Не прячьте ваши денежки - Клюева Варвара - Страница 42

«Интересно, как он собирается выгородить себя? — подумал Марк, мысленно усмехнувшись. — Кажется, все типы характеров, исключающие возможность убийства из неблагородных побуждений, уже исчерпаны».

— А я — мечтатель, — словно услышав его мысленный вызов, заговорил Сурен. — Я живу в выдуманном мире. Точнее не живу, а играю разные роли. Благородный герой, циник, скептик, романтик, уставший от жизни многоопытный зубр, светский лев — все, что придет в голову. В реальной жизни мечтатели бездеятельны. Сражаются и убивают они только в мыслях. Мечтатели… — Ужин готов, мальчики! — появившись в дверях, провозгласила Марина Робертовна, и подкатила к обеденному столу тяжело груженный сервировочный столик.

Марк подскочил бы как ужаленный, когда бы уже поглощенные варенья не булькали у него где-то в районе адамова яблока. Но, поскольку они булькали, он лишь вздрогнул всем телом и тяжело встал на ноги.

— Нет-нет! Спасибо, я сыт! — воскликнул он с плохо скрытым ужасом в голосе. — Кроме того, мне пора уходить. У меня назначена встреча… Но вырваться из лап гостеприимного армянского семейства оказалось не так-то просто. Попробуйте проявить бескомпромиссную твердость, когда вас уговаривают, улещивают, обволакивают словами самого теплого дружеского расположения! Мягкий немой укор, который светился в глазах хозяев, когда Марк все же настоял на своем, едва не заставила его капитулировать в последнюю минуту. И лишь отчаянный протест желудка удержал его от столь опрометчивого шага.

«Сюда бы Прошку! — усмехнулся Марк, пятясь к двери. — Он бы тут развернулся!»

Когда до спасительного выхода оставалось уже рукой подать, Марку неожиданно перекрыли путь к отступлению. Щелкнул замок, дверь отворилась, и на пороге возник тот самый тролль, от которого Сурен унаследовал нижнюю половину лица. Горбатый коротышка весьма злобного вида с бесформенной бугристой глыбой вместо носа, безобразной губой, плешивой макушкой, щеками, синими от щетины, выросшей за день, и длинными, до колен, руками.

«И это знаменитый адвокат? — недоверчиво спросил себя Марк. — Интересно, кто его клиенты?»

Появление отца семейства вызвало в рядах домочадцев небольшую заминку. На мгновение их внимание переключилось со строптивого гостя на долгожданного хозяина. Не дожидаясь, пока они опомнятся и насядут на него в усиленном составе, Марк позорно бежал.

Глава 14

Когда мы покинули больницу, был седьмой час вечера. Солнце палило уже не так немилосердно, зато асфальт и бетон дышали жаром, точно доменные печи. Подавив малодушный порыв немедленно вернуться к Марку домой и закутаться в холодные мокрые простыни, мы приняли мужественное решение нанести еще один визит — на сей раз «соседке Асе», которую Тамара упомянула в разговоре. Правда, соседка — понятие растяжимое, а точного адреса Тамара нам сообщить не удосужилась, но я не собиралась забивать себе голову подобными пустяками, полагаясь на старый добрый русский авось.

Однако Леша мою позицию категорически не одобрил. Подобно компьютеру, он не способен функционировать без точной программы. Проявив редкостное даже для него занудство, он всю дорогу настойчиво выпытывал у меня, каким образом я собираюсь искать эту самую Асю. Я попыталась легкомысленно от него отмахнуться, но Леша не из тех, от кого можно избавиться простыми народными средствами. На мои замечания, типа «потом придумаем» или «отстань, надоел» он просто не обращал внимания и бубнил, бубнил, бубнил… Я попыталась было воззвать к его осмотрительности, намекнув, что отвлекая меня от дороги, он способствует созданию аварийной ситуации. В других обстоятельствах этот метод срабатывает безотказно, но сейчас Лешу, видимо, зациклило — он пропустил мимо ушей и этот прозрачный намек. Тогда Генрих пошел на крайнее средство — достал из бардачка атлас Москвы, открыл его на произвольной странице и сунул Леше в руки.

Обычно, увидев любую карту, Леша выключается из общественной жизни по меньшей мере на пару часов, но сейчас он отложил атлас в сторону, даже не взглянув на него!

