Наследие Шестой (ЛП) - Лор Питтакус - Страница 11

Я не могу рассчитывать на собственное тело. Находясь в одиночном заключении, я закостенела, многие месяцы не тренировалась драться, но инстинкт и адреналин делают своё дело, и довольно быстро я уворачиваюсь от чудовища, и начинаю, как профи, носится из угла в угол, ныряю между его ног.

Пикен недовольно ревёт, с каждой секундой заводясь всё больше и больше, таранит башкой стены.

«Давненько мне не было так весело», — думаю я, сумев наотмашь врезать ему по морде.

Я приземляюсь на пол, широко улыбаясь удачно проведенному удару, но попадаю в одну из его слюнявых луж, и мои руки и ноги разъезжаются в разные стороны. Задержка небольшая, но её достаточно: я у зверюги в пасти.

Всё тело окатывает теплом, и я не сомневаюсь, что это конец.

Но боль не приходит. Монстр издает протяжный вой, а затем выпускает меня из пасти. От которой до пола метра полтора, и я приземляюсь на колени, удар куда больнее укуса.

Поворачиваюсь посмотреть на пикена: он валяется на полу с открытой пастью, его грудь мощно вздымается и опадает. Широким полумесяцем на ней зияют круглые раны. Укус, предназначавшийся мне, достался ему самому.

Монстр издает ещё один низкий, жалобный стон.

«Ну, конечно!» — думаю я. — «Животное могадорцев такой же могадорец, как и его хозяева. А значит, тоже восприимчиво к заклятию».

Я резко оборачиваюсь, стараясь привлечь к себе внимание каких бы то ни было наблюдателей. Совершенно ясно, что, не смотря на раны, чудовище выживет. Моги выходят монстра своими силами, чтобы он мог жить и отравлять жизнь другим.

Вспоминая убитого мною в Новой Шотландии много лет назад зайца, я направляюсь к зверю. Из коридора слышны шаги приближающихся охранников, и я понимаю, что действовать надо быстро.

Внутрь врывается мог-охранник. Размахивая длинным клинком, он несется ко мне, но когда его оружие уже готово поразить меня, он передумывает, понимая, что лишь убьет себя самого в процессе.

Я пользуюсь его заминкой. Подпрыгиваю и бью его с разворота, так что клинок с грохотом падает на пол. Ещё удар, чтобы повалить самого мога, а затем увожу у него из под носа клинок.

Пока в помещение ломится ещё больше охраны, я подлетаю к тяжело дышащему монстру и обрушиваю клинок прямо ему на череп.

Мгновенная смерть.

Окружив роем, охранники вытаскивают меня из камеры. Не смотря на потрясение, я довольна.

Пощады не будет.

ГЛАВА 16

С некоторых пор я стала замечать незначительные различия в еде, которую мне приносят. Каждый раз это какое-то серое месиво: немного протеина смешанного с пшеничным варевом, которое плюхают мне на поднос. Но иногда эта мешанина чуть жиже, а иногда в ней меньше пшеницы, или больше пшеницы, но меньше белка, ну и т. д.

Сегодня определенно белковый день. Я через силу запихиваю в себя еду, но в душе радуюсь: после битвы с пикеном и охранниками мышцы до сих пор болят, а протеины помогут быстрее восстановиться.

Доев, я возвращаюсь в угол.

В моей камере темно, но света из-под щели для еды мне вполне хватает, чтобы можно было разглядеть собственные ноги, руки и поднос.

Только сегодня я не вижу руку. Левую вижу, а правую нет.

У меня так много времени ушло на то, чтобы натренировать зрение, различать что-то в этой темноте, что я в бешенстве от того, что не могу ничего разглядеть. Я машу правой рукой у себя перед глазами, хватаю её левой, залезаю в рукав. Но всё равно вижу только темноту. Я шлепаю себя по лицу, моргаю, пытаюсь вернуть остроту зрению.

Но правой руки как не было, так и нет.

В конце концов, я беру с подноса ложку и поднимаю её на уровень глаз.

Меня пробирает нервная дрожь, когда я прикладываю ложку к правой руке. Не хочу питать ложных надежд. Я знаю, что не переживу никаких ложных надежд.

Но я вижу ложку. А РУКУ ВСЁ РАВНО — НЕТ!

