Сладкая месть Роке де Кальвоса - Рид Мишель - Страница 22

— Я не понимаю, что это значит, — прошептала Энджи.

— Тогда учи мой язык, — угрюмо ответил он. — Все. Давай спать.

Роке вздохнул, осознав, что за последние двадцать часов они прошли полный круг и закончили там же, где начали. Они лежали на бескрайней, как океан, кровати, и между ними пролегала пропасть.

— Я понимаю, ты злишься на меня, — пытаясь справиться с волнением в голосе, признала Энджи. — Прости меня, что заставила тебя ждать почти целый год, чтобы рассказать, как все произошло на самом деле. И мне очень жаль, что я была такой упрямой и не хотела прощать, но, Роке, если ты еще раз скажешь мне, что я должна делать, я буду…

Он незаметно пододвинулся к ней и, взяв за руку, рывком потянул к себе. Она приземлилась прямо ему на грудь. Они какое-то время смотрели друг на друга, а потом Роке взял ее за шею и, потянув вниз, жадно прильнул к ее губам.

На этот раз она даже и не думала сопротивляться. Вместо этого она пылко отвечала на его поцелуи. Энджи так погрузилась в свои чувства, что когда ощутила, как что-то холодное скользнуло по ее пальцу, так резко откинула голову, что чуть не сломала себе шею.

Она озадаченно посмотрела на Роке, который насмешливо улыбнулся в ответ. Затем она подняла руку и увидела на пальце два кольца, о которых давно и думать забыла. Как забыла о том, что Роке забрал их назад. Когда Энджи снова посмотрела на Роке, ее глаза сияли, но на этот раз не от слез.

— A esperanga е a ultima que morre, — нежно повторил он и, уложив Энджи на подушку, поймал ее жаркие губы еще одним горячим и страстным поцелуем.

Она обняла его за плечи и начала жадно ласкать его, как он вдруг отстранился и присел на коленях рядом с ней.

— Что, черт побери, на тебе надето? — удивленно спросил он, уставившись на ее белую ночную сорочку, пошитую в виде балахона.

— Власяница, — прошептала с улыбкой Энджи. — Я ведь думала, что ты пойдешь спать в другую комнату.

Роке распрямил на ней сорочку, чтобы получше разглядеть ее. Он медленно провел взглядом по густой копне ее рыжих волос, разметавшихся по подушке, остановился на ее узких розовых пятках и рассмеялся:

— Ты выглядишь как невеста графа Дракулы! Только не надо злиться, миссис Жертва. — Он сказал это, потому что увидел, как Энджи вдруг напряглась. — Мне все нравится. — Роке наклонился и туго обвил сорочку вокруг ее бедер. — Мне кажется, это весьма подходящий наряд для любой леди, которая собирается подвергнуться изнасилованию в свою первую брачную ночь.

— Немного поздновато для этого, — дрожа от наслаждения, выдохнула Энджи, когда его ладони проследовали вверх по ее длинным ногам и остановились на ее стройных бедрах. — Случилось так, что меня хорошенечко и по-настоящему изнасиловали задолго до моей первой брачной ночи. И я никаким образом не похожа на жертву. — Энджи добавила это на случай, если Роке подумал, что она до такой степени сожалела, что не позволила ему оправдаться тогда, год назад.

— Не порть мне фантазию, — буркнул Роке и продолжил изучение ее завернутого в белый муслин тела. Он нежно провел руками по ее животу и, поднявшись еще чуточку выше, замер на упругих полушариях ее груди. — Мы сделаем эту ночь нашей новой первой брачной ночью, и на этот раз… — Роке погладил ее грудь и с удовлетворением заметил, как тут же затвердели ее соски. — На этот раз за этим последует наш медовый месяц, которого мы умудрились лишиться в первый раз.

— Ты…

— Замолчи, Энджи, — хрипло сказал Роке, на этот раз совершенно серьезно, и приник горячими губами к ее соску, посасывая его через тонкую ткань сорочки.

Энджи тут же забыла, что она собиралась ему сказать. Она прикрыла глаза и, выгнувшись дугой, застонала от удовольствия. Она запустила пальцы в его густые волосы и раздвинула ноги.

— Любовь моя, это совсем не похоже на девственницу, — рассмеялся Роке.

— Замолчи, — выдохнула Энджи, теперь настал ее черед прекратить разговоры.

