Эта песня мне знакома - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 30

36

Иногда, когда в библиотеке мне поручали провести читательский час для детей, я рассказывала им наизусть мое любимое стихотворение Генри Лонгфелло, «Детский час». Начиналось оно такими словами: «В тот краткий предвечерний час, как начинают сумерки сгущаться…»

Сумерки как раз только начинали сгущаться, когда я услышала на улице собачий лай; доносился он с западной стороны поместья. Питер снова уехал на Манхэттен на встречу с адвокатами, а я решила на этот раз остаться дома. Я чувствовала себя совершенно обессиленной и большую часть дня провела в постели, то проваливаясь в дрему, то вновь выныривая из нее.

Окончательно встала я только в четыре часа. Приняв душ и одевшись, я отправилась в библиотеку и уселась с книжкой в любимое кресло Питера дожидаться его возвращения.

Услышав собачий лай, я бросилась обратно в кухню. Джейн только что пришла с улицы, чтобы готовить ужин.

— У ворот полно полицейских машин, миссис Кэррингтон, — взволнованно сообщила она мне. — Гэри пошел разузнать, в чем дело.

«Наверное, собаки что-то нашли», — подумала я и, как была, без пальто, выскочила в холодные сумерки и поспешила по тропинке на звук лая.

Полицейские уже начали оцеплять ближний берег пруда, в летнее время кишмя кишевшего рыбой.

По замерзшей лужайке, сверкая мигалками, подъехали несколько патрульных машин.

— Одна из собак откопала бедренную кость, — прошептал мне на ухо Гэри Барр.

— Бедренную кость?! Они что, думают, что она человеческая? — спросила я.

Я выскочила из дому в легкой кофточке, и от холода у меня зуб на зуб не попадал.

— Наверное.

Послышался вой сирен. Еще полицейские. Журналистов тоже долго ждать не придется. Кто мог быть здесь похоронен? Раньше в этих краях обитали индейские племена, и время от времени обнаруживали следы их захоронений. Может, собаки наткнулись на останки какого-нибудь аборигена?

И тут до меня донеслись слова одного из кинологов:

— …она была завернута в такие же полиэтиленовые мешки, как и труп девушки.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног, и услышала чей-то крик:

— Держите ее!

В обморок я не упала, но с одной стороны меня подхватил какой-то полицейский, а с другой — Гэри Барр и под руки довели меня до дома. Я попросила их отвести меня в библиотеку. Когда я наконец упала в кресло Питера, меня всю трясло, так что Джейн пришлось принести плед и укутать меня. Я велела Гэри оставаться на улице и докладывать о ходе поисков. Наконец он вернулся и рассказал, что полиция обнаружила человеческий скелет целиком. На шее у трупа обнаружили медальон на цепочке.

Медальон! Я уже и так подозревала, что останки могли принадлежать моему отцу. Когда же я услышала про медальон, у меня не осталось сомнений, что медальон окажется тот самый, который отец носил не снимая, с портретом моей матери внутри. Я вдруг с абсолютной уверенностью поняла, что собаки нашли тело человека, который дал мне жизнь.

37

— Мне не нужно других доказательств того, что мою сестру убил Кэррингтон, — сказал Филип Мередит Николасу Греко на следующее утро после того, как на земле Кэррингтонов был обнаружен скелет Джонатана Лэнсинга. — Мы с женой посоветовались и решили, что я должен пойти в прокуратуру и все им рассказать. Этот малый — серийный убийца.

Звонок Мередита не стал для Греко неожиданностью.

— Думаю, это весьма разумная мысль, — согласился он. — К тому же, возможно, вам и не придется делать достоянием общественности связь вашей сестры с другим мужчиной. Если удастся убедить Кэррингтона признать свою вину, все решат, что он пытался не допустить рождения неполноценного ребенка.

— Но его адвокаты будут в курсе, да?

— Разумеется. Но поскольку они пытаются добиться для своего клиента самого мягкого приговора, оповещать общественность о том, что человек с таким огромным состоянием, как у Кэррингтона, пошел на убийство ради того, чтобы сэкономить, не в их интересах.

— А когда он признается в убийстве Грейс, я смогу подать против него гражданский иск?

— Да.

