Катастрофа - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 64

Чиновник повозился в архивах и отыскал максимально старую голограмму Убежища. А теперь остается только наложить изображения друг на друга. Вот это да! Арториус вновь позавидовал смелости, решительности и хладнокровию древних руководителей. Они не просто исключили из бункера помещение с анабиозными камерами. Они вырезали целый подуровень, находящийся за ним. Несколько сот квадратных метров. Чиновник только сейчас осознал истинное величие и силу личностей основателей Корпорации. Они, не колеблясь, пожертвовали самым ценным, что только можно себе представить — жизненным пространством, чтобы стереть память о невыгодной группе, и уничтожили не только самих её сотрудников, но и всё, что могло о них напоминать. Вот это размах! Третий помощник был восхищён. Уверенности и решительности Древних поистине не существовало никаких пределов. Арториус ещё немного полюбовался открывшейся картиной. Интересно, как было произведено списание такого количества анабиозных камер и другого сопутствующего оборудования? Наверняка это было проделано не менее оригинально и блестяще! Надо порыться в документах.

Чиновник с энтузиазмом принялся вводить запросы. Однако никаких следов не находилось. Третий помощник не сдавался и полчаса пробовал всевозможные варианты и комбинации формулировок, но всё было тщетно. Видимо, эти документы древний Совет всё-таки уничтожил. Что ж, логично. И в медицинской системе бункера таких устройств существовать с тех пор не должно. Арториус воспользовался паролем директора по медицине и вошёл в систему управления медицинским отделом. Теперь достаточно ввести в запрос номера анабиозных камер. Система выдаст ошибку или предложит проверить правильность введённых данных. Чиновник щёлкнул ногтем по сенсору ввода, гордясь собственной проницательностью. То, что он прочёл на дисплее в следующий момент, повергло его в шок. На экране симметричными столбцами светилась таблица из тринадцати строчек, первая из которых гласила:

Арториус неподвижно смотрел на экран. Спустя пятнадцать минут он смог наконец заполнить мыслями образовавшуюся в голове пустоту. Он нашёл Внешнюю группу. Он нашёл Спящих.

Следующие три дня Арториус провёл в размышлениях. Что делать с открытой тайной? В голове проносились сотни самых противоречивых вариантов, тут же отметаемых в силу своей абсолютной никчёмности. На четвёртый день нервы сдали, и чиновник отправился на склад урана, чтобы своими глазами увидеть атомную бомбу. Арториусу удалось совладать с собой в самый последний момент, когда створы лифта разошлись в стороны на уровне реактора.

Ночью ему приснился сон: согласно приказу управляющего третий помощник является на собрание Совета. Но вход в подуровень совещаний перегорожен плотно стоящими затянутыми в радиационные скафандры сотрудниками Внешней группы, возглавляемыми мятежным генералом древности. От них веет смертью, и Арториусу становится страшно. Он прижимается к стене и не может сдвинуться с места. Генерал, потрясая огнёметом, зычным голосом отдаёт команду к штурму, и Внешние, с оружием наперевес, врываются в подуровень совещаний. Перепуганные директора при виде Внешних рассыпаются в пыль, и фигуры в скафандрах выстраиваются вдоль стен, только это уже стены не подуровня совещаний, а кабинета управляющего директора. Арториус леденеет от ужаса. Генерал насмешливо и презрительно смотрит на дрожащего от страха чиновника и направляется в кабинет Управляющего, гордо шагая среди застывших фигур Внешних. Третий помощник пытается идти за ним, но ноги от ужаса отказываются служить ему, и чиновник не может сдвинуться с места. Генерал уже скрылся в кабинете, и Арториус понимает, что сейчас двери кабинета закроются навсегда, и третьему помощнику никогда больше не попасть внутрь и не увидеть генерала. Арториус предельным усилием воли отрывает ноги от пола и бежит следом, двери уже начинают закрываться, но чиновник успевает проскочить в кабинет. Генерал, в окружении Внешних, стоит перед огромным настенным экраном. Третий помощник спешит к нему, ему жизненно необходимо задать генералу очень важный вопрос, но тот уже потерял к трусливому Арториусу всякий интерес и не обращает на недостойного слизняка никакого внимания. Генерал стоит перед картой мира и угрожающе улыбается. Его взгляд упёрся в Ромб. Арториус смотрит на генерала, и зловещая улыбка последнего начинает заполнять собой окружающее пространство. Она становится всё больше и больше, всё огромнее и огромнее, вот уже не видно ничего, кроме неё. Ещё мгновение, и она разотрёт жалкого труса о стену...

