была очень озадачена, рассматривая на свет Никитино изделие.

- Ну ж что же, Никита, это очень похоже на рыбу – камбалу, - сказала тогда она. Дети весело засмеялись, но зато теперь он точно знал, что камбала – это такая плоская рыбка с парой глаз на одном боку, и, если верить его собственному макету, у неё должны быть дырочки где-то возле хвоста – одна, и другая – вместо рта. Только он не был уверен, что дырки эти имелись у настоящей живой камбалы.

- А у вас есть ещё одна такая же железяка с ручкой? – спросил Никита у строителя.

- Это называется шпатель, - ответил Николай, - у меня их целых три, все разных размеров.

- Дадите мне помазать?- не унимался мальчик.

- Ты испачкаешься. И бабушка твоя не разрешит.

- А я сейчас спрошу у неё! – Никита побежал по коридору в комнату, где бабушка гладила ему рубашку.

Он остановился на пороге, посмотрел на свои чистые, опрятные шортики и весёлую оранжевую футболку с пляшущими разноцветными человечками, и подумал, что, наверно, не стоит спрашивать у бабушки – он же аккуратно всё сделает: помажет немного шпателем по стене, выровняет, и ни капельки не упадёт на его одежду – чего зря бабушку беспокоить? Он походил немного по комнате, поговорил с бабушкой про свой первый класс, и вновь направился по коридору обратно к своей цели.