Ревность Эмили - Шоу Шантель - Страница 20

Издали он выглядел так, будто сошел с одного из старинных гобеленов, украшавших стены замка Монтьяр. Но когда подъехал ближе, Эмили уже могла разглядеть, что за кольчугу приняла черный свитер со сверкающими бусинками дождя. Было несправедливо, что, даже насквозь промокший, Люк выглядел немыслимо красивым, и Эмили вдруг поняла, что сама она предстала перед мужем замарашкой в забрызганной грязью одежде и с волосами, падающими на плечи крысиными хвостиками.

— Во что, черт возьми, ты играешь? — прорычал он.

— Я могу задать тебе тот же вопрос. Ведь любая встреча с твоими коллегами для тебя гораздо важнее разговора с женой. Должно быть, я нахожусь в самом конце списка твоих приоритетов!

— Не будь смешной. Конечно, ты важна для меня. Но что случилось? Ты хромаешь? Тебя сбросил Касим?

— Нет.

— Конь уже в конюшне. Ты хочешь сказать, что просто решила прогуляться под дождем с растянутой лодыжкой?

— Она вовсе не растянута. Я споткнулась и упала. С Касимом все в порядке? Ты же не продашь его? — умоляющим голосом спросила Эмили, и ее глаза показались ему огромными на бледном лице.

Люк выругался в ответ.

— С ним все в порядке. А насчет продажи я еще не решил. Он слишком резвый для тебя.

— Он не…

— Заткнись и дай мне руку, — отрезал он.

Его серые глаза сверкали, и Эмили вновь почувствовала прилив гнева. Скорее всего, он переживает, что она подвергла дорогую лошадь опасности.

— Я дойду сама, спасибо.

—  Эмили! Ты что, хочешь сломать ногу или, может быть, разбить голову?

Люк наклонился и, схватив за руку, поднял и посадил ее перед собой, так крепко прижав к своей груди, что Эмили слышала биение его сердца. Запах, исходивший от него, сводил ее с ума. В ней опять проснулось желание. Она с трудом удерживалась от того, чтобы повернуться и обнять его.

Они медленно ехали под моросящим дождем, но Эмили ощущала только теплоту тела Люка и наслаждалась тем, как при каждом шаге коня ее прижимает к мужу все сильнее и сильнее. И это только увеличивало ее страсть. Ее дыхание участилось, сердце забилось сильнее. Эмили все же взяла себя в руки и постаралась привести мысли в порядок. Люк очень ясно дал ей понять, что секс между ними возможен только на его условиях. Но даже это не могло уменьшить силу ее желания. Люк тоже был возбужден, она чувствовала это каждой клеточкой своего тела и была готова биться об заклад, что его страсть могла прорваться наружу в любое мгновение. Его рука, лежащая на ее животе, медленно поползла вниз.

— Убери руку. Ты не можешь пользоваться мной тогда, когда у тебя есть настроение и когда ты не слишком занят. Вчера у тебя даже не нашлось и минутки, чтобы выслушать меня.

Она хотела, чтобы прозвучало гневное обвинение, но вместо этого ее голос был полон страдания.

— Я провел большую часть ночи, мотаясь по Орлеану на машине и пытаясь набраться храбрости, чтобы поговорить с тобой.

Его нежный голос обволакивал ее, и она чуть не поддалась его чарам.

— Не верю. Как только мы вернемся в замок, я уйду.

— Я не позволю тебе уйти, cherie.

Непримиримость его тона заставила ее вздрогнуть.

Они въехали во двор конюшни, и Люк спрыгнул, а потом снял ее. Эмили направилась к замку.

— Подожди! Я хочу поговорить с тобой.

Его голос хлестнул ее, словно кнут.

Она с негодованием повернулась к нему, но Люк уже разговаривал с конюхом.

Эмили с яростью подумала, что не собирается стоять здесь, как бедная родственница, и ждать, когда он соизволит обратить на нее свое драгоценное внимание. Люк все еще был повернут к ней спиной, когда она успела проскользнуть в сарай. Может быть, он и хочет поговорить с ней, но у нее нет настроения, слушать его. Она все еще была озадачена его признанием о том, что ему надо было набраться храбрости перед встречей с ней. Возможно, он собирается объявить, что хочет развестись. Хорошо, что она не сказала ему о своей беременности. И не скажет ему об этом, пока не узнает, что у него на сердце.