В ту же секунду дверь в камеру открывается, и входит мог низкого ранга. Он пришел, чтобы забрать мой поднос. Просочившегося из коридора света с лихвой хватает, чтобы подтвердить моё подозрение.

Правая рука невидимая.

Пришло моё первое Наследие.

Я перестаю дышать. Из всех способностей, которые могли у меня развиться, только эта кажется мне именно той — той единственной — которая может помочь мне убраться из этой тюрьмы живой.

Мог подозрительно на меня хмыкает, и я прячу свой пустой рукав за спину, надеясь, что он ничего не заметил. От радости у меня кружится голова.

Мог оказался тупицей и совершенно ничего не замечает. Подняв с пола мой поднос, он выходит из камеры.

Я снова погружаюсь в темноту, с нетерпением ожидая, когда же, наконец, глаза привыкнут, и я смогу снова посмотреть на своё новое умение. Вот оно. Невидимая кисть, пустой рукав. Я закатываю его, чтобы осмотреть руку целиком. Кисть полностью невидима, предплечье молочноватое, почти прозрачное, но вот локоть виден полностью.

Значит, нужно тренировать этот навык.

ГЛАВА 17

Этот процесс занял у меня два дня, зато я научилась управлять своим первым Наследием. Пока что я контролирую его неидеально: порой я «мерцаю», тогда я ударяюсь в панику, силясь восстановить полную невидимость. «Включать» и «выключать» невидимость вовсе не так легко, как переключать выключатель света; требуется определенная концентрация.

Дыхательные упражнения Катарины пришлись как нельзя кстати. Когда я пытаюсь контролировать невидимость, то сосредотачиваюсь на дыхании — вдох, выдох— а затем повторяю попытку. Научившись делать руку невидимой по желанию, я перехожу к остальным частям тела. Это всё равно, что учиться управлять новой мышцей — сначала неловко, а потом всё быстро становится, как родное. Так, постепенно, я позволяю исчезнуть всему телу. Теперь это не сложнее, чем сделать невидимой руку, похоже, даже проще.

Наконец, я готова.

Я становлюсь целиком невидимой и жду, когда в очередной раз принесут еду. На поддержание невидимости я трачу силы, силы которые мне хотелось бы приберечь, но на то, чтобы сработала моя ловушка у меня есть лишь одна попытка, и я не могу рисковать тем, что моги увидят, как я буду меняться.

И вот, появляется мог. Щель для еды открывается, поднос вталкивается внутрь. Отверстие закрывается.

Я волнуюсь, что уловка не сработала. Быть может, мог не потрудился проверить, как я там в камере? Если так, моя новая сила совершенно бесполезна…

Отверстие снова открывается. Пара глаз-бусинок прищурено всматривается в тени камеры.

Вдох, выдох.Если перенервничаю, могу потерять невидимость, а я не имею права испортить такой удачный момент. Вдох, выдох.Худший сценарий: моги обнаруживают мою новою способность, прежде чем мне удается против них её использовать.

Это так странно, хотеть, чтобы кто-нибудь заметил моё отсутствие.

Щель снова закрывается. Я слышу отдаляющиеся шаги мога, и моё сердце пускается вскачь. «Куда он пошел? Разве он не заметил, что меня здесь нет…»

Дверь резко распахивается. Вскоре мою тесную камеру наводняют могадорские охранники, всего четверо. Прячась, я вдавливаюсь как можно глубже в угол. Моги стоят тесной группкой, совещаясь по поводу моего очевидного исчезновения. Не проскочить.

Один из них выходит и пускается бегом по коридору. После его ухода в камере становится просторнее, а значит, меньше шансов, что кто-нибудь об меня споткнется, и я вздыхаю с облегчением.

Один из оставшихся взмахивает рукой от досады, и мне приходится уклоняться от нее так быстро, как это только возможно. Он едва меня не задевает. Я едва не попалась.

Тихо, как кошка, я перебираюсь в ближайший к двери угол. Двое могов стоят у дальней стенки камеры, но третий блокирует выход.

«Отойди же», — думаю я. — «Отойди».

До меня доносится быстро приближающийся топот ног. Ещё моги. Я понимаю, что им достаточно лишь задеть меня за плечо или уловить дыхание, и тогда моё новое Наследие будет раскрыто. Шаги совсем близко. Мог у двери отходит внутрь камеры, чтобы не мешаться на пути подкрепления, и я рыбкой выпрыгиваю в коридор.