Как избежать замужества - Клюева Варвара - Страница 42

— Прекрати изображать столбняк! У тебя и так достаточно дурацкий вид.

Прошка мигом пришел в себя.

— На себя посмотри. Тоже мне, Минерва выискалась!

— Ну-ну, не преувеличивай, — сказала я скромно. — Я такая же смертная, как и вы все, только умнее. Понятно, что к твоему восхищению примешивается некоторая досада, но…

— Нет-нет! — запротестовал Прошка. — Это чистое восхищение, без примеси. И не убеждай меня, что ты его недостойна. Я даже готов принести тебе немного денег, чтоб ты была довольна. Такой изумительной, бесподобной, потрясающей и, я бы даже сказал, божественной наглости еще не знал свет.

— Зависть, Прошка, — нехорошее чувство. Борись с ним, иначе оно заслонит твои достоинства, которые и без того не разглядеть невооруженным глазом…

— Выходит, у тебя слабоваты не только мозги, но и зрение? Бедняжка! Обопрись на мою руку, так и быть, доведу тебя до стула.

— Лет этак через восемьдесят, обещаю, — сказала я, добравшись до лавки самостоятельно. — А пока лучше расскажи, что там, в подвале.

Прошка помрачнел.

— В подвале полно воды. Этот чертов отель может затопить в любую минуту.

— Почему? Там что, прорвало трубу?

— Понятия не имею. Знаю только, что воды полно. За дверью — три ступеньки вниз. Так вот вода стоит вровень со второй. Марк велел Леше спуститься посмотреть, в чем дело, но оказалось, что в Лешиных сапогах там можно только стоять — если двигаться, вода зальется через голенища.

— А возможность послать на разведку тебя или пойти самому Марк, разумеется, даже не рассматривал? — спросила я ядовито.

К моему удивлению, Прошка не воспринял мою реплику как приглашение к схватке.

— У Леши самые высокие сапоги, — объяснил он вполне миролюбиво. — Мы с Марком там даже стоять не могли бы.

— Так вот о чем Павел Сергеевич сообщил Борису в день нашего приезда! Хотя… странно… — Я нахмурилась. — Если в подвале прорвало трубу, Борису следовало бы отправить шофера с грузовиком за сантехниками и перекрыть воду. А он вместо этого отослал машину и сделал вид, будто ничего не происходит. Довольно необычная линия поведения для владельца отеля, тебе не кажется? Неужели он так трепетно относился к нашему отдыху, что готов был понести крупные убытки, лишь бы нам не мешали?

— Знаешь, мне кажется, тут дело не в лопнувшей трубе. Если бы лопнула труба, вода в подвале продолжала бы прибывать, а она неподвижна, как в аквариуме.

— Наверное, течь далеко от входа, вот движение воды и незаметно.

— Может, оно и так, но не забывай: Борис забрал ключи и от второго крыла. Как я понимаю, он хотел скрыть наводнение от Левы или от Георгия, потому и наврал про котлы. Естественно, ему нужно было забрать ключи от крыла, которое залило, — ведь кто-нибудь мог отправиться в бассейн и увидеть, что там творится. Но зачем ему понадобились ключи от левого крыла?

— Ну и зачем же?

— Я думаю, там тоже вода. А если так, то труба здесь ни при чем. Вода пришла снизу, из-под земли.

— С ума сошел? Отель, чай, не в яме, на холме стоит! Откуда там взяться воде?

— Не знаю. Но ты сама говоришь: если бы прорвало трубу, разумнее было бы сразу ликвидировать течь, а не дожидаться, пока здание смоет к чертовой бабушке. Не веришь же ты всерьез, что Борис боялся потревожить твой покой?

— Почему мой? Скорее уж Левин. Борис уговаривал его раскошелиться на дорогу, сулил хорошую прибыль, обхаживал, водил по ресторанам… И вот когда Лева уже готов был клюнуть — на тебе! — полопались трубы. Из-за такой ерунды могли пойти прахом все затраченные усилия. Борис, вероятно, решил, что лучше уж он потом побольше потратится на ликвидацию последствий аварии, чем потеряет солидного партнера.

— Да уж! — Прошка тяжело вздохнул. — Гадай теперь, как оно было, когда ни Бориса, ни Левы нет в живых. О, а Вальдемар-то! Что с ним? Его тоже… того?

— Неизвестно. Я предпочитаю думать, что у него обычное алкогольное отравление. Ну, не совсем обычное, потому что выкушал он годовую норму на душу населения, но, во всяком случае, других ядов, помимо этилового спирта, он, как я надеюсь, не потреблял. Если же Вальдемар — очередная жертва отравителя, то в отеле, скорее всего, орудует маньяк, и живым отсюда никому не уйти.