Шло время, а она все еще лежала на пушистом сене. Возможно, Люк уже ушел, считая, что она в замке, но ее сердце рухнуло, когда она услышала, как скрипнула дверь сарая.

Черт побери! Он не найдет ее! Эмили зарылась в сено и крепко зажмурила глаза, стараясь не чихнуть. Но тщетно. Нос щекотало так сильно, что девушка громко чихнула и услышала в ответ его издевательский смех.

— Я не смог бы выбрать лучшего места для разговора, cherie. Я хочу поговорить с тобой о Робин.

— Тогда приготовься к самому короткому разговору в мире, поскольку о Робин, мне говорить совсем не хочется.

Его улыбка творила с ней чудеса. А крепкие ноги, соблазнительно обтянутые мокрыми джинсами, сбивали ее с мысли. Внезапно она задрожала, объяснив себе это тем, что на ней мокрая холодная одежда, а вовсе не тем, что Люк находится от нее в такой опасной близости, и не тем, что его глаза скользят по ее мокрой рубашке, так хорошо очерчивающей ее возбужденную грудь. Люк опустился на сено рядом с ней.

— Почему ты полагаешь, что я бы захотела поговорить о ней? — накинулась на него Эмили, в то время как он растянулся во весь рост, повернувшись к ней лицом и щекоча ее щеку травинкой.

— Потому что теперь я знаю, что она солгала, — спокойно заявил он. — Я знаю, что ты приезжала в пентхаус в Челси с Жан-Клодом. Я говорил с Робин об этом вчера в Орлеане. Поэтому и не мог говорить с тобой.

— О боже мой, какой же ты негодяй! — ахнула Эмили. — Так ты провел с ней ночь! А я уже была готова поверить, что вы не любовники. Поумнею ли я когда-нибудь? — прошептала она в отчаянии. — А ты когда-нибудь перестанешь разбивать мое сердце?

Она хотела вскочить, но он удержал ее за плечо.

— Я не спал с ней. Я встретился с ней в отеле, потому что не хотел, чтобы она появилась в замке, — объяснил Люк. Жилка дрожала у него на щеке, выдавая его напряжение. — Но сначала я встретился со своей экономкой.

— Миссис Патерсон не было в Челси, когда я приезжала туда, — перебила Эмили.

— Да. Но она уверена, что кто-то жил в квартире, пока я был в Южной Африке.

— А это значит, что ты, наконец-то, поверил, что я привозила тебе Жан-Клода, и понял, что Робин солгала. Но… что это меняет?

Она отчаянно моргала, боясь расплакаться.

— Робин солгала нам обоим, ma petite. Но она горько сожалеет об этом.

— Она влюблена в тебя, — спокойно сказала Эмили, удивляясь, как он, до сих пор, сам не понял это.

Люк только вздохнул.

— Люк, я бы хотела ненадолго съездить в Англию с Жан-Клодом, чтобы показать его своей семье. Я не забираю его у тебя, но… — на секунду Эмили заколебалась. — Я думаю, что нам надо провести некоторое время врозь.

— Ты бросаешь меня! — грустно сказал Люк, и жилка снова задрожала на его щеке. — Ну что ж. Я не заслуживаю лучшего. Я верил Робин, а не тебе. И оказался не прав. Поэтому я сделаю все, как ты захочешь.

Искренность, прозвучавшая в его голосе, заставила ее вздрогнуть. Он просто беспокоится, что если она увезет Жан-Клода в Англию, то уже никогда не привезет его обратно.

— Дело не только в Робин. Допустим, что ты никогда не спал с ней. Но ты видишь, как легко она обдурила нас обоих. В этом-то и суть. Ведь если бы мы верили друг другу, то уже давно бы раскрыли ее ложь, и у нас бы не было всех этих проблем. Мне нужно время, чтобы подумать.

Эмили хотела встать, но он накрыл ее своим телом.

— Я не могу дать тебе уйти от меня, — хрипло пробормотал Люк. — Твой дом здесь. В этом замке. Твой и Жан-Клода. Эмили, ты моя, а я охраняю то, что мне принадлежит. Возможно, настало время напомнить тебе об этом.

Она не успела увернуться — его губы накрыли ее рот. От сладости этого поцелуя у нее перехватило дыхание. И Эмили уже не волновало, что он не любит ее. Она сгорала от желания.

Это будет самый последний раз, когда они займутся любовью, своего рода прощанием. Он никогда больше не захочет ее, как только узнает, что она беременна, а она больше не вынесет его безразличия к ней.