Удача Рэйлстоунов - Нортон Андрэ - Страница 4

– Я уже поняла это, – Рики обиженно встала с колен. – Посмотрев, как этот кот ведёт себя, можно решить, будто я – самая отталкивающая на вид особь из всего рода человеческого.

– Может быть, мы всё-таки поедим? – Руперт всё ещё изучал содержимое буфета.

Но уже через полчаса, закончив ужин (даже Сатана – так окрестили кота – великодушно соизволил съесть несколько ломтиков ветчины), все трое Рэйлстоунов расслабленно сидели, уставившись в пустые тарелки.

«Жаль, что посуда не умеет летать, – лениво подумал Вэл. – Жаль. Было бы замечательно, если бы вдруг блюда и тарелки взлетели со стола, приземлились в мыльном растворе, сами прополоскались бы там и выскочили наружу, чтобы слегка обтереться о полотенце».

Наверное, Рики мечтала о том же, потому что она промолвила куда-то в потолок:

– Посуда…

– Надо собрать её, – ответил Вэл. – Хотя, конечно, ветчина оставляет после себя совершенно противные пятна.

Руперт усмехнулся:

– В этом доме, очевидно, главным будет вопрос, кому достанется мыть посуду. Предлагаю сейчас же приступить к составлению графика работ по дому. Каждый будет делать по хозяйству то, что ему под силу. Но свои комнаты каждый будет убирать сам.

– И ещё каждый будет сам за собой мыть посуду, стирать и гладить бельё, – дополнила Рики.

– Мы имеем пятьдесят долларов наличного дохода в месяц. К тому же, арендатор фермы с противоположного берега речки будет поставлять нам свежие фрукты и овощи. А из одежды нам пока ничего нового не требуется, у каждого вполне приличный гардероб. Так что мы, пожалуй, сможем кого-то нанять, чтобы нам мыли посуду и стирали. Но уж готовить пищу будем по очереди.

– И кто первым пойдёт в отравители последних Рэйлстоунов? – поинтересовался Вэл. – У нас хоть есть приличная поваренная книга?

– Хорошо, завтрак утром приготовлю сама. Поджарить хлебцы и сварить кофе несложно. Что касается посуды, давайте мыть её сообща. Прямо сейчас и начнём.

Когда посуда была помыта и возвращена на полку буфета, Рики ненадолго поднялась в свою комнату и вернулась переодетая в длинное домашнее платье, волочившееся по лестнице изящным шлейфом. По мнению Рики этот наряд придавал ей окончательное сходство с одной весьма заносчивой киноактрисой. Всё семейство собралось у камина в Длинном Зале, хотя огонь не горел, и сидеть около него вроде бы не имело смысла. Но они всё равно расселись вокруг. Руперт набил табаком тёмную трубку и стал раскуривать её. Теперь он чем-то походит на владельца табачной плантации с картинки, рекламирующей сигареты, подумал Вэл. Сам Вэл растянулся на диване, придавленный кошачьим весом, – Сатана растянулся на животе Вэла и не желал слезать, несмотря на слабые протесты последнего.

– Бр-р-р! – передёрнула плечами Рики. – Здесь холодно.

– Совсем не холодно, Рики. Наверное, ты замёрзла от того, что прадедушка Рик прошёл мимо тебя и повеяло холодом. Нет, котик, не стоит усаживаться ко мне на живот. Прошу тебя, не делай этого. В моём животе столько же ветчины, что и в твоём, дай ей улечься как следует.

Вэл сбросил Сатану на пол, и кот немедленно принялся тереться об его ногу. На призывное кис-кисанье со стороны Рики Сатана не обращал ни малейшего внимания.

Руперт зажёг спичку о подошву своего башмака:

– В каменных домах всегда прохладно. Надо сделать новый настил поверх каменного пола, тогда станет теплее. Когда я загонял машину внутрь гаража, я видел сложенные доски и дрова. Завтра утром посмотрим поближе, что там есть и можно ли этим топливом развести огонь в камине.

Рики оглядела покрытые мурашками руки:

– А я – то думала, что на Юге всегда жара. Кстати, того, кто утащил мой лосьон для рук, предупреждаю, чтобы отдал. Не то хуже будет.

– А ты его точно положила в сумку? – уточнил Вэл.

– Ещё бы! – Рики осеклась и прикрыла рот рукой. – Впрочем, не знаю. Тогда придётся поехать и купить новый. Съездим на машине в город, я куплю себе лосьон.

– Тридцать миль туда и тридцать миль обратно ради какой-то бутылочки с зельем? – ехидно спросил Вэл.

