От мести до любви - Грэхем Линн - Страница 21

— Мой первый брак был неудачным, и я хотел развестись. Застроить имение Мэссей казалось мне тогда единственным выходом, — продолжил пожилой мужчина. — Мне нужно было заработать много денег. Я должен был содержать жену, помогать тебе и твоей матери. К тому же тогда я встретил другую женщину.

Гвенну ничуть не удивило это признание.

— Не слишком ли часто это повторялось? Похоже, ты привык без сожаления расставаться с прошлым и начинать все заново.

Ее отец поморщился.

— Я и не надеялся, что ты меня поймешь, но Фьорелла была особенной. Эта красавица итальянка покорила меня, и я даже хотел на ней жениться, но возникли непредвиденные обстоятельства.

Гвенна нахмурилась.

— Я не понимаю, какое отношение все это имеет к завещанию моей матери.

— Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему сделал то, что сделал.

Гвенну раздражали его неуклюжие попытки оправдать свое непростительное поведение, и она тупо уставилась на папку, лежащую на кофейном столике. Зачем она вообще сюда приехала? У нее было пусто на душе. Разве можно найти оправдание тому, что отец украл у собственной дочери то, что по праву принадлежало ей, и жил долгие годы за ее счет? А она еще все это время чувствовала себя виноватой в том, что его первый брак распался. Он позволил ей думать, что причиной его развода стало ее удочерение.

Вещи, на которые она долго закрывала глаза, болезненные сравнения обрушились на нее с новой силой. Ее сводные сестры росли в большом красивом доме в любви и ласке, в то время как Гвенну отправили в дешевый интернат, который она ненавидела. Во время каникул ее присутствие в отцовском доме едва терпелось. Учась в колледже, Гвенна была вынуждена работать на полставки и экономить. С восемнадцати лет она жила в тесной квартирке над магазином и руководила питомником за небольшое жалованье. Однако тогда ей было достаточно услышать одно доброе слово от отца, чтобы несколько дней буквально парить от счастья.

— Гвенна. — умолял Дональд Гамильтон. — Ты должна меня выслушать.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя выслушала, говори по существу. Твой роман с прекрасной итальянкой к делу не относится, — с отвращением пробормотала Гвенна.

— Относится, — настаивал он. — Однажды в мой кабинет среди белого дня вошли трое мужчин и сказали, что я спутался с дочерью очень важного человека, которая к тому же была замужем. Меня предупредили, что если я хочу остаться в живых, то должен навсегда исчезнуть из жизни Фьореллы.

— Правда? — язвительно произнесла Гвенна. — Возможно, моей матери повезло бы гораздо больше, будь у нее такой заботливый отец.

— Ради бога, Гвенна. Они приставили к моему виску пистолет. Я думал, что умру! — неистово возразил Дональд Гамильтон. — Они были настоящими бандитами.

— Не сомневаюсь, — вздохнула Гвенна, гадая, что последует за этим.

— Я управлял состоянием Фьореллы. Она была богатой женщиной. Головорезы ее отца потребовали, чтобы я передал им все деньги. Они отвезли меня в банк, чтобы я снял их со счета. Но Фьорелла уже потратила большую их часть, и эти люди пригрозили мне, что придут снова, если я не возмещу утраченную сумму. Я заплатил им сполна и остался без гроша за душой. Было бы излишним добавить, что мне пришлось расстаться с Фьореллой.

— Прости, но я не верю ни единому твоему слову.

— Поверенный твоей матери работал в той же фирме, что и я. Он был пожилым человеком и собирался уйти на пенсию. Вытащить документы из его сейфа оказалось несложно, — признался Дональд. — Я обратился в одну из лондонских компаний, занимающуюся выдачей кредитов, и, предоставив в качестве гарантии фальшивые документы на Мэссей-Мэнор, одолжил крупную сумму. Мне нужны были деньги. Не забывай, что вы с матерью зависели от меня.

По-прежнему не веря ему, Гвенна пришла в ярость.

— Как ты мог так поступить с моей матерью? Она была для тебя всего лишь очередной влюбленной дурой, которую ты обобрал? Скажи, ты используешь всех, кто тебе доверяет?