— Мы же не будем звонить во все квартиры в доме и спрашивать, не здесь ли проживает Ася, — бубнил он. — Она может жить в соседнем доме и даже на соседней улице, а мы не знаем ни фамилии, ни возраста, ни внешних данных… Дело плохо, поняла я. Придется, несмотря на эту одуряющую духоту, шевелить мозгами, иначе Леша не уймется.

— Мы даже имени толком не знаем. Вдруг Ася — это какое-нибудь сокращение?

— Успокойся, Леша. Я придумала, как ее найти.

Леша мгновенно заткнулся. У меня прямо от сердца отлегло. Провал попытки отвлечь его атласом вызвал во мне нехорошее опасение, что Леша зациклился навсегда. Я покосилась в зеркало. Слава богу, обошлось! Взгляд его показался мне осмысленным.

— Мы зайдем к Саше, скажем ему, что навестили Тамару и по совету доктора хотим направить к ней кого-нибудь из подруг, чтобы она могла выговориться. Она ведь жаловалась нам, что уже замучила соседок по палате, значит, ей нужны новые лица. Саша и его мама не годятся, они уже в курсе дела, и потом, близким не всегда можно все высказать. Пусть они порекомендуют нам, к кому из Тамариных приятельниц можно обратиться. Тут наверняка и всплывет Ася — других-то Тамара не называла. А не всплывет — тоже неплохо. Поговорим с подружками, о которых она умолчала.

— А если… — Все, Леша! Хватит меня мучить! — рассердилась я. — Лучше посмотри карту и скажи, как дальше ехать.

Дома у Тамары никого не оказалось, и я предложила подождать во дворе. Мы с трудом отыскали свободную скамейку и сели, предвкушая несколько блаженных минут покоя, но Леша и тут не дал нам расслабиться.

— Смотрите, вон Настя, дочка Тамары!

Мы с Генрихом завертели головами.

— Где?

— Да вон, у качелей! Рыжая, с двумя косичками.

Мы повернулись в указанном направлении и действительно заметили девочку, словно сошедшую со страниц Астрид Линдгрен, — рыжую, веснушчатую, большеротую, с короткими, торчащими в разные стороны косичками. Она увлеченно раскачивала качели, на которых сидела другая девочка.

Я посмотрела на Генриха. В число его многочисленных талантов входит умение мгновенно завоевывать детские сердца. Пообщавшись с ним пять минут, дети уже ни о чем другом не мечтают и начинают рыдать в голос, когда приходится с ним расставаться. Очень удачно, что он оказался с нами, потому что ни я, ни Леша на роль друга детей не годимся совершенно.

Генрих поймал мой взгляд, прочел в нем безмолвную просьбу и начал с кряхтением подниматься. Для человека с такими длинными ногами встать со стандартной скамейки — большая проблема. Попробуйте сами принять вертикальное положение из позиции «сидя, с коленями, подтянутыми к подбородку».

— Подождите, я сейчас, — сказал он и зашагал к качелям.

Ждать пришлось порядочно. Сначала Генрих долго сидел на корточках перед нашей Пеппи Длинныйчулок, потом вторая девочка слезла с качелей и присоединилась к компании, потом какая-то женщина, видимо, мамаша второй девочки, забеспокоившись, встала со скамейки, подошла поближе и тоже вступила в разговор. Другие мамаши повытягивали шеи, явно предвкушая скандал.

— Еще немного, и его поглотит любопытствующая толпа. Не дай бог, примут Генриха за педофила и потащат в милицию.

— В милицию — это еще ничего, — утешил меня Леша. — Могут и просто накостылять.

Ужаснувшись перспективе, я вскочила:

— Пошли на выручку!

Но в эту минуту Генрих по очереди подал руку обеим девочкам, потом то ли кивнул, то ли поклонился мамаше и быстро зашагал к нам.

— Ты чего так долго? — спросил Леша. — Мы уже хотели тебя спасать.

— От чего? — удивился Генрих.

— От ярости толпы, — ответила я. — Эта мамаша не заподозрила у тебя порочных наклонностей?

— Ася? Почему она должна была заподозрить меня в порочных наклонностях? Я же приехал от Тамары, специально чтобы передать привет Насте.

— Так это и была искомая Ася? Ну и ну! И что она тебе сказала?