Я еду домой! - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 44

– Пока достаточно наблюдения за воротами и время от времени поглядывать в обратную сторону, – сказал он.

– Вот и займись. Паблито, Хосе, как из вас стрелки?

– Так себе, – улыбнулся Паблито. – Но вообще мальчишки выбирались с друзьями в пустыню пострелять. В дом с трех ярдов попадем.

– Подумайте, что можно сделать по поводу горючего. Если получится, скатайся с Майком к топливному складу – просто посмотрите, что там и как.

– А если там уже кто-то собрался пошариться? – спросил Майк, заранее внушив мне опасения.

– Мобильная связь пока работает, да и не смогут увезти все топливо оттуда сразу. Разберемся, – ответил я уверенно. – Главное, сразу не влезайте в драку. Военное положение – это такая штука, что тебя могут расстрелять у первой стенки за неправильные взгляды на жизнь.

Не хватало, чтобы они влезли с кем-нибудь в перестрелку, а потом национальная гвардия вслед за ними нагрянула к нам на склад, на броне и с тяжелым оружием. Мы уж лучше по-тихому все сделаем, как те «нормальные герои», что ходят всегда в обход.

Тем более что реального предмета для драки и нет. Топливо на этом складе хранится, как на заправке, в подземных цистернах, а продают они его все больше для владельцев генераторов, переливая в бочки. В этом, собственно говоря, весь бизнес и состоит. Поэтому все их запасы так просто не выгребешь – возня предстоит долгая. А мы, по большому счету, на многое и не претендуем, а лишь на то, что сможем увезти. В масштабах даже этого маленького топливного склада – капля в море.

Джефф уселся за руль своего зеленого «бронко», завел его. Я увидел, как он вложил в специальные крючья на потолке машины короткий «бушмастер», как две капли воды похожий на армейскую М4, а затем достал из кобуры свой «девятнадцать-одиннадцать» [43]и сунул его себе под бедро. Сразу видно, что человек профессионально с оружием обращается. Хотя чего еще ожидать от инструктора по практической стрельбе, пусть даже бывшего?

Он посмотрел на меня, после чего сказал:

– Перевесь магазины на пояс слева. Так быстрее перезаряжать будешь, если придется. Потеряешь время, и кто-то откусит тебе голову.

Я честно ответил:

– Наверное, ты прав, а я не подумал. Действительно – правильно захватить магазин ладонью можно лишь тогда, когда он висит на уровне пояса. Указательный палец ложится на пулю верхнего патрона, большой – на обратную сторону магазина, рука естественным движением заправляет его в пистолет прямо перед лицом. А если достаешь магазины из нагрудных подсумков, ты каждый раз вынужден их переворачивать. Что уже для быстрой стрельбы не слишком хорошо. Вот и получается, что все те, кому надо быстро перезаряжать пистолет – полицейские, охранники и прочие «правоохранители», – носят магазины на поясе. А военные, у кого пистолет вообще оружие второстепенное, таскают их на разгрузке.

Но основная надежда у меня была на карабин. Теперь, после того как все, кто имел дома оружие, ходят с ним открыто, скрывать наличие «зига» стало не обязательно. И я со спокойной совестью прихватил карабин с собой, уложив его на колени и опустив стекло двери. Я теперь за стрелка буду, случись чего.

– Надо продумать, как открывать ворота безопасно, – сказал Джефф после того, как я плюхнулся на сиденье справа от него, а Алехандро запер ворота территории за нами и побежал обратно в склад.

– Надо, – согласился я.

В общем, у нас появился профессионал в рядах. Это радует. В такие времена хороший стрелок и человек, разбирающийся в вопросах безопасности, как нельзя кстати.

Сегодня я не ездил по шоссе, поэтому удивился, обнаружив, как много машин ехало на восток, то есть нам навстречу. Если вчера шоссе было пустынным, то сегодня машины шли одна за другой, и большинство из них были с калифорнийскими номерами.

– Джефф, что в Калифорнии творится? – спросил я. – Не слышал последних новостей?

– В машине слушал, пока на склад ехал, – кивнул он. – В Калифорнии много людей и мало винтовок – сам знаешь их законы. Из больших городов бегут, мертвецы везде. В городках поменьше ситуация разная. Где-то отбиваются, где-то разбегаются. Говорят, что те, кто отбивается, начали отбиваться заодно и от соседей.

