Возвращенец. «Элита пушечного мяса» - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 64

- Тогда есть два варианта. Первый - дать делу официальный ход и тогда для тебя все закончится штрафной ротой.

- А второй?

- Есть приказ направлять тыловиков для пополнения передовых частей.

- Водителей этот приказ не касается.

- Правильно, но можно пойти добровольно.

Размышлял Вова недолго.

- Можно бумагу и ручку, товарищ майор.

За все время пребывания здесь, писать перьевой ручкой он до конца так и не научился. Нацарапав рапорт, он отдал его майору и вышел из штаба на улицу. Подумав, направился на склад к Ерофеичу, еще предстояло сдать сменщику машину, так что на фронт он попадет явно не завтра.

Проходя мимо приоткрытой двери хозяйственного сарайчика, Вова услышал оттуда характерные хлюпающие звуки. Вова заглянул в щель. Марта, нынешняя старшинская пассия что-то, не иначе Дормидонтовские подштаники, стирала в корыте. Лопухова заинтересовал мощный зад и белеющие из-под подола икры. Семь бед - один ответ. Вова просочился в сарай, женщина его не заметила. Подкрался сзади и толкнул Марту вперед, быстро задрав подол. Видимо, немка приняла его за самого Дормидонтова и покорно стояла в прежней позе, пока Вова путался в завязках кальсон, а потом освобождал ее от излишков белья.

Но не могла же Марта не понять, что сзади к ней пристроился не нынешний хахаль, а кто-то другой, в ходе самого процесса. Но то ли замена ее вполне устроила, то ли ей было все равно, но никакого неудовольствия она не выказала, скорее наоборот и звуки характерные издавала. На контрацепцию Вове было плевать, закончив, он натянул кальсоны с галифе и, оставив женщину приводить себя в порядок, вышел на солнечный свет.

Похоже, Вовиных подвигов никто не заметил, только Ерофеич ковырялся в дальнем углу двора, не обращая ни на кого внимания. Вова продолжил путь к нему.

- Ну что, отомстил?

- Кому? - удивился Вова.

- Дормидонтову. Или всем немцам в лице Марты. Этого, уж прости, я не знаю.

- Отомстил. Знаешь уже?

- Штаб слухами полнится. Куда тебя?

- В пехоту.

- Подожди.

Ерофеич скрылся в своем складе. Вышел, держа в руках несколько особо ценных в Вовином положении предметов. Противогазную сумку с гранатами Лопухов взял, от каски и второго подсумка с запасными магазинами попытался отказаться, но старшина его урезонил.

- Бери, патронов много не бывает. И голову береги.

В Вовины руки перекочевали несколько банок консервов, пара индивидуальных пакетов и еще кое-чего по мелочи.

- Возвращайся, - Ерофеич обнял Вову.

- Я постараюсь.

Еще два дня Лопухов ошивался в автороте, сдавая "студебеккер". Потом застрял на пересыльном пункте, но любому везению приходит когда-нибудь конец. Выцепили, в конце концов, и Вову.

- Давай на выход, там тебе и попутчик, кстати, нашелся.

Выбравшись с пересылки, Лопухов от удивления замер.

- А тебя за что?

От Дормидонтова осталась где-то половина. Кобура с ремня исчезла, вместо нее подсумки под винтовочные обоймы, даже живот, вроде, уменьшился. Да и с лица спал, бедненький. Шинель прежняя, а на голове пилотка, лямки сидора и ствол карабина над правым плечом. Но вид был совсем не геройский, не то, что прежде.

- Да-а… Там комбриг…

Развивать данную тему старшине явно не хотелось, ну и хрен с ним. Бог шельму метит. Из штаба мотострелкового батальона обоих направили во вторую роту.

Командный пункт роты располагался в подвале углового дома, стоявшего на Т-образном перекрестке. Стены подвала были оштукатурены, и после недавнего артналета все, кто в нем находился, были словно присыпаны сероватой пудрой. На их фоне вновь прибывшие Дормидонтов и Лопухов сразу выделялись своей почти чистой формой и здоровым цветом лиц. Будущее низвергнутых с Олимпа почти полной безопасности тыловиков решал ротный. Капитан, на вид едва перевалил за двадцать, совсем мальчишка из взводных военного выпуска.

Старшину, однако, ротный раскусил сразу.

- Пэфээсник?

