Злые происки врагов - Клюева Варвара - Страница 39

— Звучит правдоподобно.

— Возникает вопрос: где он добывал сведения о деньгах, если о них зачастую не знали даже близкие этих женщин? До сегодняшнего дня я не мог найти ответ. А сегодня Варвара назвала мне имя единственного человека, который знал о гонораре, но не знал, что деньги на другой же день подарили третьему лицу и со счета сняли.

— Анненский? Постой, как это — подарили? Кому? Сколько?

— Тридцать тысяч зеленых. Практически постороннему человеку. У него серьезные неприятности.

— Нет, она все-таки психопатка!

— Не думаю, — сухо сказал Санин.

— Эй, ты чего это, парень? Правда, что ли, запал на нее? Она ж тебя в полтора раза старше! Если не в два.

— Оставь ты мой возраст в покое! — рассердился Санин. — Чтобы по достоинству оценить человека, вовсе не обязательно доживать до седых волос. Или до лысины.

Халецкий хмыкнул.

— Да у нас, оказывается, уже зубки прорезались!

— Вплоть до зубов мудрости. А у некоторых, говорят, они вовсе не растут.

— Не дерзи старшим, они этого не любят. Запомни на случай, если собираешься подкатиться к Варваре.

— По-твоему, расположение к женщине обязательно замешано на физиологии? Тогда ясно, почему ты не мог понять поведения Селезнева, узнав, что Варвара ему не невеста. А я его понимаю. За женщину, способную подарить все свои деньги человеку просто потому, что тот попал в беду, я бы дрался до последнего, невзирая на ее возраст и физическую привлекательность.

Халецкий поднял руки.

— Все, все! Вижу, в полку рыцарей несравненной Варвары очередное пополнение, и мне остается только подписать полную и безоговорочную капитуляцию. Но мы несколько отвлеклись, коллега. Помнится, ты как раз подвел меня к интересной мысли. Мне показалось, или ты действительно намекнул, будто мой и твой убийцы — суть одно и то же лицо?

— Да, — подтвердил Санин. — Смотри, что получается. В. теряет неподалеку от тела задушенной им Метенко блокнот. Если я прав и женщины из списка были клиентками Анненского, то убийце был прямой резон убрать юриста. Он понимал, что мы будем искать точки пересечения в биографиях женщин и, найдя их, вплотную подберемся к нему.

— Неплохо, неплохо, — похвалил Борис. — Но есть неувязки. Посуди сам: смерть Анненского не только не помешала тебе заподозрить его в связи с В., но даже ускорила твое продвижение по этому пути. Так чего убийца добился в итоге? Объединения наших сил? Пополнения егерских рядов, загоняющих его с криками «Ату! Ату!»?

— Да, но… — Санин запнулся. — Может, окружение Анненского не знает о его связи с В.? Если они держали свои отношения в тайне, то убийство адвоката имело смысл. Живой, он мог бы ткнуть в убийцу пальцем.

— Да, такой вариант не исключен, — согласился Халецкий. — Но тогда объясни мне, как ты собираешься искать мерзавца?

Андрей растерялся.

— Не знаю.

— У Анненского и явных приятелей до черта; дай бог разобраться с ними до конца года. А если придется шуровать еще и его тайные связи, то это точно «глухарь»! Но делать нечего; видно, придется. Давай начнем вот с чего: поищем в его еженедельниках фамилии твоих убиенных. Если найдем, значит, дорога одна. Если нет — извини, парень. Бегать за тайными дружками Анненского, забросив легион его явных знакомых, нам не резон. Начальство не одобряет погоню за химерами.

— Но ты можешь по крайней мере взять у меня копию списка и образцы почерка у своих свидетелей?

— Это пожалуйста. Кстати, ты просил меня принести что-нибудь, написанное рукой Анненского. Хочешь убедиться, что список писал не он?

— Да. В принципе, он мог составить его сам и передать блокнот В. Это, кстати, объяснило бы, почему В. не побоялся его убрать. Ты принес?

— Принес. — Халецкий полез в карман. — Но я и так вижу: ничего общего. — Он выложил перед Саниным листок с запиской, адресованной, по видимому, секретарше. — Вот, полюбуйся.