— Когда твоя мать умерла, заем под имение все еще оставался непогашенным. Что мне оставалось делать? Да, я подделал завещание, но из лучших побуждений. У меня были такие грандиозные планы.

С губ Гвенны сорвался горький смешок.

— Мама хотела, чтобы имение принадлежало мне, а не тебе.

— Я дал тебе дом, удочерил тебя, — напомнил ей отец без малейшего колебания. — Я хотел застроить имение, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

— Я так не думаю. Я была для тебя просто средством для достижения цели. Ты использовал меня в качестве дешевой рабочей силы, чтобы поднять на ноги питомник. — Взяв со стола папку, Гвенна поднялась. — Я забираю джип. Он мой.

— Ты не можешь вот так уйти, — растерянно пробормотал пожилой мужчина, но Гвенна уже направилась в кухню, взяла ключи от старой машины и вышла на задний двор. Объехав дом, она остановилась рядом с лимузином и дрожащими пальцами со скрипом опустила стекло. Анджело невозмутимо посмотрел на нее:

— Эта машина пригодна к эксплуатации?

— Не будь снобом, — отрезала Гвенна. — Нашему соглашению пришел конец.

Встревоженный ее отсутствующим взглядом, Анджело переспросил:

— Конец?

— Можешь выдвигать обвинения против моего отца. Мне уже все равно.

Его темные глаза заблестели.

— Не хочешь ли ты сказать, что?..

— Да. Он ужасный человек, — твердо произнесла Гвенна. — Я не собираюсь жертвовать собой ради того, чтобы спасти его от тюрьмы, так что можешь обвинить его.

— Я спрашивал не о твоем отце, а о нас с тобой.

Гвенна уставилась в окно. Ее лицо было бледным и напряженным.

— Никаких «нас с тобой» не существует, — прошептала она. — Нас связывало лишь деловое соглашение, в котором больше нет необходимости. Если завещание было подделано, Мэссей-Гарден принадлежит мне, и, как только будут улажены все юридические формальности, я вступлю во владение.

— Здесь не место это обсуждать.

— Мне нечего с тобой обсуждать. Оставь себе одежду и драгоценности, которые ты мне подарил, а остальные вещи отправь на адрес питомника. — С этими словами Гвенна обогнула лимузин и умчалась прочь.

Анджело был ошеломлен таким поворотом событий. Гвенна застала его врасплох. Как так получилось? Ведь последнее слово всегда оставалось за ним. Почему ему даже в голову не пришло, что она может уйти, когда узнает правду о своем отце? Когда он до такой степени терял контроль над ситуацией?

Вдруг из-за угла дома выскочил Пиглет и помчался в сторону шоссе. В течение нескольких секунд Анджело удивленно смотрел на него, затем побежал за собакой. Крикнув своим людям, Франко последовал за ним. Телохранитель оказался возле шоссе в тот момент, когда его босс бросился за собакой, бегущей наперерез движению. Схватив Пиглета, Анджело бросил его на обочину, повернулся на каблуках, покачнулся, и в этот момент его задело крыло проезжающего автомобиля. Ударившись о капот, он упал на асфальт под визг тормозов и пронзительные крики людей.

Он неподвижно лежал на дороге, из раны на голове текла кровь. Дрожа и повизгивая от страха, Пиглет подбежал к нему, ища защиты у единственного знакомого человека, и принялся лизать его руку.

Гвенна почти проехала деревню, прежде чем осознала, что ей некуда податься. Ей не хотелось думать о том, что произошло утром. Каждая мысль вызывала в ее душе нестерпимую боль.

Подъехав к Мэссей-Мэнор, она припарковалась у забора и прошла внутрь по заросшей дорожке, которая раньше была подъездной аллеей. Она была потрясена и не могла трезво мыслить и адекватно реагировать. Было ли все дело в предательстве ее отца или в осознании того, что она оказалась полноправной владелицей родового поместья?

Гвенна довольно долго бродила по заросшим угодьям поместья, и знакомая обстановка помогла ей немного успокоиться. Она наконец признала, что главной причиной ее потрясения было расставание с Анджело. Как ему удалось так прочно обосноваться в ее мыслях и мечтах? Почему она не могла представить себе будущее без него?