Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Хозяин несколько секунд испытующе смотрел на меня. Я подняла бровки домиком и шмыгнула носом:

— Сестрица-то вообще все без соли может. Волки, когда чего зубами рвут, приправами не озабочиваются…

Кого-то мне мое неудержимое словоизвержение стало напоминать. О, точно! Пришлый Антон, его школа.

— А пищеварение у волков вообще отдельная история…

— Все-все! — Хозяин поднял руку в защитном жесте. — Хватит болтовни. Дуй наверх. Забери свое имущество. Только быстрее — одна нога здесь, другая там.

Я радостно кивнула и дробно взбежала по лестнице. Сумка валялась под кроватью. Я опустилась на колени и вывалила на пол содержимое: пук волосяных нитей, какие-то крошки, кремневый камень для разжигания огня, колышки, моток веревки. Я нащупала на поясе нож и приступила к исполнению задуманного.

Терпение хозяина истощилось уже через несколько минут. Он ворвался в свою спальню, как взбешенная летучая мышь, которых в наших краях называют ночницами. Черный, страшный, разъяренный. В два больших шага оказался на середине комнаты. Его синие глаза метали молнии, рот кривился в злобной гримасе, мокрые прядки волос прилипли ко лбу. Правая рука, которой он держал портал, открытый в тканом гобелене, была такой красной, будто обварил он ее в крутом кипятке.

— Где ты? — страшным голосом заорал он. — Выпорю мерзавку!

От окна раздался осторожный шорох, колдун обернулся на звук.

В этот момент он наступил носком сапога на первый из разложенных мною силков. Волосяная петля захлестнула щиколотку, колдун упал, потешно взмахнув руками. Я выпрыгнула из-за открытой двери, где терпеливо дожидалась своей добычи и набросила ему на шею скользящую удавку. Дальше все зависело от моей расторопности. Противовесом сослужила та самая многострадальная дверь, конец веревки я обмотала вокруг ножки кровати. Задача была непростая. В те несколько мгновений, которые колдун был дезориентирован и беспомощен, полностью обездвижить его. Петля. Еще петля, перетяжка, узел. Противник хрипит ругательства, но ничего не может поделать. Его единственное преимущество в рукопашной — вес. Но для этого надо быть свободным, а не распластанным, как попавшая под тележное колесо лягушка.

Ёжкин кот! Я сделала это? Враг повержен. Руки его плотно примотаны к ножкам кровати, ногам не дает пошевелиться массивное кресло, которое я ради такого случая поставила на попа. Удавка на шее едва позволяет дышать. При малейшем резком движении громада кресла свалится на его бледное лицо. Ни в жизнь не поверю, чтоб такой пригожий господин семь раз не подумал, прежде чем рискнуть свою красоту попортить. Остался последний штрих.

Я приложила лезвие ножа к шее злыдня. К тому месту, где под гладкой белой кожей билась голубоватая кровяная жилка:

— Сначала ты мне все расскажешь: кто я, как меня зовут…

— А потом? — выплюнул он свой вопрос мне в лицо.

— А потом ты обернешь вспять свое черное заклятие. Ты сделаешь так, чтоб я все вспомнила!

Он грустно мне улыбнулся, а потом заговорил, да так тихо, будто разговаривал сам с собой:

— Правильно, птица-синица. Все правильно. Я очень подло поступил с тобой, подло и бесчеловечно. Я должен был найти какое-нибудь другое решение возникшей проблемы.

Птица-синица… Надо же! Ласковое детское прозвище было мне неожиданно приятно. Как бывает приятен солнечный зайчик, присевший отдохнуть на ладошку. Захотелось зажмуриться, потянуться всем телом и…

