Горизонт событий - Недоруб Сергей - Страница 72

— Кстати, — Фармер поднялся, — ствола-то у тебя и нет. Держи.

Он кинул майору FN-2000.

— Ого, — сказал Борланд. — Я дожил до дня, когда старина Фармер добровольно расстается со стволом.

— Ты еще не видел, как я готовлю суши, — подмигнул Фармер. — Будешь жив, заходи как-нибудь в гости. Не будешь — лучше не заходи.

— Ага, — согласился Марк. — Горе тому, кто убьет сталкера Борланда. Ведь зомби Борланда вдвойне опаснее его самого.

Бергамот расхохотался так, что Уотсон вздрогнул от неожиданности.

— Ладно, мужики, — сказал он. — Командир, не обессудь, я с вами не пойду. Вы и так ребята серьезные. Лучше я молодняк выведу.

— Я, я тоже молодняк! — поднял руку Орех. — Выведи меня!

— Договорились, — согласился Клинч. — Только дайте нам оружие. Как спуститесь под землю, оно вам не понадобится.

Уотсон беззвучно выругался.

— С вами очень весело, — произнес он. — Но не рановато ли вы расслабились, народ? Кто-нибудь вообще следит за детекторами, кроме меня?

— Никто не следит, — ответил Борланд. — Потому что ни у кого из нас, кроме тебя, никакой электроники нет. А ты не пробовал когда-нибудь рассчитывать на собственные мозги и мускулы, вместо того чтобы покорять компьютер?

— Пробовал, — ответил Уотсон. — Только встроенного дозиметра у меня не имеется.

— Ты о чем?

— О том, что здесь чисто. Слишком чисто. И я не про мусор.

— А про что тогда? — спросил Фармер.

Уотсон показал ему дозиметр.

— Уровень радиации нулевой, — прокомментировал он. — Вообще. Здесь нет облучения.

— Не может быть, — Бергамот вырвал у него прибор. — Точно. Все чисто. Словно мы и не в Зоне вообще.

Кунченко посмотрел на Марка.

— Есть объяснения? — спросил он.

Марк покачал головой.

— Ни малейших, — ответил он. — Но мы все равно засиделись. Не нравится мне все это. Давайте уже определяться. Кому-то нужна медицинская помощь? И прошу без шуток.

— Я в порядке, — сказал Борланд.

— Я тоже, — кивнул Клинч.

— Отдых нужен? Перерыв на еду?

— Мне бы попить, — признался майор.

Орех кинул ему флягу.

— Оставь себе, — махнул он рукой.

— Тогда пошли. — Марк вытащил пистолет «форт-12», проверил и спрятал обратно в кобуру.

Затем вышел навстречу городу.

Остальные немного помедлили. Каждый думал о чем-то своем.

— И снова Марк главный, — сказал Орех, поправляя ремень «карабинера». — Видать, так на роду написано.

— У каждого своя доля, — выговорил Бергамот. — Это самый удивительный стажер, который когда-либо у меня был.

— И самый странный напарник, которого я имел, — добавил Клинч.

— Нам с Орехом не впервой поступать так, как скажет этот парень, — сказал Борланд, надевая рюкзак и выступая следом за лидером. — И знаете что? Мне ни разу не приходилось об этом пожалеть.

— А я его ни разу не видел, — напомнил Фармер, проверяющий шестизарядный револьвер, оставшийся у него после отданной винтовки. — Наверное, единственный из вас. Однако соглашусь, что-то в нем есть. На нем лежит благословение Шакти.

— Консул, — произнес Уотсон. — Или Марк. Он в самом деле хочет уничтожить Зону?

— Будь уверен, — заверил Борланд.

Клинч замыкал строй.

— Ну ладно, — пробурчал он. — Одно мне непонятно…

— Непонятно? — повернулся к нему Уотсон.

Майор не отрывал взгляда от рюкзака Борланда.

— Что он там с собой тащит? — пробормотал Клинч. — И для кого?

Глава 25. Мисс Анаис

Припять.

