Долгие раздумья - Уорнер Элла - Страница 13

Идея пышного венчания вообще казалась ей дикой. Простая формальность, только невеста, жених да пара-тройка свидетелей их брачного договора. Все. Больше ничего не надо. Но если уж Феликс так хочет пышной свадьбы, пусть сам все и организовывает!

Друзья из Портадауна вряд ли смогут приехать, слишком дорогое удовольствие. Так для кого мне красоваться в белом платье? Для матери? Или для сестер?!

— И избавь меня даже от обсуждения деталей до самого дня бракосочетания, Феликс. Ничего не хочу.

— Разве ты не пригласишь семью?

— Полагаю, у меня больше нет семьи. И не будем об этом!

Феликс больше не стал задавать никаких вопросов. Он догадался, чем закончился сегодняшний разговор Дикси с матерью и сестрами. Ничем. И это больно. Но, как ни странно, именно боль роднила Феликса с Дикси, с несчастным ребенком, с подкидышем-кукушонком в пышном гнезде Максимилиана Харленда.

Если бы она знала… — тоскливо подумал Феликс. Но еще не время говорить ей всю правду!

— У тебя, возможно, есть какие-нибудь пожелания по проведению нашей свадьбы, Дикси?

— Все должно быть законно. Больше никаких пожеланий нет. — И Дикси выдавила нечто похожее на улыбку.

Опасная темнота вновь наполнила зрачки Феликса.

— Я тебя уверяю, дорогая, закон восторжествует! — клятвенно заверил он.

— Я взяла билет на самолет, завтра улетаю в Портадаун. — Дикси говорила как бы между прочим, но от Феликса не скрылось ее волнение. — Я не могу остаться. Мне необходимо завершить все свои дела, если я собираюсь жить в Лондоне. Ты сможешь обойтись без меня?

Феликс кивнул и осторожно пошутил:

— Надеюсь, ты вернешься на свадьбу. Хотя бы…

— И даже на день раньше, — совершенно серьезно заверила его Дикси.

— А включает ли наш договор совместное проживание? — поинтересовался Феликс. — Или в списке твоих требований есть пункт об отдельном доме для тебя и твоего бизнеса?

— Нет, Феликс, будем жить вместе, — просто ответила Дикси, — но я не собираюсь превращаться в родильный аппарат.

Фразу она закончила даже как-то зло. Никогда в жизни я не повторю судьбу моей матери! — снова поклялась себе Дикси. Ни-ког-да!

— Но одного-то хотя бы можно? — Феликс начинал дурачиться, как мальчишка.

Она глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на него.

— Если первой родится дочь, а ты выкажешь недовольство, я тебя немедленно брошу!

— Кто бы ни родился, это будет мой ребенок, значит — самый желанный и дорогой! — ответил Феликс очень серьезно и убежденно.

И столько несдерживаемой боли было в его интонации, что Дикси даже стало стыдно. Другой кукушонок… Он ведь тоже, как и я…

— А как же тогда контрольный пакет акций империи Максимилиана Харленда, если родится дочь? — все же спросила она.

— Я буду работать, и много работать, Дикси. Так или иначе, но империю Максимилиана я получу. Так или иначе.

Да, Феликс, несомненно, опасный человек. Никогда не знаешь, что он на самом деле думает.

Феликс, выбрав Дикси, явно пренебрег завещанием Максимилиана Харленда — не законным, заверенным нотариусом, а духовным. Он выбрал чужую Максимилиану девочку, и Максимилиан, наверное, в гробу перевернется во время их свадьбы.

— Но ты уверял, что женитьба на мне — хитрость, уловка, мистификация, наконец. А теперь выходит, речь шла чуть ли не о любви?

Феликс весело рассмеялся.

— Дикси, дорогая, так приятно жениться именно на тебе, ты не поверишь! Не бери в голову! Я чертовски рад, что ты согласилась выйти за меня, какие бы причины ни лежали в основе твоего решения. Мне правда, очень приятно!

— Так же приятно, как работать? — лукаво уточнила Дикси.

— Нет, намного приятнее.

Феликс тепло и по-мальчишески широко улыбнулся, отчего Дикси на секунду забыла, что с Феликсом ее связывает только договор.

— Твоя страстность всегда притягивала меня, Дикси, — признался Феликс, заглядывая своими голубыми глазами ей прямо в душу.

— Страстность? — прошептала пораженная Дикси.

— Ты просто лучишься энергией. И всегда так было. И будет, я знаю. Может быть, это из-за того, что в тебе течет испанская кровь.

