Наследие Шестой (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 3

— Ты выиграла, — плоско шучу я.

Кэт пропускает шутку мимо ушей. Сейчас моя защитница полностью превратилась в Чепана и рыщет по всем углам нашей хижины в поисках аптечки. Ещё до того, как я прихожу в себя, она уже намазывает мне шрам охлаждающим гелем, а потом забинтовывает ногу.

— Шестая, — от страха и жалости в её глазах стоят слёзы. И мне становится не по себе: настоящим именем Катарина называет меня лишь, когда положение хуже некуда.

И тут до меня доходит, что, вообще-то, так оно и есть.

Первый умер много лет назад… с тех пор всё шло так гладко. Легко было вообразить, будто с ним произошел несчастный случай. А при большом старании, даже представить, что он погиб в автокатастрофе, и что могадорцы не напали на наш след на Земле.

Но беззаботной жизни пришел конец. Теперь мы точно знаем, что наши враги отыскали второго Гвардейца и убили. Вторая написала нам, всему миру… и это стало последним, что она сделала. Память об убийстве Первого и Второй теперь навсегда выжжена на моём теле.

Две смерти никак не припишешь случайности. Значит, охота на нас и впрямь началась…

Чтобы не потерять сознание, я закусываю губу ещё больнее.

— Шестая, — зовет Катарина, стирая платком у меня кровь с подбородка. — Перестань.

Мотаю головой.

НЕТ! Не смогу. Никогда.

Катарина старается не паниковать, чтобы не напугать меня. Но ей надо выполнить обязанность Чепана и сделать правильный выбор. Мне кажется, что она мечется, не зная, как себя вести — то ли, очертя голову, пускаться в бега, то ли хладнокровно сесть и всё обдумать; она готова сделать всё, лишь бы это пошло на пользу мне и будущему Гвардии.

Кэт приподнимает мне голову и стирает выступивший над бровями пот. Вода с охлаждающим гелем притупили самую острую боль, но шрам жжется по-прежнему невыносимо, если даже не хуже. Но жаловаться я не стану. Катарина и без того терзается из-за того, как мне плохо и, что это вызвано убийством Второй.

— У нас всё будет хорошо, — произносит Катарина. — Всё равно до шести ещё много осталось…

Это она не всерьез, конечно. Ей отнюдь не безразличны жизни Третьего, Четвертого и Пятого Гвардейцев, которых Моги должны убить по порядку их номеров, прежде чем можно будет прикончить меня. Просто она ищет утешения. Но меня это всё равно коробит.

— Да, это так здорово, что до меня должны умереть другие.

— Я вовсе не это имела ввиду, — Катарина явно задета.

Глубоко вздохнув, я утыкаюсь ей лбом в плечо.

Иногда… глубоко в сердце, я называю Катарину по-другому. Не Катариной, не Вики, не Селестой, или другим выдуманным именем. Иногда… в мыслях… я зову её мамой.

ГЛАВА 4

Спустя час мы уже в пути. Катарина, стиснув руль до побелевших костяшек, ведёт наш пикап по просёлочной дороге, проклиная себя за выбор укрытия. Дороги здесь такие ухабистые и пыльные, что ехать быстрее 60 км/ч просто невозможно, и мы обе жаждем поскорее выбраться на скоростное шоссе. Быстрее убраться подальше от нашей теперь уже окончательно заброшенной хижины. Катарина едет настолько быстро, насколько это вообще возможно по такому бездорожью. Вот только, если Вторую и правда убили могадорцы, то они сделали это через две секунды после нашей с ней переписки, а значит они очень быстры и могут уже идти по нашему следу.

Вглядываясь в холмистую равнину с пассажирского сиденья, я понимаю, что, возможно, прямо сейчас могадорцы уже в нашей хижине, а может даже висят у нас на хвосте. Чувствуя себя последней трусихой, я поворачиваюсь и смотрю через заднее стекло на дорогу, затянутую облаком пыли, клубящимся за нашим пикапом.

Позади никого нет.

По крайней мере, пока.

Мы собирались наспех. В пикапе уже лежало всё необходимое для долгой дороги: бутылки с водой, фонарики, одеяла и прочее походное снаряжение. Едва ногу отпустило и я была готова отправиться в путь, мне оставалось только взять пару вещей из одежды и вытащить Ларец из тайника в подполе хижины.

