Дети Дрейка - Кнаак Ричард Аллен - Страница 10

— Ваши имена? — спросил наследник невыразительным тоном.

Мужчина открыл рот, но некто, стоявший в задних рядах, обратил на себя внимание главы клана, и он знаком приказал всем умолкнуть. Эсад, еще один из его сыновей, дал понять, что есть дело, требующее личного участия главы клана. Эсад, подобно большинству Тезерени, знал, что не следует прерывать совет ради чего-нибудь малозначащего. В Повелителе Драконов проснулось любопытство. Он повернулся к супруге.

— Ты проведешь совет вместо меня, Альция?

— Как вам угодно, супруг мой.

Просьба ее не удивила. В течение нескольких столетий госпожа Альция неоднократно выполняла эту обязанность. Ее решения имели ту же силу, что и его собственные. Кандидат, который не сумел добиться ее поддержки, потерял бы больше, если бы попробовал убедить главу клана изменить это решение. Он мог и голову потерять.

— Встаньте на колени! Повелитель Тезерени покидает совет! — крикнул Риган голосом, не выражающим никаких чувств.

Толпа повиновалась без колебаний, хотя нескольких новичков явно заинтересовала причина внезапного нарушения ритуала. Баракасу это было безразлично; его глаза были по-прежнему устремлены на Эсада. Теперь он видел, что рядом с ним стоял Лохиван. Тем лучше. Лохиван не возвратился бы так скоро, если бы не принес важные новости. Двое молодых Тезерени, пятясь, вышли из зала, а отец тем временем направлялся к ним. Оба опустились на одно колено — как и несколько стражей, стоявших на часах в коридоре.

— Встаньте все! Лохиван. Из-за него ли ты меня вызвал, Эсад, или у тебя есть иное дело ко мне?

— У меня — нет, отец, — ответила фигура в шлеме. Голос Эсада слегка дрожал. Со времени переселения сюда он был не совсем в себе; а страшная опасность, которой Тезерени подверглись со стороны искателей, еще больше повредила ему ум — в нем что-то сломалось. Эсад был разочарованием для отца.

— Тогда ты можешь удалиться.

Эсад поклонился и молча пошел прочь. Баракас обнял Лохивана за плечи и повел его в другую сторону.

— Отчего ты так быстро вернулся? Что-нибудь, связанное с дочерью Дру Зери?

— В каком-то смысле — да. Отец, что говорил Дру Зери о громадном черном-пречерном жеребце, которого называют Темный Конь?

— Это вовсе не лошадь, а существо из иного… Возможно, один из наших легендарных демонов. Дру Зери бывает крайне молчалив, когда дело касается его первого путешествия сюда, еще до нашего переселения. — Глава клана замедлил шаг. Затем обернулся, чтобы посмотреть сыну в глаза. — Почему ты хочешь об этом узнать?

У Лохивана, похоже, не было уверенности, что отец поверит его словам.

— Оно… он… здесь. Сегодня, всего через несколько минут после того, как мы расстались, он материализовался в городе… на пощади. Ты, конечно же, ощутил его магическую силу!

— Я что-то почувствовал в тот момент, когда слезал со своего дрейка. И приказал твоим братьям Логану и Дагосу выяснить, что же это.

— Тогда они напрасно потратят время. Я не хуже другого могу рассказать обо всем, что касается этого… этого исполина. Он преодолел все наши барьеры и беспрепятственно проник в город, дерзостно материализовавшись буквально посреди нас.

— Он, вне сомнения, искал расселину, ведущую в тайный мир Дру Зери — Сирвэк Дрэгот, как он его называет. — В тоне повелителя Тезерени явно чувствовалась зависть. Иметь свое собственное Королевство… и разделять его лишь с двумя-тремя враадами и сотней этих проклятых нелюдей. Это было предметом раздора среди членов триумвирата. Дру Зери открывал им только те из своих тайн, какие считал нужным открыть. Остальные принадлежали лишь ему и его семье.

— Шарисса говорила с ним…

— И он ее слушал? — Как будто она была его закадычным другом! Она дочь его сотоварища… и, подозреваю, также и учителя. При всей его похвальбе… — Тут Лохиван слегка заколебался, не решаясь высказать свое мнение о ком-то настолько непредсказуемом. — При всей его похвальбе и могуществе, этот Темный Конь похож скорее на ребенка, чем на бессмертного демона.