– Война за ресурсы?

– Говорят, что так, – кивнул он. – Но большинство бежит в Аризону, Неваду и Орегон. По границе штата открыли центры спасения, но что-то не так с этими центрами. Я толком не понял, что именно. В общем, ситуация становится хуже.

– Ты, кстати, далеко от нас живешь? – поинтересовался я.

– Нет, я в Юме, неподалеку от госпиталя, – покачал головой Джефф. – Вот там проблем хватает. Я слышал, что за сегодняшнюю ночь зомби выдавили всех живых из больницы, и с утра национальная гвардия удерживала только периметр. В само здание даже не лезли: там одни мертвецы.

Справа показалось ограждение трейлерного парка, за которым теснились так называемые «мобильные дома» – щитовые конструкции, напоминающие строительные бытовки, с крошечными верандами, сколоченными из всякого барахла, и с маленькими, буквально метр на два, палисадниками у входа. Селились в таких местах все больше те, кого в Америке принято именовать «лузерами». У нас это слово переводят как «неудачник», но это совсем не верно. Смысл в нем заложен другой – «проигравший», тот, кто проигрывает другим, а заодно и самой судьбе.

А вот сейчас, как мне показалось, обитатели парка решили взять реванш. По крайней мере, среди этих бедных полукартонных строений стояло несколько машин, которым здесь было явно не место. Большие дорогие пикапы и внедорожники – вовсе не то, что раньше могли себе позволить местные жители. А возле них толпилась куча мужчин и женщин с винтовками и ружьями – и где разжиться-то успели? Не они ли пытались штурмовать Койотову Купальню?

– Видишь их? – спросил Джефф. – Вот проблема пострашней мертвецов. Если даже кто-то попытается установить порядок, то такие не дадут этого сделать.

– Это точно, – кивнул я. – Наступает их звездный час. Два дня назад они были «белой швалью», а сегодня они превращаются в самую страшную силу окрестностей. Сбились в стаи, обзавелись колесами. А что делается в черных гетто, интересно?

– Ничего хорошего, – буркнул Джефф. – Или все уже запружено мертвецами, или всем правят банды, но это не надолго. У банд из гетто нет серьезных ресурсов и умения выживать вне города – зомби их выдавят в сельскую местность, а вот эти, из трейлерного парка, истребят ребят из черных гетто при первой возможности.

Кто бы сомневался. Мало кто так ненавидит черных, как именно «белая шваль», потому что цвет кожи – для них единственное, чем еще остается гордиться на фоне всего остального убожества, а во-вторых, именно банды из трейлерных поселков будут претендовать на владение «сельской местностью». И возможностей к тому у них намного больше, потому что они лучше для этого подготовлены – многие умеют стрелять, натренировавшись на бутылках и крысах, – чем бандиты из гетто никогда не отличались. Те любят звать друг друга «нигта» и «хоми», круто держать пушки, повернув их набок, и палить в белый свет как в копеечку.

– Увязались, – сказал Джефф, глянув в зеркало заднего вида.

Я обернулся. Так и есть, из трейлерного поселка вылетел на дорогу большой пикап «Шевроле Сильверадо» и, резко ускорившись, начал нас догонять. В кабине и в кузове было несколько человек с оружием. Куда они? За нами или по своим делам? Черт, как не нарваться не по делу, но в то же время не подставиться самим?

До пикапа было метров двести, но нагонял нас он очень быстро. За нами или нет? За нами или нет?

– Я подпущу их близко и постараюсь дать им дорогу, – заговорил Джефф сквозь зубы. – Если они и дальше пойдут с, той же скоростью, мы их отпустим. Если попытаются нас прижать – стреляй по ним сразу, не задумывайся. Бей по тем, что в кузове, затем по кабине. Понял?

– Они первыми не начнут?

– Не думаю, – покачал головой Джефф, покрепче берясь за руль. – Им машина нужна тоже. Если им что-то от нас нужно, то скорее всего постараются остановить под прицелом. Но на ходу из кузова сделать это сложно, надо еще и держаться, а я попытаюсь их к этому вынудить. У тебя будет две-три секунды, чтобы открыть огонь первым.