Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Соглядатай - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Лишь к одиннадцати Пэт вернулась в «Эйпл-мотель». Она быстро распаковала вещи — в комнате не было стенного шкафа, а только крючки на дверях, приняла душ, расчесала волосы и залезла с блокнотом в постель, подложив под спину узкие подушки. Нога, как обычно, побаливала. Пульсирующая боль шла от бедра к лодыжке.

Пэт просмотрела записи, которые сделала вечером. По словам Этель, миссис Форстер покинула дом Сондерсов сразу после бала и пошла работать поварихой в окружную больницу. Никто так и не узнал, ушла ли она от Сондерсов сама или ее уволили. Но на новой должности ей приходилось нелегко — еще и потому, что Фрэнси Форстер была очень тучной женщиной. «Вы считаете меня толстухой? — сказала Этель. — Посмотрели бы вы на Фрэнси Форстер!» Миссис Форстер давно умерла, и с тех пор ее дочь больше не появлялась в родном городе. Впрочем, и при жизни миссис Форстер мало кто видел, чтобы Абигайль навещала мать.

Джереми Сондерса Этель охарактеризовала весьма красноречиво: «Абигайль повезло, что она не выскочила за него замуж. Он никогда с неба звезд не хватал. Просто счастье, что он из богатой семьи, не то умер бы с голоду. Говорят, его отец назначил опекунов над наследством и даже не включил сына в число душеприказчиков. Джереми обманул его ожидания. Он всегда выглядел словно дипломат или английский лорд, а по сути, был пустышка пустышкой».

Миссис Стаббинс намекнула, что Джереми с годами пристрастился к выпивке, и посоветовала Пэт позвонить ему.

— Он, наверное, обрадуется случаю поболтать с новым человеком. А Эвелин большую часть времени живет с замужней дочерью в Вестчестере.

Пэт выключила свет. Завтра утром она навестит бывшую школьную директрису, которая просила Абигайль дать Элеонор Браун работу, и попытается договориться о встрече с Джереми Сондерсом.

* * *

Снег шел всю ночь. Утром высота его покрова достигла пяти дюймов, но к тому времени, как Пэт села лить кофе, снегоочистители и машины с песком уже пробились к мотелю.

При дневном свете Эйпл-Джанкшен производил еще более унылое впечатление, казался на редкость запущенным и непривлекательным. Половина магазинов была закрыта, а те, что работали, явно нуждались в капитальном ремонте. Рождественское убранство города ограничивалось гирляндой, висевшей поперек главной улицы. Дома в переулках тесно жались друг к другу, краска на стенах облупилась; машины, припаркованные у тротуаров, выглядели такими же дряхлыми. Казалось, в городе нет ни одного нового здания, ни жилого, ни административного; на всем лежала печать пустоты и заброшенности. Наверное, большинство молодых людей сбегают отсюда, как только повзрослеют, подумала Пэт, и трудно винить их за это.

Тут ей на глаза попалась вывеска "Еженедельник «Эйпл-Джанкшен». Поддавшись порыву профессиональной солидарности, Пэт вошла в редакцию. Там работали двое — молодая женщина, чьи функции, по-видимому, заключались в приеме заказов на рекламу, и шестидесятилетний мужчина, производивший чудовищный грохот механической печатной машинкой. Последний оказался редактором и владельцем газеты; звали его Эдвин Шеферд. Он безмерно обрадовался возможности прервать свое занятие и поговорить с Пэт.

Хотя редактор не сумел добавить ничего существенного к тому, что она уже знала, он по собственной инициативе сходил в архив и принес два номера газеты, где сообщалось о конкурсах красоты — местном и нью-йоркском, — в которых победила Абигайль.

Во время своих изысканий Пэт уже видела фотографию Абигайль в короне и с лентой «Мисс штат Нью-Йорк» через плечо, но ее снимок со знаменем «Мисс Эйпл-Джанкшен» явился некоторым сюрпризом. Абигайль стояла на помосте в окружении остальных финалисток. Но какая разница в выражении лиц! Три другие девушки (Пэт узнала в одной из них юную Этель Стаббинс) выглядели взволнованными и счастливыми, а улыбка Абигайль была холодной, почти циничной, и в обстановке всеобщего ликования казалась совершенно неуместной.

— Тут еще есть снимок с ее мамашей, — сказал Шеферд и перевернул страницу.

