Великие подвиги Аладдина - Клыгин Александр Павлович - Страница 23

Пение подхватил и Ричард. А Робин Локсли усмехнулся. Если Хаттабычу удалось сделать так, что все войско дико, до боли захотело домой… Европейцев ведь удержать невозможно – неважно, чего они хотят, войны или мира. Значит, если ничего не изменится, скоро вся эта армия бегом рванет в Европу. И Ричард обрадуется, даже увидев лондонский Тауэр. И может, даже язык родной учить начнет.

В общем, Аладдин еще долго пытался уладить дело миром. Сначала Ричард так сильно захотел вернуться домой, что направил к Аладдину послов с просьбой о переговорах. Аладдин согласился встретиться, но пока они договаривались, Ричарда снова «клюнул в задницу жареный петух», и он снова, без всякой видимой причины, повел армию на Иерусалим.

Хаттабычу пришлось укрепить щит, после чего Ричард снова встал, как вкопанный, захотел домой и снова предложил Аладдину переговоры.

Деревянный колодец в пустыне

Хаттабыч, Аладдин и несколько молодых воинов летели на ковре-самолете над жаркой безводной пустыней.

– Слушайте, а крутая вещь – ковер-самолет! – восхищался один юноша из личной охраны Аладдина. – И как только возможно такое колдовство, господин?

– Элементарно, – усмехнулся в ответ Аладдин. – Мне так понравились в свое время «Боинги» и «Конкорды», что я решил сотворить в Каире нечто подобное. Мы с Хаттабычем немного поэкспериментировали…

– Да, мы поэкспериментировали, – хихикнул Хаттабыч. – Но летающая кровать долго в воздухе не держится, летающее кресло требует больших затрат энергии, а ковер ко всему прочему использует еще и силу ветра, так что у нас выходит замечательная экономия моей магической силы, даже при полетах на длинные расстояния с пассажирами.

– Я, конечно, ничего не понимаю в магии, – пробормотал Аладдин. – Но догадываюсь, что в магии Хаттабыч такой же жмот, как и на бирже.

– Чем меня критиковать, лучше бы цель высматривал, – обиделся Хаттабыч. – Кроме того, экономия еще никому не мешала.

– Там что-то есть! – крикнул Аладдин, глядя вперед. – Снижаемся!

– Есть, капитан! – усмехнулся Хаттабыч, и ковер-самолет начал снижаться.

– Точно, вот он! – хохотал Аладдин. – Не врут рукописи, что в пустыне сохранились остатки деревянного колодца, построенного не то римлянами, не то Шурой Македонским. Мы наконец-то нашли старинное сухое дерево! Ура!

Хаттабыч припарковал ковер-самолет неподалеку от груды сухих деревяшек, в которую за тысячу с лишним лет превратился колодец. Аладдин и его спутники сошли с ковра на твердую землю и подошли к колодцу.

– Какая глупость – колодец из дерева! – пробормотал тот юноша, который недавно восхищался ковром-самолетом. – Любой дурак знает, что в пустыне колодцы надо делать каменные!

– Так ведь северные варвары строили, чего ты от них хочешь! – рассмеялся Аладдин. – Достаточно посмотреть на то, как они воюют – и сразу становится понятно, что мозги у них либо отсутствуют полностью, либо атрофировались за ненадобностью.

– Это понятно, но что нам делать, господин? – спросил другой араб.

– Так, сейчас приглядимся, – пробормотал Аладдин, осторожно обходя вокруг колодца. – Ага, есть. Идите все сюда. Видите вон то бревно, которое в длину будет примерно… как средний человеческий рост?

– Ага, – кивнул один из арабов.

– Вытащите его оттуда, только осторожно, – приказал Аладдин. – И ни в коем случае не переломите его! От этой деревяшки будет зависеть исход мирных переговоров.

Длинный обломок сухого дерева поместился на ковре с трудом.

– Говорил, надо было еще в Каире взять ковер побольше, – проворчал Аладдин. – А ты, Хаттабыч, прицепился – быстрей да быстрей, вот я и схватил первый попавшийся. Теперь вот полено это на ковер не помещается. Ладно, вы двое, держите это дерево. Только крепко держите – чтоб не уронить. И только не переломите его, а то пойдете на корм львам! Хаттабыч, взлетай осторожно. И не гони, лучше полетим медленно, а то потоки воздуха могут испортить нам это «сокровище». Ладно, трогай!