Я поздно заметила, что мне просто-напросто заговаривают зубы. Слыхала я про златоустые умения. Вот только не думала, что меня можно вот так парой слов расслабить, до забытья заговорить. Пока я сгребала в кучку разбегающиеся глаза, колдун почти незаметными движениями пальцев подманивал к себе полупрозрачные нити. Получается, что не только у ветреных коней поводья бывают. Эти нити, которых внезапно обнаружилось видимо-невидимо, были совсем непохожи на мои — были они нескольких оттенков синего, переплетающихся между собой на манер жгутов. Вода, подумала я отстраненно, уже понимая, что этой силе мне нечего противопоставить. Соперник не оставил мне времени на контратаку, его длинные пальцы уже по-хозяйски поглаживали ближайшее волоконце. То, что произошло дальше, я могу назвать только озарением. Я зашипела, как кошка. Рванула с шеи серебряную цепочку с подвеской и бросила янтариновый шарик в лицо подлого колдуна. Мир вокруг закружился водоворотом. Во все стороны разлетелись фонтаны воды, пол подо мной закачался, дом тряхнуло, стены комнаты зазмеились трещинами, и сквозь них ко мне наконец-то ворвался ветер. И я воздела руки, и растворилась в нем, и губы шептали: «Вот сейчас мы и поиграем», и корчился где-то внизу поганый колдун, до которого мне внезапно стало мало дела…

— Ты что творишь? Ленута!

Грозный окрик отрезвил меня в мгновение ока. Я взмахом руки отпустила ветер, послушно юркнувший в какую-то щель, и уставилась на вошедшего.

Невысокий ладный молодец щелчком отстегнул ворот дорожного плаща. Голубые глаза встретили мой взгляд с ласковой укоризной:

— И не стыдно озорничать?

— Братец Волчек! Я так по тебе скучала! — радостно заорала я и бросилась на шею дорогому гостю.

— Ну хоть кто-то в состоянии унять эту безумную девку, — донесся с пола хриплый голос. — Подними своего господаря, Михай.

ГЛАВА 2

О верноподданнических чувствах, темных тайнах и светлом будущем

Петух снес яйцо. Кому оно достанется?

(Старинная русская загадка).

А правильный ответ — никому.

Сдается мне, когда боги раздавали мужчинам и женщинам домашние обязанности, мужики чуток смухлевали. Стирку уж точно надо было не женщинам поручать. Это ж какие мускулы да силушку богатырскую надо иметь, чтоб со всем этим безобразием управиться? Сначала кипятишь все в огромном котле. К небу поднимается желтоватый вонючий пар, а ты знай себе помешиваешь противное варево деревянной палкой. Потом отжимаешь всю кучу барахла чуть не насухо. Потому что мокрое белье тяжелее, а тебе потом всю эту гору надо еще до речки дотащить да в проточной воде ополоснуть. А если припомнить, что в быстрых горных речушках даже в самое жаркое пекло водица довольно студеная, то вообще стирать расхочется. Сколько раз Дарине предлагала в Араде прачку нанять, а она ни в какую. Раз уж решились не под крылышком у домны Димитру жить, то и обслуживать себя должны самостоятельно. Вот и обслуживаем, так сказать — помаленьку.

Сестрица дернула за край скатерти, раздался резкий звук разрывающейся ткани.

— А дальше чего?

Я поморщилась, но продолжала монотонно шлепать мокрой простыней по камню.

— Да ничего… Своими ножками топать пришлось. Михай сопроводил почти до самого дома.

— А господарь?

— А чего господарь? — Я продолжала хлестать уже по мосткам. — Ручкой на прощанье помахал да велел больше имущество его не портить.

— Ты хоть поняла, как у тебя это получилось?

— А то. — Я убрала с лица намокшие волосы. — Чего не уразумела, умные люди пояснили.

Дарина отбросила в сторону уже совсем испорченную скатерть и опустилась на бережок, скрестив ноги. Вся ее поза демонстрировала внимание к разговору.

— Господарь волховать стал, к водной стихии обращаться, я в него сферу земли швырнула, вот вода в землю и ушла.

— Какую сферу земли?

— Ну на шее у меня подвеска болталась, — я махнула рукой, — янтариновая такая. Помнишь?

Дарина помнила. Она вдруг будто постарела на десяток лет. Потерла виски ладонями и устало спросила:

— Ленута, ты что, магичка?

— Ну уж всяко не вовкудлак.

Я пристально глядела на сестрицу. Знала ли она о том, о чем я догадалась только сегодня? На широкоскулом лице Дарины не дрогнул ни один мускул. «Знала, — поняла я, — с самого начала знала и молчала. Ни словечком не обмолвилась. Ну и кто она после этого?»

— Я не хотела, чтобы ты в чем-то чувствовала себя хуже, чем мы… Поэтому и не говорила.

— А если бы мне эта новость память вернула?