Пэт ахнула: неужели Абигайль Дженнингс с ее тонкими чертами лица и изящной фигурой могла быть дочерью этой низенькой расплывшейся тетки? Подпись под фотографией гласила: «Гордая мать приветствует королеву красоты».

— Почему бы вам не взять с собой эти номера? — предложил Шеферд. — У меня есть другие экземпляры. Только не забудьте сослаться на нас, если используете что-нибудь в своей программе.

Отказываться было неудобно. «Можно представить, что будет, если я использую этот снимок», — размышляла Пэт, складывая газеты. Она поблагодарила редактора и быстро ушла.

Полмили вниз по Мэйн-стрит, и город разительно изменился. Дороги стали шире, на больших, ухоженных участках высились просторные особняки.

Сондерсам принадлежал бледно-желтый дом с черными ставнями. Длинная подъездная дорожка, изгибаясь дугой меж старыми деревьями, вела к ступеням портика. Изящные колонны напомнили Пэт архитектуру Маунт-Вернона. Маленький указатель отсылал разносчиков и посыльных к служебному входу в задней части здания.

Пэт остановила машину и поднялась по ступеням. Вблизи было заметно, что краска на стенах потрескалась, а металлические оконные рамы покрылись налетом ржавчины. Пэт нажала на кнопку и услышала слабый звук колокольчика где-то в глубине дома. Дверь открыла худая женщина в белом переднике поверх темного платья. В ее волосах блестели серебряные нити.

— Мистер Сондерс ждет вас. Он в библиотеке.

Джереми Сондерс, в темно-бордовой бархатной куртке и синих домашних брюках, расположился в высоком кресле у камина. У него был чрезвычайно благородный облик: правильные черты лица, волнистые, совершенно седые волосы. Но расплывшаяся талия и предательские мешки под глазами выдавали пристрастие хозяина к выпивке.

Джереми встал и оперся для поддержки на спинку кресла.

— Мисс Треймор! — Говорил он столь безукоризненно поставленным голосом, что это наводило на мысль о курсах ораторского искусства, которые он когда-то окончил. — Почему же вы не сказали мне по телефону, что вы — та самаяПатриция Треймор?

— Разве это так важно? — улыбаясь, спросила Пэт.

— Не нужно скромничать. Итак, вы — журналистка, которая делает программу об Абигайль. — Он жестом пригласил ее занять кресло напротив. — Вы, конечно, выпьете со мной стаканчик «Кровавой Мэри»?

— Спасибо. — Пэт бросила взгляд на уже наполовину опустевший графин.

Служанка забрала у нее пальто.

— Благодарю вас, Анна. Пока все. Возможно, немного позже мисс Треймор составит мне компанию за ленчем. — В разговоре с прислугой манера Сондерса выспренно выражаться казалась еще более нелепой. Служанка молча вышла из комнаты. — Если вы не имеете ничего против, закройте, пожалуйста дверь, Анна! — крикнул он вслед. — Благодарю вас, дорогая.

Сондерс подождал, пока щелкнет замок, затем сокрушенно вздохнул:

— В наши дни невозможно найти хорошую прислугу. Не то что во времена, когда Форстер царила на кухне, а Эбби прислуживала за столом. — Казалось, эта фраза доставила ему удовольствие.

Пэт не ответила. В напыщенной болтовне этого человека чувствовалась какая-то озлобленность. Пэт села, приняла из рук Сондерса стакан и выжидательно на него посмотрела. Он приподнял бровь.

— Разве вы не пользуетесь магнитофоном?

— Пользуюсь. Но, возможно, вы предпочитаете говорить без него...

— Нет, что вы! Я как раз хочу, чтобы каждое слово нашей с вами беседы сохранилось для потомков. Возможно, когда-нибудь откроют музей Эбби Форстер — простите, сенатора Абигайль Дженнингс. Посетители смогут нажать на кнопку и прослушать рассказ о довольно бурном периоде ее созревания.

Пэт молча сняла с плеча сумку, достала диктофон и блокнот. У нее крепла уверенность, что сведения, которые ей удастся получить от Сондерса, будут совершенно непригодны для хвалебного репортажа о сенаторе Дженнингс.

— Вы следите за карьерой сенатора, — сказала она утвердительно.

— Затаив дыхание! Я безмерно восхищаюсь Эбби. С того самого дня, когда она, семнадцатилетняя девушка, предложила своей матери помогать на кухне, она завоевала мое глубочайшее уважение. Необыкновенно изобретательная личность!