– Как прикажете, – усмехнулся Хаттабыч. – На старт! Внимание! Тпру!

Ковер, подчиняясь этой команде, стартовал и полетел невысоко над землей. В лагерь они добрались только к вечеру.

Арабская дипломатия

Переговоры состоялись в шатре Аладдина, 1 сентября 1192 года. Присутствовали уже знакомые лица – Аладдин с Хаттабычем, трезвый и слегка напуганный духами пустыни Ричард Львиное Сердце, Робин Локсли и личная охрана обоих правителей.

– Итак, начнем, – улыбнулся Аладдин. – Полагаю, у вас есть какие-нибудь требования.

– Требования те же, – ответил Робин. – Ну, и кроме всего прочего, мы хотим, чтоб вы отдали нам Иерусалим.

– Нет, – улыбнулся Аладдин.

– Что? – не понял Робин.

– Нет, – повторил Аладдин.

– Почему так сразу «нет»? – удивился Робин Гуд.

– Если вашему правителю не хочется больше проводить вечера в компании духов пустыни, мы выставим свои требования, – улыбнулся Аладдин.

Ричард, выслушав перевод Робина, некоторое время думал. До него уже дошли вести из Англии о безобразиях, которые там творит младший братец-Джон. («Areyousleeping,areyousleeping,brotherJohn?») Да и духи пустыни действовали на короля угнетающе – очень хотелось вернуться к родной природе. Поэтому Ричард сказал Робину:

– Пусть оглашают условия.

– Ну, во-первых, пленников ваших мы не отпустим, – улыбнулся Аладдин. – Нам невыгодно, чтобы ряды ваших войск пополнялись. Куда более выгодным для нас будет продать всех пленных в рабство где-нибудь на востоке. И этот пункт не обсуждается.

Ричард, конечно, повздыхал, но махнул рукой на пленников – лишь бы самому поскорей убраться из этой страшной пустыни.

– Вот и отлично, – кивнул Аладдин, когда Робин перевел ему ответ короля. – Теперь следующее. Иерусалим мы вам не отдадим. И я думаю, взять его штурмом вы тоже не сможете. Вы ведь уже два или три раза пытались это сделать, верно? Так что эта деревня остается у нас.

Ричард снова начал вздыхать. С другой стороны, до него уже давно начало доходить, что Иерусалима ему не взять. И, повздыхав, Ричард согласился и на это условие. Выходило, что эти два года в пустыне он провел совершенно зря.

Аладдин расплылся в улыбке, видя, что Ричард на все согласен. Однако не следовало слишком давить на европейцев: они ведь ребята упертые – рано или поздно могут вернуться. Поэтому Аладдин сказал:

– Но и мы кое в чем пойдем вам на уступки. Мы ведь, в отличие от вас, не варвары и уважаем обычаи других людей. Мне известно, что в Иерусалиме находятся некие деревянные обломки, которые ваш народ почитает как святыню. Что ж, было бы невежливо отказывать вашим людям в поклонении святым реликвиям.

– Вы что, вернете нам Священный Крест?! – с надеждой спросил Ричард.

– Ну что вы, конечно же, нет, – «успокоил» его Аладдин. – Но мы с вами ведь заключим мир. И до тех пор, пока одна из сторон – прежде всего, я имею в виду вашу сторону – не нарушит мирный договор, европейцы-христиане смогут проходить в Иерусалим как паломники, чтобы поклоняться своей святыне. Разумеется, мы пропустим лишь безоружных. Каждый европеец, желающий попасть в Иерусалим, будет подвергнут тщательному обыску, у него будут изъяты все подозрительные предметы. И все безоружные европейцы смогут поклониться своей святыне.

Ричард снова начал вздыхать. Он уже собирался вспылить, как обычно, однако духов пустыни король помнил очень хорошо. Уже не первую неделю по вечерам он испытывал ужас, глядя на безбрежное море песка перед собой. А когда король закрывался в своем шатре, он все равно чувствовал эту бескрайнюю песчаную пустоту, которая, как казалось Ричарду, собиралась отрезать его от родной Европы и поглотить навсегда. Вспомнив это ощущение и пережив очередную волну беспричинной паники, Ричард выпалил:

– Согласен! На все согласен, только давайте подписывать! Хоть что-нибудь!