Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 3

— Ты передумал? — Братчик, материализовавшийся у трона, склонился к плечу господаря. — Можно я тогда себе ее заберу?

Дракон резко встал. Музыка смолкла. Пирующие тоже поднялись, проявляя уважение. Влад обвел прощальным взглядом зал и вышел. В спину ему ударил возобновившийся шум праздника и разочарованный всхлип оставленной на полу танцовщицы.

Влад умел ориентироваться в незнакомых помещениях, поэтому повороты внутренних коридоров замка преодолевались быстрым шагом и почти без раздумий.

— Ты распорядился, чтобы мне подготовили комнату?

— Да, там уже вовсю суетятся, — ответил пыхтящий следом братчик. — Думаешь, их каждый день Драконы захватывают? Мажордом небось лично подушки взбивает. Чего еще пожелает мой господарь? Горячую ванну с парой смуглых прелестниц?

— Угу, — хмыкнул Влад, толчком открывая золоченые двустворчатые двери, безошибочно определив свои покои. — Только, прошу тебя, без девок. Мне еще работать надо. И двух ребятушек у входа поставь, чтоб никто под руку не лез.

Прислуги в огромной комнате не наблюдалось. Влад, мельком оценив аляповатую обивку стен и позолоченную мебель, устремился к кровати. Завалившись в постель не раздеваясь — в полном облачении и высоких верховых сапогах, господарь удовлетворенно вздохнул:

— Вот оно, счастье!

— Стариковское у тебя какое-то счастье, — решил Михай, обрушившись рядом. — На эдаком ристалище явно женского полу недостает. Такого, чтоб грудки, плечики, бедрышки…

На потолке опочивальни обнаружилось огромное зеркало, поэтому вожделенные части тела боярин Димитру обозначал еще и жестами, любуясь на свое отражение.

— Фу, как будто жареного фазана на блюде разделываешь, — зевнул господарь, несколько часов сна ему явно не помешали бы. — Ты же у нас вроде самый влюбленный кавалер недавно был?

— Чувства в Валахии, — даже не покраснел перевертыш, — а мужские потребности — тут, при мне. Так займешь мне балеринку?

— Да забирай ты кого угодно, кобель неутомимый. Там еще градоначальник дочерей привел.

— Зачем? — растерялся волкодлак.

— Улестить меня старается. Никому не хочется места прибыльного лишаться. Хочешь, хоть всех четверых забирай, только они мелкие еще совсем — старшей лет двенадцать, наверное.

Михай подобрался:

— И чего ты с этим детинцем делать намерен?

— Пороть.

— Девок?!

— Папашу. Завтра же на центральной площади. За содействие блуду.

— Так он же потом на дочерях отыграется.

— А нет у него больше дочерей. Отдал он их мне, понимаешь? Так что сразу после порки пусть катится на все четыре стороны.

— А ты тем временем…

— А я тем временем назначу им опекуна из местных дворян, а еще лучше опекунский совет под предводительством нового градоначальника. Вот и об этом подумать надо — кого здесь за главного оставить.

Михай кивал рассеянно — нюансы управления его не интересовали.

— Интересно, как там Ленута?

— Ты имеешь в виду Лутоню? — ядовито переспросил Влад. — Чудесно! Треплет бесценные фолианты из моей библиотеки в Араде, строит мелкие пакости приживалкам и учится драться под чутким руководством твоей невестки. Мне иногда кажется, что не нужно было ей память стирать — она бы Трисветлого Ива и без нашей защиты довела бы до белого каления.

— Ёжкин кот! — протянул с улыбкой Михай. — Соскучился я о нашей птице-синице…

Дракон молниеносно повернулся и столкнул братчика с кровати:

— Так называть ее могу только я. Напряги фантазию и придумай что-нибудь свое.

Перевертыш резво вскочил и ринулся в бой, вооружившись подушкой.

— Ревнивый деспот! — орал он. — Самодур! Душитель свободы!

Ревнивый деспот отбивался другой подушкой и ржал в полный голос.

В таком виде — разгоряченных шуточной битвой, облепленных перьями и хохочущих, застал братчиков мажордом, заглянувший выяснить, не угодно ли чего страшному колдуну — новому повелителю Златого брега, валашскому князю Владу по прозванию Дракон.

