Возвращенец. «Элита пушечного мяса» - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 7

Мозг Вовы Три Процента лихорадочно метался в черепной коробке, но выхода не находил, едва обученный красноармеец, слившийся с общей серо-зеленой массой никаких шансов подняться над толпой и быть замеченным кем-либо из сильных мира сего шансов практически не имел. Поэтому, когда один из каптерщиков пьяным попался командиру полка и был низвергнут из постоянного состава полка в переменный, Вова набрался наглости и прямо предложил свои услуги. Ответ начальства был коротким.

- Кру-угом! В расположение роты шаго-ом марш!

Одного только желания для того, чтобы занять данную должность оказалось недостаточно. А через два дня всем выдали новые шинели, противогазы, пехотные лопатки и вещмешки, куда сложили наше нехитрое имущество: кружку, котелок, ложку и смену нательного белья. После чего, красноармеец Лопухов в составе спешно сформированной маршевой роты проследовал на вокзал, где был погружен в одну из теплушек, стоящего на запасных путях эшелона. К Вовиному удивлению, эшелон пошел не на запад, а на северо-восток. Ему было все равно куда, лишь бы подальше от фронта. И пока это его желание сбывалось.

Глава 2

"В путешествии по железной дороге, конечно, есть своя прелесть, особенно, если едешь за казенный счет и подальше от фронта. Но все-таки есть одно неудобство". Три Процента с разбегу попытался заскочить в уже тронувшийся вагон, но первая попытка не удалась, от насыпи до пола теплушки было больше полутора метров.

- Затаскивай! - скомандовал Вова и пошел на вторую.

На второй раз Михал Михалыч подхватил его за шиворот и втянул в вагон.

- С облегчением, - приветствовали Лопухова сослуживцы.

- Отвалите, уроды, - мысленно огрызнулся Вова и подтянул спадающие штаны.

А что делать? Никаких удобств, кроме трехэтажных деревянных нар, теплушка предоставить не могла. Некоторые ухитрялись все сделать на ходу, но пока эшелон без остановок полз по малому кольцу окружной дороги, двери теплушек были закрыты, столица, как-никак. Приходилось терпеть. Когда поезд вырвался, наконец, из бесконечной череды идущих подряд подмосковных станций, двери открыли и народ потянулся к ним. На первой же остановке, из вагонов к ближайшим кустам сыпанули самые терпеливые, а эшелон возьми да и тронься в самый ответственный момент.

По сравнению с первыми днями своего пребывания Три Процента существенно поднялся: вещмешок, правда весьма тощий, лопатка, шинель, противогаз. Вот только толку от этого шмотья не было. Никакой возможности пустить его в оборот не представлялось, у всех была точно такая же амуниция. К тому же их строго предупредили, что бывает за потерю военного имущества в военное время. А по прибытии на место все это придется таскать на себе. Вова со вздохом припомнил объемистый багажник своего "мерина".

Между тем, внизу, чернявый, цыганистый парень, собрав вокруг себя благодарных слушателей, активно жестикулируя, в лицах, расписывал собравшимся, как он лихо отжигал на сеновале с какой-то Манькой. Извечные темы солдатских разговоров: бабы, водка и довоенная жизнь. Вова прислушался. Сеновал и всего четыре позы! Нет, это не Париж. И даже не Москва. Отдать бы чернявого в обучение Изольде с ленинградки на пару часиков. Она бы ему такое показала! Ах, Изольда, Изольда - сахарные губки, толстая задница. Не женщина, а ходячая камасутра! Точнее, стоящая на обочине шоссе уже лет двадцать. На этой камасутре бабу просто переклинило.

Стоп, камасутра! О ней же здесь ничего не знают. Нет, специалисты по Индии, конечно, знают, но широким народным массам сие знание еще где-то полвека будет недоступно. А что, если приобщить едущих в теплушке красноармейцев к сексуальной культуре прошлого? Прямо сейчас? Вова соскользнул с нар, вклинился между собравшимися и, выбрав подходящий момент, вставил реплику.

- А я книжку читал, "Камасутра" называется, так там шестьдесят четыре способа описано.