Город почти не изменился с того дня, когда Марк был здесь. Каждый куст, каждый камень, каждый оставленный человеком след складывались в общую картину, изображающую подлинный облик города, разный для всех. Для кого-то Припять была потерянным домом, символом утраченного прошлого и будущего. Для других — местом сбора артефактов, а то и просто тренировочным полигоном. По установленным порядкам Зоны, здесь была территория «Монолита». Группировка, призванная охранять подходы к городу, в конце концов стала им распоряжаться. Чувство уважения к памяти «монолитовцам» было неведомо. Марк не строил иллюзий насчет того, как поступили бы «Долг» и «Свобода», расположись они в городской черте, — вели бы себя точно так же, как и свободные сталкеры, промышляя сбором всего, что можно перетащить к себе на базу или личное укрытие. Однако ни один из людей, прошедших испытание хотя бы банальным выживанием в южных районах, никогда бы не осмелился стрелять по припятским памятникам, что «монолитовцы» делали часто и охотно.

Самое главное, что должен был сделать каждый, оказавшийся в Припяти, — это отказаться от внутреннего побуждения представить на ее месте родной город или деревню. Накладывать случившееся с Припятью на свой родной дом, путать застывший балкон со своим балконом, вообразить знакомый с детства одинокий фонарь там, где его нет, — означало безнадежно раздавить собственные светлые воспоминания. Поселить Зону в своей голове. По прибытии в Припять первоочередной задачей становилось оттуда уйти, это сталкеры поняли с первых дней, как только город стал доступен. И ни в коем случае нельзя было пытаться осмыслить увиденное на месте. Сложные вопросы, подсознательное рвение разобраться во всем, философские парадоксы — все следовало оставить в себе, не дать вырваться наружу, иначе таким образом можно было утратить себя самого. Человек попросту терял все нравственные ориентиры и больше не верил ни во что. Нужно было сначала выполнить все свои дела в Припяти, вернуться в более-менее знакомую среду и уже тогда разбираться в себе, чувствуя поддержку знакомой атмосферы.

Так что Марк не пытался переосмысливать свои цели и задачи. На финальной стадии процесса это было бы не только бесцельно, но и губительно.

— Движение на третьем этаже, — сказал он, не останавливаясь. Клинч вскинул бельгийскую винтовку и пустил длинную очередь. Из окна выпал «винторез», зацепившись за ветку возле бордюра. Фармер подбежал к нему, схватил, быстро осмотрел. Видимых повреждений нет, к прикладу примотаны запасные магазины. Отлично.

Держась вдоль автобуса, у которого еще сохранилась одна спущенная шина, Марк заглянул внутрь и пристрелил на месте «монолитовца» с обрезом. Запрыгнул в салон, пригнулся, чтобы не быть заметным из окон, обыскал труп. Снял детектор аномалий с парой гранат и вышел обратно.

Борланд лупил очередями по дальним деревьям из винтовки Уотсона, ему вторил тихий треск «винтореза» Фармера. Мимо кинотеатра «Юность» с утробным рычанием пронеслась псевдособака. Выстрелом из «карабинера» Орех оторвал твари заднюю лапу, от чего псина по инерции прокатилась на боку, нелепо перевернулась, и затем уже ее морду разнесли пули из левостороннего «Калашникова», который Бергамот перезаряжал после половины каждого отстрелянного магазина.

Громким ревом возвестил о себе кровосос, и очень зря. Он был встречен в шесть стволов, которые не оставили мутанту шанса. Материализовавшись в видимом спектре, монстр рухнул на середину дороги. Под ним быстро начала растекаться лужа крови.

«Монолитовцы» в количестве шести-восьми человек высыпали из окрестных укрытий. Было похоже, что они сами только что спасались бегством и, наткнувшись на сталкеров, попали из огня да в полымя. То ли у них что-то непонятное происходило на подземной базе, то ли было еще какое-нибудь объяснение. Фармер сразу снял одного из «винтореза», остальные даже не поняли, в чем дело. К тому моменту, как они добежали до укрытия, их стало еще вполовину меньше. Марк вытащил трофейную гранату, Клинч забрал ее и метнул сам. Остальное довершили стволы.

Скрывшись в очередном подъезде, сталкеры, не сговариваясь, сделали короткий перерыв. Бергамот вытащил коробку патронов, рассыпал на земле и доукомплектовал магазины. Фармер выдернул из кармана рюкзака бинт, разорвал упаковку, туго перевязал кровоточащее плечо с помощью Ореха. Пули не было — очевидно, он попросту за что-то слишком неудачно зацепился или же заработал касательное ранение, даже не заметив этого. Борланд свинтил со ствола ненужный глушитель, забрал у Фармера гранаты для подствольника, рассовал по карманам разгрузки.