— Почему это? — взволновался Прошка. — Неужели мы впятером не справимся с одним-единственным жалким маньяком?

— Если он набросится на одного из нас и начнет душить, то, наверное, справимся. А если он отравил все напитки и еду в отеле? Ты согласен посидеть несколько дней на водичке из-под крана?

Прошка вконец пал духом.

— Умеешь ты сказать приятное, Варвара, — пробормотал он уныло и потряс головой, словно вымокшая собака. — Не верю я, что твой маньяк отравил всю здешнюю жратву и выпивку. Ему тоже пить-кушать надо. И потом: это сколько же у него было отравы?

— Не так уж много… Ну хорошо, пусть не всю; пусть он травил избирательно: пару бутылок в одном номере, пару — в другом. И блюда — через одно. Так тебя больше устраивает?

Прошка глянул на меня исподлобья и промолчал.

— Вот видишь, гораздо приятнее верить, что Вальдемар отравился алкоголем. Тогда, во-первых, мы можем не опасаться, что ты похудеешь, во-вторых, не нужно ломать голову, кто убийца. Пьянство Вальдемара подтверждает мою версию.

— Ладно, убедила. Решено: у Вальдемара обычный перепой. Хотя мне не очень понятно, почему это указывает на него, как на убийцу. Ты считаешь, что его пьянство вызвано угрызениями совести? А по-моему, любой запьет, если люди вокруг мрут как мухи. Особенно слабонервный.

— Да, наверное. — Я вздохнула. — Но выбор у нас невелик: либо Вальдемар, либо Замухрышка. Наталью ты исключил сам, а подозревать Ларису просто смешно. Она только что безутешно рыдала у меня на плече, оплакивая мужа, вон, весь свитер мокрый.

— Ну, мокрый свитер еще не доказательство, но я согласен: Лариса не похожа на Лукрецию Борджа. И даже будь она непризнанным гением по части притворства и сумей нас провести, какого дьявола ей убивать Бориса? Леву — это я понимаю. Убийство мужа всегда имеет смысл. Жена может позариться на наследство, отомстить за дурное обращение или решить, что она сыта по горло стиркой мужниных носков…

— Или выразить таким образом свое отношение к его воскресным поездкам на рыбалку, неумению оценить новое платье и привычке хрустеть пальцами, — подхватила я. — Словом, причин столько, что есть прямой резон открыть специальный отдел для невест в магазине для новобрачных. «Чем могу служить, мадемуазель? Вы боитесь, что будущий супруг начнет храпеть? Могу порекомендовать настойку белены и болиголова. Безотказное средство, уверяю вас. Благодарим за покупку. А вот этот пузырек стрихнина наша фирма преподносит вам в подарок с пожеланиями счастливой семейной жизни».

— Ишь, глазки разгорелись! — проворчал Прошка. — Я всегда подозревал, что мы пригрели на груди мужененавистницу.

Последнее замечание осталось без ответа, потому что из комнаты донесся стон. Заглянув в открытую дверь, я увидела лицо Павла Сергеевича, искаженное гримасой боли. Глаза его были открыты. Мы с Прошкой быстро подошли к постели больного.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я негромко.

— Голова… болит, — пробормотал Павел Сергеевич, с трудом разлепив пересохшие губы.

— Дать вам обезболивающее?

— Не надо… пока… Может быть, позже.

— Скажите, если вам что-нибудь нужно. Питье, еда…

Павел Сергеевич кашлянул и посмотрел на меня смущенным взглядом. Я вняла молчаливой просьбе и вышла из комнаты.

— Мне бы оправиться, — услышала я виноватый голос старика, закрывая за собой дверь.

Пока я размышляла, как Прошка разрешит эту проблему, дверь комнаты снова открылась, и он появился на пороге в обнимку с Павлом Сергеевичем.

— Ты с ума сошел! — набросилась я на него. — Павлу Сергеевичу нельзя вставать. Куда ты его тащишь?

— Не волнуйся, дочка, мы недалеко, — прошептал старик, коснувшись моей руки сухой ладонью.

Понимая, что заталкивать его обратно в постель было бы глупо, я отступила и повернулась к полке с продуктами. Старика нужно было покормить чем-нибудь легким, а в холодильнике отеля вряд ли найдутся блюда для больного. На полке мне удалось отыскать манку, но сухого молока не оказалось. Я вспомнила, что в холодильнике было несколько пластиковых бутылок стерилизованного, и решила сбегать за ними в отель, но в дверях столкнулась с Прошкой и Павлом Сергеевичем.