Но Руперт, развернувшись спиной к камину, словно там горел жаркий огонь, вдруг согласился:

– А это хорошая мысль – съездить завтра в город. Я должен передать ЛеФлеру некоторые документы. К тому же надо зайти на почту, забрать корреспонденцию из нашего абонентного ящика.

– Составь список того, что нам нужно в городе, – посоветовал Вэл.

Руперт присел на широкий подлокотник кресла, занятого Рики. Та живо взялась дополнять список разными важными деталями. Вэл смотрел на них чуть отстранённо, хотя и внимательно. И Руперт и Рики – или, называя её полным именем, Риканда Анна – принадлежали к ветви «рыжих» Рэйлстоунов. Лица с острыми подбородками, волосы цвета тёмной меди. Судя по дошедшим описаниям в семейных хрониках, представители ветви «рыжих» Рэйлстоунов выглядели именно так. «Рыжие» Рэйлстоуны были низкорослыми, сильными и подвижными. Мужчины замечательно сражались на мечах, а дамы слыли несказанными красавицами. Но все они, припомнил Вэл, славились так же весьма дурным и вспыльчивым нравом.

Правда, Руперт-то уже давно приучил себя управлять эмоциями. Зато Рики, отметил Вэл, совершенно откровенна в чувствах и ничего не умеет скрыть, ни сейчас, во время разговора с Рупертом, ни в одном из недавних инцидентов, который всё ещё стоял у Вэл а перед глазами. Как все «рыжие» Рэйлстоуны Рики вела себя слишком прямолинейно, слишком добродушно и открыто. Все «рыжие» Рэйлстоуны были неисправимыми романтиками и легковерными добряками.

«Тёмные» Рэйлстоуны – ветвь, к которой принадлежал Вэл, имели совершенно иной характер. «Тёмные» Рэйлстоуны были побегом на фамильном древе, который появился уже после переселения Рэйлстоунов-англичан в Америку, после того, как англичане-Рэйлстоуны проявили свой темперамент в колониях. Вэл, как типично «тёмный» Рэйлстоун, был темноволос, и его короткие прямые брови на узком смуглом лице вечно хмурились по тому или иному поводу. Подобно «рыжим», «тёмные» Рэйлстоуны обладали огромной волей. Но свой гнев они умели оформлять не в виде драки, сводя эмоции к холодной ярости, не выходящей из-под контроля.

Руперт уже исписал столбиками цифр целый лист блокнота, поэтому Вэл предположил:

– Вы что, уже придумали, как потратить все деньги, которые мы получим в течение месяца? Давайте теперь перейдём от центов и долларов к чему-нибудь по-приятнее. Обстановка не слишком располагает к занятиям экономикой. Разве пираты когда-либо переживали из-за сбережений на чёрный день? Трудно себе представить старину Родерика, волнующегося по таким пустякам.

– Ты имеешь в виду того самого первого пирата-Родерика, который добыл для Рэйлстоунов Меч Удачи? – улыбнулась Рики. – Но ведь кроме Меча, Родерик первый добыл Рэйлстоунам целое состояние золотом. Правда, Руперт?

Руперт снова закурил трубку:

– Многие лорды возвращались из набегов богачами. Сэр Родерик де ла Стоун считал Меч Удачи самым дорогим, что у него есть. Он готов был отдать за Меч всё своё имущество, даже когда Родерика провозгласили Бароном Рэйлстоуном.

– По-моему, наши предки не больно-то симпатичны, – передёрнула плечами Рики.

– Это точно, – поддакнул Вэл. – Если говорить точно, в этом зале должен бродить не один-одинёшенький призрак. Дом, вообще-то, должен прямо-таки кишеть неупокоенными Рэйлстоунами. Скольких наших предков лишили жизни насильственно? Человек семь или восемь.

– Ты ещё скажи, что призраки Рэйлстоунов, умерших в Англии тоже любят посещать американский филиал, – полушутя отмахнулась Рики.

– Ничего удивительного, – не сдавался Вэл. – Вспомни, ведь команды, в которые входили и Рэйлстоуны, добирались до Америки на кораблях, снаряжённых в путь нашим пра-пра-пра-прадедом.

Но Рики уже повернулась к Руперту:

– А ты тоже веришь в Меч Удачи?

Руперт молча смотрел в окно. Затем он ответил:

– Не знаю. Нет, не верю! Я не Родерик-Первый или Ричард. Но вещь, у которой позади семьсот лет преклонения – не может не иметь значения.