Лекарство от хандры - Клюева Варвара - Страница 52

Тон дамы разозлил обоих оперативников, но если у Селезнева хватило выдержки не показать этого, то Петя по молодости и горячности не счел нужным сдерживаться.

— Я что-то не понял, — начал он с вызовом. — Важное совещание продлится до понедельника? Без перерывов на обед?

Лицо сфинкса не дрогнуло.

— Мне неизвестно, сколько продлится совещание и предусмотрены ли в нем перерывы, но вам лучше записаться на прием в понедельник. — Такой голос мог в одночасье заморозить Индийский океан.

— Послушайте, почтенная, — заговорил Селезнев, тоже заводясь. — Мы не лакеи, которых можно отослать и призвать, когда будет угодно. Сивоконь нужен нам немедленно. Поэтому будьте любезны сообщить, где проходит совещание.

Его тирада не произвела на сфинкса ни малейшего впечатления.

— Я не имею права разглашать подобные сведения, — заявила дама равнодушно и развернулась вместе с креслом к принтеру, из которого полезли листы с каким-то текстом.

Селезнев уже имел несчастье встречать подобных секретарей. Все они, работая на сильных мира сего, были уверены в собственной полной безнаказанности, держались с просителями с высокомерной наглостью, что не мешало им лебезить перед начальством. Людей этой породы бессмысленно убеждать или просить, бесполезно взывать к их совести или состраданию. Угроз они не боятся, рассчитывая, и не без оснований, на покровительство всесильного патрона. Их можно подкупить, но взятка должна быть внушительной, поскольку слишком многие просители пытаются решить свои проблемы при помощи этого средства. Кроме того, опасаясь провокации, такой секретарь не от всякого примет мзду. Разговаривать с этими церберами имеет смысл только в том случае, если за твоей спиной стоит некто не менее могущественный, чем хозяева охраняемых ими кабинетов.

Селезнев, конечно, мог снова обратиться за помощью к Сухотину, и тот, скорее всего, сумел бы найти рычаги воздействия на эту ледяную бабу, но на это требовалось время, а в данном случае каждая уходящая минута могла стоить жизни Прошке и Варваре.

«Нет, к Сухотину — в самом крайнем случае, — решил Дон. — Сначала попробую сам. Должно же быть у железной леди хоть одно слабое место».

— Извините, может быть, вы представитесь? — Он заставил себя говорить нейтральным тоном. — Очень трудно разговаривать с человеком, не зная, как его зовут.

Дама, помедлив, неохотно повернула голову.

— Труханова Лилия Львовна, — назвалась она, всем видом показывая, что настойчивость посетителей ей глубоко неприятна.

— А я Селезнев Федор Михайлович. Лилия Львовна, когда я говорю вам, что Сивоконь нужен нам немедленно, я не преувеличиваю. От того, как быстро мы его найдем, возможно, зависит жизнь двоих человек. Обещаю вам: мы приложим все усилия, чтобы не сорвать совещание. Думаю, присутствие Сивоконя на нем необязательно, а для охраны Семена Семеновича можно подыскать временную замену. Надеюсь, получасового разговора с Николаем нам будет вполне достаточно.

— Федор Михайлович, я же вам ясно сказала: у меня нет права разглашать сведения о совещании. — Труханова снова повернулась к своим бумагам.

— Хорошо, тогда скажите нам, у кого есть такое право. — Дон чувствовал, что его уже трясет, но ему удалось сказать это внешне спокойно.

— Боюсь, что только у самого Семена Семеновича, — бросила дама через плечо.

— А заместители у Семена Семеновича есть?

— Они ничем не смогут вам помочь. И кроме того, их все равно нет на месте.

Дон впился ногтями в мякоть ладоней и предпринял последнюю попытку:

— Лилия Львовна, жизнь двух человек находится в опасности. Одна из них моя девушка. Вам доводилось когда-нибудь терять близких?

На этот раз Труханова повернулась к нему вместе с креслом.

— Молодой человек, не пытайтесь меня разжалобить. Вы представить себе не можете, сколько в этой приемной пролито слез. Если бы я каждый раз шла на уступки, Семену Семеновичу просто не дали бы нормально работать. Всем помочь невозможно, запомните это и приходите в понедельник.