Одного беглого взгляда на острые косые буквы записки было достаточно, чтобы убедиться в правоте майора. Автор списка писал совсем иначе — компактно, аккуратно. И буквы у него выглядели приземистыми крепышами.

— А ты не думал показать свой документ графологу? — спросил Халецкий. — Может, подкинул бы тебе идейку насчет личности автора. Если хочешь, я могу озадачить нашего эксперта.

— Озадачь, — рассеянно согласился Санин, разглядывая листки.

— А вот тебе фамилии и адреса еще нескольких дружков Анненского. — Халецкий выложил на стол последний лист. — Почерк можешь не сличать, это мой.

Следующие два дня Санин, взяв отгулы, бегал по новым адресам, беседовал с приятелями покойного юриста и собирал образцы почерка. Периодически они созванивались с Халецким, который исправно извещал младшего коллегу об отсутствии результата.

— Список кандидатов на роль В. все сокращается, — бодро рапортавал он. — Сегодня забраковал еще пятерых.

Шестого вечером Халецкий позвонил в последний раз.

— Баста, Андрюша! Мы просмотрели все записи Анненского. За исключением Клюевой, ни одна фамилия из списка В. там не фигурирует.

Седьмого Санин уныло поплелся на работу. От его надежды занести в собственный послужной список поимку губителя четверых невинных женщин осталась слабая тень. Но фортуна — дама с причудами. Иной раз она словно нарочно доводит человека до отчаяния, чтобы одарить его потом своим благосклонным вниманием.

В середине рабочего дня Андрея позвали к телефону.

— Санин, двигай к нам! — сказал оперативник, расследующий убийство Метенко. — Есть новости.

Новости поступили от институтской подруги Метенко, несколько лет назад перебравшейся в Штаты. Проживание в разных полушариях не пресекло их дружбу. Дамы регулярно созванивались и рассказывали друг другу о своем бытье-житье. В последний раз общались за два дня до гибели Метенко, и разговор предполагал продолжение. Не дождавшись звонка Елены, подруга принялась названивать ей сама. Через две недели неудачных попыток связаться с пропавшей она набрала номер общего знакомого и узнала об утрате. Неделю она оплакивала подругу и только потом сообразила, что, возможно, располагает данными, нужными для поимки убийцы. Она разыскала по телефону следователя, ведущего дело. Запись их разговора коллеги прокрутили Санину. Вот, что рассказала заокеанская подруга.

Месяца за два до смерти Елена завела роман с неким Виктором — интеллигентым молодым человеком с обходительными манерами и приятной внешностью. Около месяца назад дело стремительно покатилось в направлении алтаря. Елену, правда, несколько смущала молодость Виктора — она была на пять лет старше, — но подруга развеяла ее сомнения, приведя в пример с десяток знакомых американских пар, счастливых в браке, несмотря на более впечатляющую разницу в возрасте. По рассказам Елены, Виктор был добрым, чутким, наделен прекрасным вкусом и хорошо зарабатывал.

— И ты собираешься упустить такого мужика из-за своего жалкого возрастного превосходства? — возмутилась подруга. — И думать не моги! Чего ты боишься? Перешептывания ханжей?

И Метенко решилась. Но за две недели до своей гибели позвонила и сообщила, что свадьба откладывается.

— Понимаешь, владелец фирмы, где Виктор работает, предложил ему стать компаньоном, — сказала она. — Они дают консультации по вопросам капиталовложений, и Виктор говорит, что дело это очень прибыльное. Но, чтобы вступить в долю, он должен отдать все свои сбережения да еще занять где-нибудь на стороне.

— Ну и что? — перебила ее подруга. — Какое отношение это имеет к вашей свадьбе?

— Самое прямое. Виктор считает, что не вправе жениться, пока не расплатится с долгами. Заклинает меня подождать годик.

— Он что, глупый? Через год тебе будет тридцать семь, почти тридцать восемь. Рожать первого ребенка в сорок — это безумие. Или он не хочет детей?

— Хочет. — Елена невесело усмехнулась. — Сына и дочь.

— Так объясни ему, чем чревата отсрочка!

— И лишний раз подчеркнуть свою великовозрастность? Нет уж, спасибо!