Сам Лопухов ничего не читал, других дел по горло было, но от Изольды слышал достаточно много, а на память не жаловался.

- Шестьдесят четыре?! - удивился кто-то из красноармейцев. - А сам сколько пробовал?

- Где-то половину, - приврал Вова.

- Брешешь! - не удержался цыганистый.

Лопухов по привычке чуть не забожился, но вовремя вспомнил, в какой компании находится. "Честное комсомольское" тоже не прокатывало, он и пионером-то никогда не был, не успел.

- Чтоб я сдох! - выкрутился Вова. - Шестьдесят четыре, я - отвечаю!

- А ну давай рассказывай, - потребовали собравшиеся.

Прежний оратор был низвергнут "с площадки" и остался на задворках. К счастью, от Москвы до места назначения эшелон полз меньше суток. К концу пути находившихся в теплушке вместе с Вовой в Индию посылать было рановато, но уж Европу бы они смогли удивить. По крайней мере, хотя бы теоретически. Вот только дойти до этой самой Европы удастся мало кому из пехотинцев сорок первого года.

От городского вокзала до места назначения километров десять топали пешком. Стрелковая дивизия, в которую была направлена маршевая рота, разворачивалась на базе запасной стрелковой бригады. Развертывание проходило практически в чистом поле, где стояли пятидесятиместные брезентовые палатки. Рядом небольшой лесопарк, в паре километров - река. Вновь прибывших прогнали через санпропускник и к строю зачастили "покупатели" из местных частей.

Увы, все Вовины попытки пристроится на теплое тыловое место, потерпели крах. Такие подразделения, как полевой хлебозавод или станция полевой почты уже были укомплектованы полностью. Требовались водители, механики, сапожники, наконец, но этим профессиональным требованиям Лопухов не соответствовал. Попробуй только заяви он об умении водить машину, сразу потребуют удостоверение на право управления автомобилем. А, если попробуют проверить навыки, то он спалится еще на "кривом стартере", которым ни разу в жизни не пользовался. И про диплом, оставленный дома, стоило помалкивать. Нет, диплом был настоящий, ни одной купленной тройки, денег на взятки у Вовы тогда еще не было. Но не предъявлять же бумагу с двуглавым орлом, этому капитану, набирающему людей в автобат. Да и вообще, ЗИЛы и КАМАЗы, которые они изучали казались верхом совершенства по сравнению с нынешними ЗИСами и ГАЗами, а старенький "мерс" с его АБС, ПБС, ЕСП, ГУРом, электропакетом, кондеем и прочими примочками, выглядел почти космическим аппаратом.

Поэтому Три Процента лихо скатился с горки дивизия-полк-батальон-рота-взвод-отделение в самый низ военной пирамиды Красной армии. Точнее, катился Михал Мхалыч Федоров. Здоровенный красноармеец, выделяющийся в любом строю не только ростом, но и шириной плеч моментально привлек внимание будущих командиров и потащил за собой Вову.

Оба попали в отделение младшего сержанта Акимова. В отделении было тринадцать человек. Во взводе, состоящем из четырех отделений, больше полусотни, а в роте - больше ста шестидесяти. Рота занимала две палатки с трехъярусными нарами. Если с кадрами был полный комплект, то с оружием для этих кадров было плохо. Все запасы, подготовленные для развертывания частей в западных округах, достались немцам. Производство только переходило на военные рельсы. Винтовки выгребали в тыловых частях, у ВОХРы, где только могли, но его все равно не хватало. На всю дивизию не было ни одного, положенного по штату, автомата. И пулеметов тоже не хватало.

К несчастью для Лопухова, пулемет в их отделении был. На вопрос "Сможешь?" Федоров ответил.

- А чего? Смогу. У меня и второй номер, считай, уже есть. Правда, Вова?

Вова открыл рот, чтобы решительно откреститься от этой чести, но в этот момент Михал Михалыч дружески хлопнул его по спине своей лапищей. Так ни слова и, не сказав, Лопухов закашлялся, что было воспринято всеми окружающими, как согласие. Ему тут же вручили металлический короб с тремя дисками, который он теперь постоянно должен был таскать с собой.