Принцип Пандоры - Клоуз Кардин - Страница 4

Невероятно! Это была маленькая девочка.

Она умирала от голода. Обнаженная, если не считать какой-то тряпки, обмотанной вокруг бедер, она напоминала ходячий скелет. Каждое ребро, каждая косточка были такими острыми, что, казалось, можно порезаться. Кости обтянуты тонкой кожей, покрытой толстым слоем пыли. Девочка была невероятно грязной. Темные волосы свисали на плечи грязными слипшимися сосульками. На коленях и локтях блестели запекшиеся ссадины, а между пальцев на руках, казалось, слежалась грязь нескольких веков. Не отрывая глаз от Спока, она кружила рядом, с разных сторон пытаясь приблизиться к трупу. Наконец, подойдя вплотную к убитому мальчику, она одним движением вырвала из его спины нож и ногой перевернула тело. Схватив лежавший под ним рюкзак Спока, она привычными движениями пошарила внутри. Затем, не глядя мертвецу в лицо, она вырвала из его руки нож и, внимательно осмотрев, аккуратно сунула за повязку на бедрах. Потом, держа свой нож наготове, она сделала решительный шаг навстречу Споку.

Спок сидел очень тихо, не шевелясь. Наблюдая за ее приближением, он ощутил нарастающее чувство тревоги.

Она смотрела на него из-под грязных косм яркими выразительными глазами. Умным, любопытным взглядом. «Сколько ей? – подумал Спок, – Девять? Десять? И многих ли она уже убила?» Девочка осторожно подошла на расстояние вытянутой руки, поднесла нож почти к самому лицу Спока и глазами показала на лезвие. Они молча изучали друг друга. То, что пришло в голову Споку, было просто безумием: абсурд, но он чувствовал, что… Знает ее. Чепуха. Он, очевидно, слишком разнервничался и должен успокоиться. Она подошла еще ближе, изучая, казалось, каждый сантиметр его тела. Лицо, руки, одежда, обувь – все рассматривалось с живым интересом. Ее взгляд остановился на трикодере. Она показала на прибор ножом, и Спок неохотно положил его на землю, прямо к ее ногам.

– Что? – прошипела, она, разозленная тем, что не обнаружила пищи. Она говорила на ромуланском, и Спок ответил ей на этом же языке.

– Это… говорит со мной, сообщает мне разную информацию, – пояснил он.

Ее глаза изумленно распахнулись. Схватив трикодер, она поднесла его к уху, прислушалась, а потом приказала:

– Говори.

Для убедительности она энергично потрясла им в воздухе. Прибор молчал. Она сильно стукнула по нему крохотным костистым кулачком.

– Тупой ублюдок! – девочка со злостью швырнула трикодер Споку. – Говори ты!

– Хорошо. О чем ты хочешь узнать?

– О звездах! – она вдруг показала на небо, и Спок тоже посмотрел вверх.

«Она называет звезды по-вулкански! – осенило его. – Где и как она могла изучить этот язык?»

– Ты знаешь, что это такое?

Она обвела небо худенькой ручкой.

– Мои звезды! – зло и уверенно произнесла она, подставив нож прямо к сердцу Спока, готовая пронзить его насквозь, если он ей возразит.

– Да, твои!

– Спок посчитал разумным успокоить незнакомку. – Я не причиню тебе вреда. Если хочешь, можешь пойти со мной, – он кивнул в сторону гор.

Ужас исказил ее лицо. Она повернулась туда, куда он указывал. Потом снова посмотрела на него – теперь уже с откровенной злобой.

– Нет!

– Но почему? А как же те…

– Нет! Нет! Нет! – ее глаза сверкали болезненно-голодным блеском. Она порывисто вскочила на ноги и угрожающе замахнулась. Не опуская ножа, присела рядом с трупом мальчика и свободной рукой растормошила пустой рюкзак. Вокруг кружил, завывая, ветер, и она съежилась от холода, собирая крошки еды, упавшие в пыль.

В висках Спока по-прежнему пульсировала боль. Он пытался понять природу этих неуютных ощущений: ему все также настойчиво казалось, что он видел эту девочку где-то раньше. Либо она ему кого-то напоминала… кого? На «Дайверсити» была вулканка, Т'Прэн, но корабль исчез всего шесть лет назад. Ребенок не мог быть Т'Прэн: девочка для этого была слишком большой. Нет, он никак не может ее знать.