Спешное бегство на время притупило боль от второго шрама, но теперь она вновь возвращается, терзающая и неотвязная.

— Нельзя было отвечать. О чём мы только думали… — сетует Кэт.

Я вглядываюсь в её лицо, ища намек на осуждение (в конце концов, это я настояла на ответе в блоге), и с облегчением не нахожу. Зато я вижу там страх и желание уехать, как можно дальше.

Я понимаю, что во время поспешного бегства не заметила, куда мы повернули на перекрестке возле Пуэрто-Бланко: на север или на юг.

— В США? — уточняю я.

Катарина кивает, вытаскивает из внутреннего кармана своей армейской куртки наши новые документы и бросает мне на колени мой паспорт. Я разворачиваю его и смотрю своё новое имя.

— Мари-Элизабет, — зачитываю я громко. Катарина тратит уйму времени на подделку документов, тем не менее, я обычно жалуюсь на имена, которые она мне выбирает. Когда мне было восемь, и мы переезжали в Новую Шотландию, как я только её не упрашивала, чтобы меня звали Старлой. Но Кэт начисто отвергла мои мольбы, поскольку считала, что это имя слишком необычное и привлечет много внимания. Вспомнив об этом сейчас, я чуть не засмеялась. Имя Катарина в Мексике одно из самых необычных. И, конечно же, она его оставила, потому что это имя давно стало ей как родное. Иногда мне кажется, что, в конце концов, Чепаны не так уж сильно отличаются от обычных родителей.

Мари-Элизабет, конечно, далеко до Старлы, но звучит тоже неплохо.

Я наклоняюсь и бережно обхватываю ногу чуть выше шрамов и сдавливаю икру, пытаясь заглушить боль от ожога.

Но как только утихает боль, возвращается страх. Страх перед нашим теперешним положением, ужас от смерти Второй. Я отпускаю ногу, и жжение от ожога возвращается.

Катарина делает остановки только, чтобы заправиться и сбегать в туалет. Путь долог, но у нас есть чем занять время. В основном мы играем в «Тень» — игру, которую Кэт придумала во время наших прошлых переездов, для того, чтобы продолжать тренировки даже, когда нет возможности делать физические упражнения.

— Нападает скаут могадорцев, направление 2 часа, в левой руке меч длиной 50 сантиметров. Удар мечом наотмашь.

— Приседаю с уклоном влево, — отвечаю я.

— Он неожиданно меняет направление удара, меч над твоей головой.

— Удар снизу в пах, подсечка ногой слева направо.

— Мог падает на спину, но при этом хватает тебя за руку.

— Позволяю схватить. Использую инерцию захвата, чтобы вскочить, прыгаю, приземляюсь ему на морду. Придавливаю её ногой, выдергиваю свою руку.

Это странная игра. Она заставляет меня отделить физические навыки от разума, чтобы драться головой, а не телом. Раньше я жаловалась на эту игру, говоря, что она выдуманная и далека от реальности. Ведь в бою машут ногами, руками, и даже головой. А не мозгом. И не словами.

Но чем больше мы играли в «Тень», тем лучше становились мои практические навыки, особенно рукопашного боя с Кэт. Я не могла не признать, что игра дает мне хорошую практику. Она определенно улучшала мои боевые качества. И со временем я её полюбила.

— Я убегаю, — говорю я.

— Слишком поздно, — говорит Кэт, и я чуть не испускаю жалобный вздох, зная, что она произнесет вслед за этим: — Ты забыла про меч. Скаут уже размахнулся и пырнул тебя в бок.

— А вот и нет, — возражаю я. — Я уже заморозила меч и разбила его, как стекло.

— Да неужели? — Катарина устала, глаза налились кровью от десяти часов за рулем, но я вижу, что рассмешила её. — Похоже, эту часть я пропустила.

— Ага, — говорю я и тоже улыбаюсь.

— И как же ты совершила этот подвиг?

— Моё Наследие. Оно только что проявилось. Оказывается, я могу замораживать предметы.

Это выдумка. Мои Наследия ещё не пришли, и я понятия не имею, какими они будут, когда, наконец, проявятся.

ГЛАВА 5

Границу США мы пересекли без сучка и задоринки несколько часов назад. Никогда мне не понять, как Катарина умудряется так потрясающе подделывать документы.