Настойчивый стук отвлек Варвару от волшбы. Шепнув отпускающее слово, Яга спрятала блюдо и привычным пассом отперла дверь. В горницу ворвался клуб студеного воздуха.

— Хозяйка! Дай водицы испить, а то так есть хочется, что и переночевать негде.

На пороге, страшно вращая слепыми бельмами и постукивая посохом, появился старик. Гусли, закинутые за спину пришельца, жалобно тренькали в такт неуверенным шагам.

— Заходи, добрый человек, — повела носом ведьма. — Водицы дам, у меня ее хоть залейся, с харчем похуже будет, а с ночевкой совсем беда — светлый день на дворе.

Гость скинул у порога зипун и двинулся на ощупь через горницу, зацепившись при этом за табурет и тоненько, по-бабьи, охнув. Ведьма не сделала ни одного встречного движения, ни единой попытки помочь. Наконец старец устроился за столом, переместив гусли на колени.

— Долго я к тебе, Яга, добирался. Через леса дремучие, горы высокие, болота топкие…

— Ну так, может, не стоило напрягаться? Поберегся б лучше, старче. Того и гляди преставишься…

— Про внучку твою хотел расспросить, — не обратив на издевку внимания, продолжал гость. — Слухом земля полнится.

— А тебе для каких дел, мил человек, мои россказни понадобились?

— Песнь сложить хочу, да такую, чтоб ахнул люд…

Озвучить свои далекоидущие планы гость попросту не успел. Яга хлопнула в ладоши, обрушив с потолка крупноячеистую металлическую сеть, и резким ударом ноги выбила табурет. Старичок рухнул на пол. Гусли отлетели в сторону, выдав предсмертный аккорд, и с хрустом распались в щепы. Яга, успевшая буквально в считаные мгновения активировать с десяток защитных заклинаний и оттого слегка запыхавшаяся, поворошила ногой образовавшуюся кучку мусора, поддев носком изогнутый кривой кинжал.

— И никакой тебе культурности, — задумчиво проговорила ведьма, сверкая грозным взглядом в сторону спеленатого на полу старичка. — По звуку же понятно было, что у тебя в инструменте что-то припрятано.

А потом и вовсе утворила чудное — склонилась над обездвиженным гостем и одной рукой полезла тому в портки. Гусляр шипел и поносил ведьму последними словами, пока Яга вытаскивала из его штанов длинный рыжий хвост.

— Ну вот и свиделись, лисица, — удовлетворенно проговорила Варвара. — Перекидывайся давай, а то я тебя в один миг отростка твоего колдовского лишу!

Угроза подействовала. Черты слепого сказителя поплыли, как свечной воск.

Зигфрид снял запотевшие очки и потер переносицу. В кабинете ректора было невыносимо жарко.

— Я передал госпоже Ягг ваше сопроводительное письмо, и она согласилась мне помочь. Но в дело вмешались непредвиденные обстоятельства…

— Да, да, — рассеянно перебил мэтр Пеньяте. — Девочка сначала заболела, а потом неожиданно призвала ветер.

— Ее стихия очень сильна, учитель. Мы с донной Варварой решили как можно быстрее переправить Лутоню в Элорию.

— И ты не нашел ничего лучше, чем отправиться в Стольный град, к порталу при нашем посольстве?

— Я тогда не знал, что эмбахада разрушена. В путешествии у меня не было возможности следить за новостями.

Ректор покраснел:

— Наше влияние в этом регионе ослаблено. Война отнимает все силы, и этим не преминули воспользоваться жрецы воинственного божка-прорицателя…

— Трехликого бога, — кивнул барон. — У них довольно забавный культ. Местные жители водили меня в храм. Подготовь мне отдельный отчет.

— Обязательно. Но мне хотелось бы как можно быстрее вернуться в Рутению. Вы себе не представляете, что это за девочка! Она сумела провести меня по изнанке яви, она вызывает демонов Тонкого мира и дает им имена, она голыми руками справилась с упырем… Да она одна сможет активировать все наши големские заготовки!

— Впечатляющий список, но… нет. Кроме наших желаний, мой дорогой мальчик, существуют еще долг и судьба. Если твоя подруга так сильна, она рано или поздно сама окажется в Элории. Ты будешь ждать ее здесь.