Что-то новенькое! Дикси никогда не задумывалась, как, оказывается, много унаследовала от своего настоящего отца. А ведь вполне вероятно, что кроме темперамента ей досталась от соплеменника Веласкеса и Гойи еще и творческая натура. Дикси подумала о своей керамической мастерской в Портадауне: пока не слишком прибыльной и даже, если быть до конца правдивой, совсем недавно вызволенной из паутины долгов, но любимой больше всего на свете. Дикси нравилась глина, нравилось работать с этим податливым материалом, наполняя его жизнью и радостью. Все выходящее из рук Дикси было ярким и веселым, как ее мечты.

— Подожди! — Дикси отвела руку Феликса от своего лица. — У меня есть еще условие…

— Говори.

— Я хочу продолжить свое керамическое дело!

Феликс не просто улыбнулся — он засиял. Условие Дикси явно пришлось ему по душе.

— Мы вместе выберем дом, удобный для нас обоих. В нем должно быть достаточно места для моей библиотеки и большое помещение для твоей мастерской! Ты сможешь построить там такую печь для обжига, какая в Портадауне тебе только снилась! Я никогда не стану препятствовать твоим занятиям искусством. Но только днем. А ночи… Ночи мои! — закончил он мягко. — Пойми меня правильно, Дикси, ночи — целиком и полностью мои.

Она задрожала. Ее охватило ожидание чего-то неведомого, но убийственно приятного. Конечно, весь вечер она занимала голову составлением всяких условий, но ни разу не подумала о собственно совместной жизни! Они ведь будут каждую ночь спать вместе. И не только спать.

Дикси не могла унять дикого сердцебиения.

— Так мы договорились? — вкрадчиво спросил Феликс.

— Да, — прошептала она.

— И будем считать, что мы подписали договор. Через минуту я покину твой номер, наш пакт вступит в силу. Я полагаюсь на твою честность, а ты — на мою. Больше ведь мы никак не можем скрепить наш договор, разве что кровью…

На какую-то секунду Дикси испугалась. До этой минуты она до конца не осознавала, насколько серьезно ее решение. Но теперь наконец поняла, что, если это заговор, в нем участвуют двое и теперь пути назад нет.

Феликс принимает все ее условия. Она должна принять только одно. Но принять без каких-либо оговорок. Целиком и полностью.

— Хорошо, — твердо сказала она, — я согласна. И больше ни слова.

— Но, Дикси, — начал Феликс и весело прищурился, — а отметить наш договор? Предлагаю скрепить его поцелуем. Крепким, как клятва!

Он поцеловал ее, и Дикси не стала отталкивать Феликса. Она устремилась ему навстречу, чувствуя, что он — ее судьба, и судьба неотвратимая.

Феликс Дебнем уже стал частью ее души, чего Дикси пока не понимала. Но это было так.

8

Дикси внимательно вглядывалась в зеркало, веря и не веря, что роскошная невеста, глядящая на нее из серебристого стекла, — она сама. Что думал Феликс, когда выбрал для нее именно это платье? Неужели он придумал этот образ и предугадал воплощение своей фантазии?

Дикси вернулась в Лондон накануне днем. В аэропорту ее встретил роскошный лимузин, а в отеле — свадебный менеджер, очаровательная и очень компетентная молодая женщина Ливи. Ей предстояло объяснить Дикси правила игры, провести окончательную примерку свадебного наряда и просто ободрить впервые вступающую в брак молодую женщину.

Теперь Дикси стояла перед зеркалом, а Ливи расправляла шлейф ее платья.

Дикси невольно вспомнила подвенечные платья своих старших сестер: великолепные пышные туалеты с многослойными вышивками бисером, кружевами, оборками, воланами, кринолинами, делающими их хозяек похожими на сказочных принцесс.

Но этот наряд… Неправдоподобно изящен, достоин особы королевской крови.

Феликс выбрал платье в средневековом стиле с жестким корсажем из набивного плотного шелка, придавшим фигуре Дикси удивительную сексуальность и выразительность. Небольшой стоячий воротник, отделанный золотым кантом, спускался к золотому краю вышитой вставки в форме сердца, которая сужалась к талии. Рукава облегали руки до локтя, откуда мягкими складками спадали до кистей, чуть прикрывая их золотистыми манжетами. Точь-в-точь таким же был и покрой юбки, обтянувшей бедра, но мягко расклешенной книзу изящными фалдами, сзади переходившими в шлейф, который тоже расшили золотом.