Арториус вскочил с ложа и в темноте сильно ударился коленом о шкаф. Резкая боль прояснила сознание. Чиновник, негромко ругая себя за неуклюжесть, долго тёр ушибленное место, после чего, хромая, подошёл к коммуникатору и нажал кнопку вызова.

— Здравствуй, Арти. Я думал, ты спишь.

— Встречаемся через полчаса у меня в кабинете. Пам, нам не придётся ждать пятнадцать лет. Но для этого мне нужна твоя помощь.

Третий помощник отключился и принялся одеваться. Теперь он точно знал, что надо делать. Оставалось досконально продумать весь план до мелочей, ведь в случае ошибки второго шанса не будет. Чиновник недобро усмехнулся. В случае ошибки уже ничего не будет.

Он вышел из утлого кубрика и направился к межуровневым лифтам. Наконец-то третий помощник чувствовал себя спокойно и уверенно. После того, как решение было принято, всё стало на свои места, и голова работала чётко и ясно, любые сомнения были отброшены. Арториус шагал по коридорам бункера и ощущал, как кровь великих древних руководителей кипит в его жилах. И только леденящая душу улыбка генерала ещё долго стояла у него перед глазами.

Челнок вошёл в верхние слои атмосферы, и вибрация немного усилилась. С лёгким шуршанием система автоматического светозатемнения сделала стекло иллюминатора иссиня-чёрным. Начинавшееся атмосферное трение превратило пространство вокруг спускающегося аппарата в раскалённый факел мощностью в тысячи свечей, что не сулило сетчатке глаза ничего хорошего. Дафф разочаровано отвернулся от непроницаемого окна. Как всё-таки быстро теперь проходят спуски. Совсем не то, что пятьдесят лет назад, когда он десятилетним мальчишкой отправился в своё первое путешествие к Земле. Вид медленно, но неуклонно растущей планеты настолько заворожил его, что родителям так и не удалось оторвать намертво прилипшего к стеклу сына от иллюминатора до полного затемнения. Маленький Дафф даже не представлял себе, что планета настолько огромна. Казалось, что это не челнок приближается к Земле, но сама Земля, многократно увеличиваясь в размерах и занимая всё вокруг, насколько хватало глаз, величественно идёт на сближение с крохотной рукотворной песчинкой, несущей в себе изумлённого мальчугана. Президент улыбнулся воспоминаниям. Прошли десятки лет жизни на Орбите и сотни подъёмов и спусков на Землю, но он так и не стал равнодушен к виду из иллюминатора.

Дафф немного поёрзал в противоперегрузочном кресле, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. Теперь Землю можно будет увидеть вновь уже с высоты птичьего полёта, когда внешняя температура снизится настолько, что автоматика сочтет возможным восстановить обзор.

Дафф попробовал хотя бы немного приподнять ногу. Получилось не очень. Вступившая в свои права сила тяжести словно налила всё тело свинцом, но Президент не сдавался. Он твёрдо решил, что на этот раз на церемонии Памяти будет стоять на своих ногах, а не разъезжать на коляске подобно немощному старцу. Специально ради этого был изменён президентский график и прибытие на Землю состоялось на две недели раньше срока. Дафф вспомнил обиженное лицо помощника Латто, когда он объявил, что оставляет её заниматься координационными вопросами с Орбиты. Ничего, переживёт. Губы Президента тронула улыбка. Он по-отечески относился к своей помощнице, но на этот раз решительно исключил любые лазейки для послабления. Эти две недели для себя он будет делать всё сам. Дафф решил открыть церемонию на своих ногах, и он откроет её на своих ногах. И точка.