Спока мучили сомнения. Объяснение ускользало от него, а вместе с ним ускользало и время. Когда он пошевелился, пытаясь поудобнее устроить замлевшие ноги, девочка сделала решительное движение.

– Как будет угодно, но я должен идти, – сказал он, медленно и осторожно поднимаясь.

– Нет! – острие металла блеснуло в сантиметре от его лица. Девочка вновь отчаянно угрожала Споку. – Стоять! – прошипела она.

Спок понял, что нужно быть предельно осторожным, и опустился на место.

Девочка вернулась к трупу и умело, почти профессионально, стала расчленять его, привычно и быстро действуя ножом. Мышцы уже обезглавленного мальчика продолжали сокращаться.

Увлеченная едой, она ловко отрезала от тела небольшие куски и запихивала их в рот, жадно пережевывая. Словно загипнотизированный этим уродливым действом, Спок тщетно пытался сосредоточить свое внимание на открытой равнине, где от палаток вулканцев все еще лился на пространство тусклый свет. Ему это не удавалось. Взгляд был прикован к девочке, вгрызающейся острыми зубами в сырое, крепкое мясо. О, Господи! Запах свежей крови и звуки ломающихся костей были просто невыносимы. Он почувствовал, как подкатила тошнота.

– Ешь ты! – приказала она, протягивая ему последний кусок мяса. И в самом деле драгоценный дар… Мясо было крепко зажато в костистых пальцах, меж которых сочилась темная густая кровь.

– Нет, – сказал он, надеясь, что она не будет настаивать. – Это твое.

Она жадно затолкала последний кусок почти целиком в рот. Кровь стекала по подбородку. Девочка облизала губы, пальцы и, став на колени, слизала капли крови с земли вместе с пылью и песком. Она тщательно все прожевала и проглотила, постоянно искоса наблюдая за ним.

Спок взглянул на небо, пытаясь по звездам определить время суток. На фоне слабого, чуть забрезжившего рассвета звезды казались еще яркими и совсем близкими. Рассвет. Совсем не остается времени добраться до тех гор. Он видел, как вдалеке из главной палатки вышли вулканцы и начали разбредаться. Сегодняшний день принесет им удачу или поражение. «Симметри» будет пробираться через территорию Зоны. Конечно, это рискованно, и все-таки безопаснее, чем оставаться на орбите совершенно безоружными и без приборов-помощников. Но если корабль не сможет пробраться, они обречены остаться здесь до конца своих дней, вместе с этими немногими детьми.

Оторвавшись от своих мыслей, Спок вдруг с удивлением заметил, что девочка переместилась к нему поближе – она двигалась так бесшумно, что он только сейчас увидел ее, стоящую рядом, в нескольких метрах, внимательно наблюдающую за его взглядом, устремленным в небо. Через минуту она вскарабкалась на ту же горку, где сидел Спок, и тихо присела около него, завороженно глядя на звезды. Она была такой безмолвной и напряженной, что Споку казалось, будто он присутствует на какой-то важной и таинственной церемонии. Нож – еще недавно грозное и опасное оружие – теперь выглядел совсем забытым и безобидным в ее безвольно опущенной руке.

– Звезды, – восхищенно прошептала она с торжественным и серьезным выражением лица. Она смотрела на небо так, словно ждала какого-то чуда или хотела о чем-то вспомнить. «Где она узнала это слово? Почему спасла мне жизнь? И почему все это кажется мне таким важным?» – смутные догадки мучили Спока, и он задавал эти вопросы снова и снова.

– Я иду туда, – пробормотал он, – чтобы увидеть твои звезды. И ты можешь пойти со мной.

Она уставилась на него – глаза недоверчивые и удивленные.

– Мои собратья пришли, чтобы забрать вас с собой, – он указал на людей, направляющихся к ним. – Они принесли вам еду. Ты будешь сыта. А потом мы полетим…

– Нет! – она резко вскочила и попятилась назад, крепко сжимая в руке нож и рюкзак. Сердце бешено колотилось, ее затравленно-испуганный взгляд метался от Спока к приближающейся группе вулканцев, она оглянулась на горы, в которых могла укрыться, спастись.

Вдруг девочка, к изумлению Спока, отчаянно крикнула:

– Беги!

Мгновение – и она исчезла в темноте.

Ее поведение потрясло Спока. Последнее слово, произнесенное ребенком, было тоже из языка вулканцев: «беги» в значении… «спасайся».