Те, кто выжил - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 38

Так, есть движение у окна. Точно, есть. Вон подошел кто-то к окну, смотрит. Пальнуть? Здесь больше семисот метров, для моих талантов снайпера дистанция запредельная — пожалуй, только спугну, встревожу. А службу там, похоже, несут не ретиво, сидят себе в тепле и сухости и время от времени в окно жало высовывают — поглядеть, не крадется ли враг коварный.

Интересно, как их меняют? Подозреваю, что закинули на сутки, скажем, наказав глядеть в окно поочередно. Двоих или троих. Если менять каждые два часа, то суета слишком заметна будет: это все же засада, а не пост. Или все же пост? Ладно, понаблюдаем покуда.

6 июня, среда, день. Нидерланды, окрестности деревни Кааг

Никто засады в доме не сменял — я наблюдал за ними около трех часов. Момент не то чтобы принципиальный, но у меня был некий план, и при выполнении его не хотелось бы напороться на разводящего со сменой, или как там у этих албанцев процесс несения службы происходит. Главный вывод, к которому удалось прийти, — ночью и в такую погоду все наблюдение будет бесполезно, разглядеть резиновый РИБ на фоне берега, например, будет нереально даже с прибором ночного видения. А это значит, что на ночь засада, скорее всего, затихарится, будет или спать, или просто караулить себя. Что это мне дает? А дает это мне возможность к ним подойти. А это что дает в свою очередь? Шо мы имеем с гуся? С этим сложнее, потому что мне даже с моего наблюдательного пункта была видна запертая дверь в дом. Окна первого этажа без ставен, но все равно закрыты, так что бесшумно в дом не проникнешь. А неплохо было бы.

Вообще хорошо бы пленного для беседы, но черт его знает, как его захватить. Пробраться туда и просто караулить, когда они дверь откроют? А они ее откроют вообще? Зачем им ее открывать? На их месте я бы до появления смены не открывал бы, никаких причин для этого нет.

Ладно, пора нам дальше по окрестностям пошустрить, хочется еще кое-что проверить. Свернул свою мокрую лежку, тихо пробрался лесочком к лодке и на самом малом ходу двинулся в обратном направлении. Пластиковое днище негромко зашлепало по мелкой волне, подвесной мотор тихо бурчал, выплевывая выхлоп в воду, и я подумал, что, если накрыть мотор каким-нибудь колпаком, глушащим звук, лодка станет практически полностью бесшумной. А этим как-то можно будет воспользоваться. Пока не знаю как, но уверен, что придумаю.

Выбравшись из канала в протоку между островом и берегом, я пошел дальше — туда, где, судя по карте, должна была быть еще одна лодочная стоянка. И не прогадал — когда берега разошлись в стороны, открывая вид сразу на несколько проток, я увидел целую прорву лодок, забивших собой сразу две большие стоянки. А заодно увидел здоровенный лодочный ангар с вывеской: «Олимпия Чартерз. Ботенвертуур». Это мне и переводить не надо было. У причала в ряд выстроились несколько больших, метров по десять в длину, широких и массивных лодок, скорее даже барж, с большими каютами и логотипами «Олимпия Чартерз» на бортах.

Обрадовался почти как ребенок, которому нежданно и негаданно мешок шоколада подарили. Скинул скорость до самого минимума и направил РИБ к причалу. Мертвяков в поле зрения не видно вроде бы, выбраться на берег можно. Правда, сразу за первой линией домов начинается что-то похожее то ли на жилой, то ли на офисный район, так что нужно аккуратно, без лишнего шума.

Пришвартоваться теперь удалось уже со второй попытки. Привязал лодку, выбрался из нее, оставив накрытый пластиком чехол с винтовкой и прихватив с собой переделанный с вечера «укорот». Надо мне в офисе пошариться, потому что именно там, я уверен, можно найти подробную карту всех каналов, проток, шлюзов и прочего. А это мне очень, очень пригодиться может. Так пригодиться, что ради нее можно и рискнуть. Вопрос один: где здесь их офис? Мастерскую вижу, эллинги, вон, кстати, машина толковая стоит — полноприводный грузовичок «Ивеко Дейли» с пятиместной кабиной. Очень даже можно приватизировать, если на ходу — он так и не хуже небольшого «унимога» будет, а вот где офис?