И тут прорвало последний барьер, сдерживающий селезневскую ярость. Он шагнул к столу, но дама, прочитавшая угрозу на его лице, успела нажать какую-то кнопку и откатилась вместе с креслом назад. Через секунду дверь кабинета распахнулась, и в комнату ввалились два мощных охранника в камуфляжной форме.

— Проводите этих молодых людей к выходу, — распорядилась Труханова.

Один из охранников подошел к лейтенанту, а другой схватил за локоть Селезнева. Дон, даже не взглянув на противника, от души врезал ногой ему в пах, а когда тот сложился пополам, молниеносно схватил за волосы и как следует приложил его сытую морду к своему колену. Один раз, второй, третий…

Первый охранник, видя такое дело, заломил оторопевшему лейтенанту руку за спину и потянулся за пистолетом. Но Дон боковым зрением углядел его маневр и со всей силы швырнул на него своего охранника, а когда Петя и оба в камуфляже рухнули на пол, одним прыжком преодолел расстояние до кучи малы и приземлился каблуком на руку, уже вытягивающую из кобуры пистолет.

Охранник зарычал от боли и разжал кисть. Пистолет упал на пол. Дон мгновенно поднял его, снял с предохранителя и направил на копошащихся на полу противников. Вся операция заняла около трех секунд.

— Доставай свое табельное, лейтенант, и подержи добрых молодцев на мушке.

Дама за столом уже тянула дрожащие пальчики к телефонному аппарату. Селезнев дождался, пока Петя исполнит его приказание, и медленно прицелился ей в лоб.

— Или через тридцать секунд вы скажете мне, где проходит совещание, или лейтенант Луконин доложит начальству о четырех трупах, обнаруженных им в этом кабинете. Я уже говорил вам: у меня похитили девушку. Мне терять нечего.

— П-почему четыре? — пискнула Труханова.

— Я же сказал: мне терять нечего. Это сейчас. А после зверской расправы над тремя невинными будет и вовсе все равно.

Тридцати секунд Трухановой не понадобилось.

— Семен Семенович в своей загородной резиденции. Это под Сестрорецком, жалобно проблеяла Снежная Королева. — Подождите секундочку, я покажу вам место на карте!

— Только не делайте резких движений, дражайшая Лилия Львовна. А то у меня в последнее время с нервами что-то неладно. Медленно достаньте карту. Обведите место кружочком. И подтолкните карту ко мне. — Труханова всхлипнула. Благодарю вас, Лилия Львовна. Петя, у тебя нет при себе наручников? Нет? Ну, не беда! Обойдемся подручными средствами.

Селезнев отошел в сторону, чтобы видеть всех участников драмы.

— Сохраняйте спокойствие, леди и джентльмены. У меня девять похвальных грамот за отличную стрельбу. Петя, аккуратненько посади их во-он на те стульчики. По одному, по одному! А пистолет держи у затылка. Вот и славненько! Замечательно! Снимайте ремень, сударь. Мы одолжим его у вас на полчасика, не больше. Петя, осторожно положи пистолет и свяжи ему руки за спинкой стула. А вы пока полежите, молодой человек. До вас очередь еще не дошла. Любезная Лилия Львовна, сделайте одолжение, пересядьте, пожалуйста, на этот стульчик. Нет-нет, не бойтесь, вас связывать никто не будет! Мы же джентльмены! Просто лейтенант посторожит вас с пистолетом, а потом придет охрана снизу и наряд милиции.

Наконец все трое были усажены рядком у окна, и Селезнев, не опуская пистолета, подтолкнул Петю к телефону:

— Звони своему, дорогой! Пусть присылает подмогу и сам приезжает. Как что говорить? Задержаны трое за оказание вооруженного сопротивления сотрудникам милиции при исполнении служебных обязанностей, естественно! В святая святых петербургской демократии!

Луконин, так и не оправившийся от потрясения, поднял трубку и набрал номер. Полковник выгуливает таксу, ответили ему на том конце провода. Когда лейтенант попросил передать ему распоряжение капитана, Дон бережно усадил его напротив троицы, вложил в руку табельное оружие и велел не спускать с нарушителей глаз.

— Делай, что хочешь, но никто из них не должен связаться с Черепащуком в течение ближайших двух часов. Надеюсь, за это время я уже доберусь до Сивоконя. Если эти орлы его предупредят, могут возникнуть большие сложности. Ты понял, Петя?