Быстро растерявший гонор тыловик, вздрогнув от далекого взрыва тяжелой мины, подтвердил.

- Так точно, товарищ капитан.

Ишь, как тянется товарищ старшина, а еще совсем недавно морду воротил.

- Пойдешь во взвод к Крылову.

Судя по ухмылкам окружающих, взвод веселый и такому пополнению сил там здорово обрадуются.

- Проводи, - кивнул капитан белобрысому сержанту.

Тот легко поднялся, подхватив свой ППС.

- Пошли, только смотри в штаны по дороге не наложи.

Дормидонтов промолчал, бросил на Вову такой взгляд, будто хотел хоть от кого-то получить сочувствие, но не дождался, так и ушел.

- Теперь с тобой.

Капитанский взгляд остановился на трех нашивках.

- Где их получил?

- Первую под Москвой, вторую в Сталинграде, Третью в Польше.

- А потом ты решил, что с тебя хватит, пусть другие повоюют?

Вова счел вопрос риторическим и решил не отвечать. Капитан поднялся, подошел к одному из подвальных окон, и подозвал Лопухова.

- Значит так, - принял решение ротный, - берешь этих двух орлов и проверяешь вон тот серый дом. Через два часа доложишь о выполнении. Часы есть?

- Есть, товарищ капитан.

- Тогда действуй.

Капитан вернулся на свой импровизированный КП, а Вова пошел знакомиться с выделенными в его распоряжение силами. Орлы не понравились ему с первого взгляда. Первый - худосочный юноша в шинели, несмотря на уже относительно теплую погоду, с новеньким карабином. Второй - полная противоположность первому. Плотный коренастый мужик между сорока и пятьюдесятью, в ватнике. Рядом с ним лежал ППШ с настолько потертым воронением, что Вова невольно пригляделся к прицелу автомата. Обычный, перекидной, но если бы прицел оказался секторным, то Вова ничуть не удивился - вид был такой, будто этот ППШ воюет еще с сорок первого.

При приближении нового начальства оба поднялись. Первый довольно шустро, манеры, вбитые в запасном полку, еще не выветрились. Второй вставал медленно, с сопением, не мальчик уже.

- Здорово, орлы!

"Орлы" отозвались вразнобой.

- Теперь вы мои подчиненные. Не могу сказать, что я от этого в восторге, как и от поставленной нам задачи. Но есть хорошая новость, через два часа мы с вами расстанемся, но за это время нам предстоит кое-что сделать, а именно, зачистить во-он тот маленький домик. Кстати, забыл представиться, ефрейтор Лопухов Владимир.

Новоявленные подчиненные от такой речи пребывали в легкой прострации, пришлось Вове опять брать инициативу в свои руки.

- Тебя как величать?

- Красноармеец Востриков!

- Вольно, Востриков. А ты на кого откликаешься?

- Михась я, Грищук.

- Ты часом не западенец? - насторожился новоявленный командир.

- З Чернивцив я.

- Помню, проходили. Будем считать, что познакомились. Гранаты есть?

- Три штуки, - ответил Востриков.

- Трохи е, - это уже Грищук.

- Тогда, за мной, орлы!

Выбравшись из подвала, орлы на брюхе проползли через улицу, пробрались мимо разбитого немецкого грузовика и нырнули в арку нужного дома. По ним не стреляли. Дом стоял на Т-образном перекрестке, оборонять его было невыгодно, поэтому кроме нескольких выбитых окон на фасаде, других разрушений не было. Если для обороны дом не подходил, то ударить в тыл роте, двинувшейся к центру Берлина, отсюда самое то. Это даже Вова с его командирским опытом понял, поэтому и послал их сюда капитан.

Выглянув из арки, Лопухов обнаружил внутренний двор, напоминающий Питерские дворы-колодцы. Противоположная стена глухая без окон. Тупик. Верхний этаж одного из крыльев П-образного в плане дома разрушен попаданием бомбы или крупнокалиберного снаряда, во дворе валялись обломки стен и кровли, стекла выбиты. И ни малейшего движения, даже ветер сюда не задувал.

- Два подъезда, четыре этажа. Начинаем с левого.

Почему именно с левого? Да какая разница? Можно и с левого. Массивная деревянная дверь, на лестнице неожиданно чисто. Первая площадка, три двери.

- Востриков, останься здесь. Смотри, чтобы к нам сзади не зашли.