Когда сообразил — поморщился. Люди, кто собирался в путешествие по каналам, подъезжали с другой стороны, значит, офис как раз там. Придется отойти от спасительного берега, а я уже привык к тому чувству безопасности, которое внушает лодка.

Пару раз вдохнул-выдохнул, отгоняя зарождающийся где-то внутри страх, перехватил автомат поудобней и пошел вперед, в узкий проход между двумя стенами эллингов. Похоже, что там получится выйти наружу.

Прислушался, даже принюхался. Нет, мертвечиной вроде бы не пахнет, но это совсем не показатель. И тишина именно что мертвая, только шелест мелкого дождя слышен, по листьям и моему дождевику. Выглянул на улицу и сразу наткнулся взглядом на мертвяка, мирно стоящего за углом, всего в паре метров от меня. Рослый толстяк со светлыми усами, в ярко-красной спортивной куртке и невероятно грязных джинсах. Он меня тоже заметил и, как мне показалось, растерялся. Уставился на меня своими жуткими буркалами, не двигаясь с места. Я даже успел рассмотреть, как дождь стекает с его мокрых волос на лицо, смывая с него запекшуюся кровь, — мертвец где-то подпитался.

Я выстрелил, наведя маркер «Эо-Тех» в верх лба. Хлопнуло, пуля ударила зомби прямо между глаз, мгновенно его «выключив», тяжелая туша завалилась вперед, вынудив меня отскочить. Получилось не слишком громко, и звук на выстрел даже непохож, скорее, что-то упало громко. Это не полноценная работа глушителя, но все равно куда тише получается, чем без него стрелять. Удачно я глушаки купил, удачно…

Огляделся по сторонам — вроде бы больше никого. Отошел от угла, огляделся. Ага, вот офис, метров двадцать до него. И дверь открыта, и вывеска имеется. У дверей перевернутая проволочная стойка с рекламными проспектами, которые рассыпались по всей улице, мокрые и грязные.

Рядом спортивный магазин, все так и висит на вешалках в зале. Не добирались сюда пока мародеры? Очень на то похоже.

Так, еще один зомби, весь какой-то кривой и колченогий, от лица почти ничего не осталось, кроме одного глаза и оскаленных длинных зубов, выглядывающих из-под обожранных губ. Шустро идет — если бы не хромал, то бегом бы бежал. Он где-то нажрался, уже меняться начал, вон харя какая неправильная…

«Укорот» не подкачал и здесь, выплюнув навстречу твари три пули в частом темпе. Вторая ударила мертвеца над выпученным глазом, и он свалился.

Так, офис… внутри… ни черта не видно, столы сплошные. Как осмотреться? А вот так… Запрыгнул на стол, огляделся сверху. Есть еще один, точнее, одна — женщина. Валялась за дальним столом. Грязная, светлые волосы слиплись в запекшейся крови и сбились в колтуны. Нос откушен, одно ухо оторвано наполовину и торчит вбок. Портрет самой смерти. Глаза… как у них у всех глаза, что-то противное человеческой природе в них есть, глядеть невозможно.

В помещении выстрелы прозвучали громко, но по ушам уже словно кнутом не хлестнуло — работает навинченная на ствол труба, работает. Зомби упала не сразу, сначала лишь покачнулась от двух пуль, ударивших в череп, дала мне возможность на какой-то момент испугаться — мол, и в голову ее пули не берут, — потом вдруг завалилась вбок, оттолкнув в сторону кресло на колесиках, покатившееся и врезавшееся в стену.

Из приоткрытой двери в смежную комнату выбежало что-то маленькое, быстрое, в красной куртке с капюшоном. Лица не разглядеть — все сплошь измазано в крови, старой, спекшейся. Я лишь вздохнул судорожно, наводя прицел и одновременно сомневаясь в том, что вообще сумею выстрелить. Крошечный зомби добежал до стола, с ходу ударившись о край столешницы, протянул к моему ботинку крошечные руки, не дотянувшись.

Именно эти руки и сняли барьер — они начали изменяться. Словно кто-то сверху подсказал мне: « Этоуже не ребенок. Оносъело ребенка и пользуется его телом. Убей».

Два выстрела, маленькое тело упало так быстро, словно из-под него выдернули опору.

Чисто?

Вроде бы.