— Я знаю, может показаться, что меня интересуют в первую очередь деньги, но содержание моей матери в клинике обходится мне в десять тысяч долларов ежемесячно, и мне нужна помощь. Я не хочу никуда ее переводить.

— Понимаю.

— Спасибо вам за готовность помочь, мистер Греко. Думаю, теперь этим делом займется прокурор.

«Пожалуй, это был мой самый непродолжительный контракт», — подумал Николас Греко про себя, хотя вслух любезно согласился с Филипом Мередитом.

Однако после того как он вернул телефонную трубку на базу, он задумчиво откинулся в своем кресле. Он разыскал в Интернете копию той самой страницы из журнала «Пипл», которую обнаружили в кармане мертвой Грейс Кэррингтон.

Когда Грейс вытащили из бассейна, на ней был нарядный атласный костюм для беременных. Зачем ей понадобилось прятать листок в карман жакета, когда можно было просто оставить открытый журнал на столе?

Иногда, мысленно воспроизводя ту или иную ситуацию, Греко спрашивал себя, как в подобных обстоятельствах поступила бы Фрэнсис. В данном случае он знал ответ. Ни одна озабоченная своим внешним видом женщина не стала бы без крайней нужды появляться на публике с оттопыренным карманом на атласном костюме. Если бы Фрэнсис, находясь у себя дома, увидела в журнале какой-то материал, к которому захотела вернуться позднее, она чем-нибудь обвела бы заинтересовавшее ее место или просто оставила открытый на нужной странице журнал разворотом вниз на столе.

В числе собранных следствием улик журнал с вырванной страницей не фигурировал. «Надо разузнать, какого числа этот номер журнала появился в продаже и на местной почте — на тот случай, если она его выписывала, — подумал Греко. — И теперь мне еще больше хочется встретиться с той парой, которая присутствовала на злополучном ужине, Нэнси и Джеффри Хаммонд. Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды, пусть даже это идет вразрез с моим кредо — никогда не работать на благотворительных началах, — улыбаясь про себя, подумал Николас Греко. — Как говаривала моя матушка, всякий труд должен быть оплачен».

38

Через пять дней после того, как были обнаружены останки моего отца, мне отдали медальон, который нашли у него на шее. Его сфотографировали и провели всестороннюю экспертизу на предмет обнаружения каких-нибудь улик, но потом позволили забрать. В лаборатории сняли двадцатидвухлетние наслоения грязи, и медальон снова засиял тусклым серебряным блеском. Он был закрыт, но сырость все равно сделала свое дело и фотография моей матери, хранившаяся внутри, потемнела, хотя ее черты все равно можно было узнать. Я надела этот медальон на похороны отца.

Разумеется, в убийстве папы тоже обвинили Питера. В тот день, когда обнаружили его останки, на Манхэттен и обратно Питера возил Винсент Слейтер, и они вернулись в поместье буквально через несколько минут после того, как была сделана страшная находка. Слейтер немедленно позвонил Коннеру Бэнксу, а тот связался с прокурором Краузе. Та сообщила ему, что оповестила судью Смита и он назначил экстренное заседание суда на восемь часов вечера. Еще она сказала, что, хотя пока не просила судью выдать ордер на арест Питера по обвинению в только что выявленном убийстве моего отца, его в самом ближайшем будущем вполне могут арестовать. На вечернем заседании она собиралась просить судью повысить сумму залога и ужесточить условия освобождения: теперь Питеру дозволялось покидать территорию поместья исключительно в случае возникновения непосредственной угрозы его здоровью для оказания медицинской помощи.

Бэнкс пообещал Винсенту, что подъедет в суд. Я хотела присутствовать на заседании, но Питер категорически запретил мне ехать с ним. Я попыталась донести до него, что после того, как я отошла от первого жестокого потрясения, второй моей реакцией было безмерное раскаяние в том, что я все эти годы злилась на отца. Я рассказала Питеру, что детская обида покинутой девочки теперь трансформировалась в жалость к папе, сопровождаемую жгучим желанием отыскать его убийцу. Сидя у Питера на коленях, закутанная все в тот же плед, за закрытой дверью библиотеки я заверила Питера: я знаю, что он ни в чем не виноват, я знаю это каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей души.