Его ответом было движение руки, которая последовала от ее груди к низу живота. Он ласкал ее через тонкий муслин, доводя до исступления.

Растворившись в нем, умирая от наслаждения, Энджи надеялась, она молилась о том, чтобы, поверив Роке, она не сделала самую большую ошибку в своей жизни.

Глава 9

Энджи стояла на залитой солнцем террасе и наблюдала за Роке, который, подобно хищной акуле, рассекал прозрачную воду бассейна.

Воздух еще недостаточно прогрелся, и она поежилась при мысли о том, как он мог находиться в такой холодной воде. Но потом улыбнулась, вспомнив, что акулы — существа холоднокровные.

Не то чтобы эти последние три недели ей пришлось провести в обществе холоднокровной акулы-людоеда. Скорее это была очень теплокровная акула, пожирающая женщин. Это чудовище выслеживало ее, и, когда она меньше всего ждала его нападения, оно обрушивалось на нее и поглощало своей неудержимой страстью.

Страсть. Энджи пришлось признать, что их связующим звеном на протяжении этого времени стала дикая, неудержимая страсть. Но никто из них ни разу не упомянул о другом чувстве. О любви.

Она наблюдала за Роке, и в ее теле просыпалась горячая лавина. Ее неудержимо тянуло к нему, хотя они расстались всего час назад, после того как он заставил ее сходить с ума сначала от возбуждения, а потом от наслаждения.

У Роке было столько энергии, что ее с лихвой хватило бы на десятерых. Он никогда не сидел без дела. Если он не вытягивал ее куда-нибудь, чтобы показать красоты Португалии, он спускался в свой кабинет на первом этаже и занимался своими делами, которых у него было предостаточно. А если работа не приносила ему удовольствия, он начинал охотиться на Энджи.

Как и положено, их медовый месяц был наполнен нескончаемой страстью, которую они для разнообразия перемежали коротенькими поездками по окрестностям. Они вдвоем летали на частном самолете Роке в Порту, внизу под ними вилась блестевшая на солнце река Дуэро с усеянными виноградниками береговыми холмами, многие из которых, к большому удивлению Энджи, оказались собственностью Роке. В Порту они пересели на его яхту и несколько дней провели в море, плавая вдоль берегов Алгарве. Однажды он провел для нее дегустацию вин, которые производились из винограда, выращенного на его виноградниках. Потом он, заливаясь смехом, тащил ее, опьяневшую, на руках к машине.

Энджи наслаждалась общением с ним, он был таким веселым и расслабленным. Ее пробирала дрожь, когда она вспоминала их совместную жизнь сразу после свадьбы: их бесконечные перелеты, его деловые встречи, ее модные показы по всему миру. Тогда они жили скорее как чужие друг другу люди, которых ничего, кроме страсти, не объединяло, а не как муж и жена. Только вот…

Энджи нахмурилась, подумав, что и теперешние их отношения она вряд ли бы смогла назвать нормальными. Ни разу за это время они не съездили в Лиссабон и не навестили их старых знакомых. Ни разу не появились ни в одном окрестном ресторанчике. Не было никаких оживленных встреч с друзьями из его мужского клуба. И никаких прогулок по магазинам, расположенным на проспекте Свободы. Стоило ей предложить, не поехать ли им в одно из этих мест, как он начинал давать какие-то туманные обещания, что они поговорят об этом позже, а потом поспешно удалялся под предлогом очень важного звонка.

Ей совсем не хотелось шляться до упаду по магазинам, так же как и встречаться со сливками местного общества. Не в этом дело. За последний год, когда она потеряла Роке, а потом и своего малыша, ее жизнь очень круто изменилась. Ее желания, нужды, идеалы претерпели серьезные изменения. Возможно, то же самое случилось и с Роке. Но жить закрытыми в собственной скорлупе, отгородившись от всего остального мира, они тоже не могли.

Вчера ей звонила Карла и сделала очень интересное предложение. Когда за ужином она поделилась этой новостью с Роке, он мгновенно поменялся в лице, и они чуть не разругались, впервые за эти три недели.

Энджи сказала ему, что если она будет жить постоянно здесь, в Португалии, создание филиала модельного агентства Карлы было бы для нее отличной работой. Она понимала, что ей не пришлось бы мотаться по всему свету, и их брак обрел бы какую-то стабильность. И этим она хотела показать, что готова забыть навсегда эту историю с Надей.