Баракас некоторое время размышлял.

— И чем все закончилось?

— Она провела его сквозь расселину, во владения своего отца.

— И он смог в нее проникнуть? — Тезерени не единожды, по приказу их повелителя, скрытно исследовали вход в крошечную вселенную Дру Зери. В большинстве случаев им даже не удавалось найти его — не говоря уже о том, чтобы войти внутрь. А те, кто сумел обнаружить эту дыру в реальности, проходили сквозь нее так, будто это был сгусток воздуха, а вовсе не вход куда-то.

— Он с легкостью вошел внутрь.

— Интересно. — Баракас расхаживал по коридору, снова и снова обдумывая каждую деталь сообщения. Лохиван следовал за отцом по пятам — он не получил еще разрешения удалиться. Как он и ожидал, отца все это сильно заинтересовало.

Стражи в коридоре вставали навытяжку, когда глава клана, не замечая их, проходил мимо. Лохиван, шедший сзади, кивал каждому и внимательно оглядывал, пытаясь уличить в любой небрежности. То, что многие из них находились с ним в родстве, значения не имело; если бы он не сделал выговор кому-нибудь, кто выполнял свой долг не самым лучшим образом, или не доложил об этом отцу, пострадал бы он сам, независимо от того, сын он Баракасу или нет. В конце концов, сыновей у того хватало; одним больше, одним меньше — значения не имело.

— Ему придется в какой-то момент покинуть этот закупоренный мир Зери, — провозгласил Баракас.

— Да, государь.

— Он — существо, обладающее огромными способностями. Разумеется, не настолько безграничными, как у Дракона Глубин; но остерегаться его, пожалуй, следует.

— Похоже на то. — Лицо Лохивана — та его часть, что была видна из-под шлема, — приняло озабоченное выражение.

— Мы тоже обладаем кое-какими способностями — особенно если действуем сообща.

«До известной степени!» — добавил про себя Баракас. Даже и это давалось все с большим и большим трудом — как будто сама земля стремилась уничтожить все следы чародейства враадов, которое, вместо того чтобы действовать в гармонии с окружающим миром, что-то отнимало у него и чего-то требовало.

Лохиван предпочел отмолчаться, пробуя определить, что же замыслил отец.

Повелитель Тезерени свернул в боковой коридор. Он мельком заглянул в ближайшее окно, выходившее в запущенный, заваленный обломками внутренний дворик здания, когда-то принадлежавшего одному из древних аристократов — по крайней мере, Баракас так воображал. Это, однако, было лишь предположением; истина затерялась в веках. Баракасу нравилось так думать — как и считать захламленный двор своим учебным плацем. Каждый день Тезерени бились на этом коварном клочке земли, соревнуясь друг с другом или с каким-нибудь чужаком, желавшим научиться у них воинскому искусству. Двор намеренно не расчищали — ни одно настоящее сражение не происходит на гладкой, ровной поверхности. Если они падали, то на себе ощущали, что может случиться в бою с неосторожным глупцом.

Баракас оторвал взгляд от окна. Он принял решение. Улыбнулся и, ускорив шаг, пошел по коридору дальше.

— Лохиван, — подозвал он сына.

— Отец? — Лохиван прибавил шаг и сумел догнать Баракаса — хотя и с трудом. Баракас шел так быстро, что большинство молодых Тезерени едва ли могло угнаться за ним.

— Ты можешь идти.

— Слушаюсь, государь. — К чести молодого воина, он не обиделся на такую резкость. За свою жизнь он привык к тому, что, когда его отец разрабатывает какой-нибудь план, ему надо побыть одному. Лохиван повернулся и пошел прочь. Баракас даже не заметил ухода сына. Он был погружен в замыслы, рождавшиеся теперь в его мозгу.

Дозор, совершавший обход, моментально уступил ему дорогу. Это были три воина, один из них — женщина, и два дрейка размером с большую собаку каждый. Воины — их лица наполовину закрывали забрала — застыли, как мертвые. Баракас шел мимо них, но вдруг приостановился, когда один из дрейков зашипел на него. Стремительный раздвоенный язык животного, казалось, жил самостоятельной жизнью.