Тварь - Выставной Владислав Валерьевич - Страница 13

– Пойдем, – сказал офицер, подталкивая сталкера к двери… – Надо кое-что обсудить…

Постучал кулаком в дверь. Та щелкнула, приоткрылась, показался настороженный часовой. Попугай вышел первым. Капитан задержался на несколько секунд, выразительно глядя на задержанного.

– Вот видишь, – беззлобно сказал он. – А ты говоришь – «амнезия»…

Глава четвертая. Откровение

Оставшись в одиночестве, он некоторое время приходил в себя. Затем вдруг в ярости треснул кулаком по доскам настила. Его охватила запоздалая злость – на самого себя, малодушно спасовавшего перед этими монстрами в человеческом обличье. Конечно, можно пенять на неопытность, на то, что он – темный забитый звереныш, выросший среди мутантов и аномалий и понятия не имеющий о сложностях, царящих за пределами привычного мира. Но все это – лишь жалкие оправдания трусости.

Хотя бояться было чего. Если его действительно продадут Институту… Буку передернуло. Даже думать не хотелось об этих мясниках в белых халатах: он достаточно насмотрелся на то, что он вытворяли в Зоне. Представить же, что он сотворят с ним на своей территории, было просто невозможно… Проклятье! Нужно бежать. Исткать все мыслимые и немыслимые способы – и бежать!

Он и сам не заметил, как задремал – вжавшись в шершавую стену под окном, на теплом деревянном настиле. Проснулся он от неприятно знакомого ощущения. Еще не успев открыть глаза, услышал звук – тоненькое электрическое потрескивание в противоположном углу. К горлу подкатил неприятный ком, Бука не решался открывать глаза, старательно убеждая себя, что продолжает спать. Мало ли, что приснится на новом месте после всего пережитого? Нужно просто расслабиться и попытаться спать дальше – пока все ни забудется, ни расплывется зыбким туманом…

За окном раздался протяжный вопль, оборвавшийся. И тут же ночную тишину прорезали хлесткие звуки очередей. Длинный, протяжный вой – и тут же хлопок выстрела из РПГ. Раскатистый взрыв в отдалении, снова беспорядочные выстрелы.

Теперь не оставалось никаких сомнений. Ощущая внутри себя леденящее дыхание холода, Бука медленно открыл глаза.

Конечно же, он сразу заметил эти тоненькие всполохи. Секундой позже ощутил – теми самыми, незнакомыми людям чувствами, ради которых его, наверное, его и хотят порезать на мелкие кусочки, размазать по стеклышкам, чтобы пялиться в микроскопы и довольно потирать ладошки в латексных перчатках.

В углу камеры уютно примостилась самая натуральная мясорубка. И если сопоставить этот невероятный факт со звуками, доносящимися с улицы, можно было отбросить всякие сомнения.

Зона добралась и сюда.

Бука вжался в стену, обхватил ноги, уронив голову на колени: его била мелкая дрожь. Не от страха – ведь прелести Зоны могут испугать кого угодно, только не его, словно созданного для жизни в этой болезненной, опасной, но такой привычной среде. На него вдруг обрушилось понимание. Пока еще робкое, все еще готовое отступить под напором весомых аргументов. Но дело-то в том, что не было их аргументов, и оставалось одно лишь осознание простого, как сама смерть, факта.

Ему не сбежать из Зоны. Она найдет его везде, где бы он ни прятался, и в любом месте окружит столь же привычной, сколь и ненавистной обстановкой. И везде, куда бы он ни пошел, будет Зона. И везде вокруг него будут гибнуть люди…

За окном мощно громыхнуло, дрогнули стены, и камера озарилась отблесками пламени. Прямо за стенами комендатуры шел бой. Кто-то отчаянно матерился, отдавая команды, заглушаемые очередями крупнокалиберного пулемета. Снова взрыв – и нарастающий рев вертолетных лопастей. Бука обхватил лицо руками и тихо засмеялся. Наверное, так накатывает истерика. Он не успел углубиться в темную бездну, засасывающую омертвевшую душу: звуки внешнего мира не дали ему замкнуться, резко вернув к реальности. За дверью раздались крики, звуки борьбы, и тут же заскрежетал засов.

В камеру ворвался Попугай – с автоматом в руках, взмыленный, с закопченным лицом, ставшим еще страшнее, чем прежде. Он вскинул оружие и сходу уперся стволом в грудь Буки. Сталкера трясло от возбуждения и ненависти.

– Это ведь ты! – прохрипел он. – Точно – ты!

Бука не ответил: от удара холодной железкой у него перехватило дыхание. Стиснув зубы, он заставил себя взглянуть прямо в глаза этому страшному человеку.

– Что – я?! – крикнул Бука, отползая назад, отпихивая от себя назойливый ствол.

– Я знаю! – прорычал сталкер, хватая автомат за цевье и выбрасывая вперед руку с зажатым в ней детектором аномалий. – Будь я проклят – еще одна…

Он медленно опустил детектор, не спуская глаз с Буки, осторожно покосился в сторону невидимой мясорубки. Это всегда страшно – ощущать рядом смертельную аномалию, не зная, как поведет себя в следующую секунду убийственное порождение Зоны.

– Это ты сделал, да?

Бука не ответил. Он уже понял, в чем хочет обвинить его чертов наемник. Но тот уже говорил, прислушиваясь к собственным словам, будто отказываясь верить самому себе:

– Это ведь ты привел за собой Зону! Так?

– С чего ты взял… – Бука с трудом нашел в себе силы, чтобы ответить. Трудно спорить с вещами, с которыми ты заранее согласен. Он просто не отошел еще от позиции отрицания, продолжая ощущать себя, как на допросе, среди враждебного и опасного окружения.

– Не отпирайся, – на обезображенном лице Попугая с трудом угадывалась злая усмешка. – Я знаю! И посредники про тебя говорили, что ты монстр…

– Что? – пробормотал Бука.

Он стразу понял, о каких посредниках говорит этот человек. Посредники Хозяев, те самые, что предлагали немыслимую цену за его жизнь. А Хозяева знают, за что платят.

– Что слышал! – огрызнулся Попугай, жадно, но, вместе с тем, в неприкрытым омерзением рассматривая Буку. – Ты не человек… Нет, ты не человек… Ты ведь просто тварь из Зоны, мутант, вроде кровососа! Ты только претворяешься человеком – а вокруг тебя люди мрут, как мухи! Ты же просто питаешься человеческими жизнями Так?! Ты просто опасная тварь!

Он будто бы даже обрадовался такому выводу – словно это утверждение развязывало ему руки. Проклятье – да ведь так оно и было! Теперь даже остатки совести не остановят этого подонка, чтобы продать его мясникам из Института – хоть целиком, хоть по частям, если это будет выгодно.

– Тварь! – с удовлетворением, будто пробуя слово на вкус, повторил Попугай. – Ну, что же, я спасу от тебя человечество…

– У тебя, часом, не мания величия? – с трудом выдавил Бука. – Спасти человечество? От меня?

Прямо за окном раздались полные ужаса вопли, оборванные звериным рыком. Теперь оттуда доносилось лишь удовлетворенное чавканье.

– Тварь… – повторил наемник. Он подзадоривал самого себя, убеждая в справедливости собственных выводов. – Твои слова – они вроде бормотания плоти, так? На, надевай! Быстро!

Он швырнул Буке наручники. Тот неумело защелкнул на своих запястьях жесткие браслеты. Не сводя с него взгляда, Попугай, толкнул ногой дверь. В проеме тут же показался бледный, как смерть, дежурный лейтенант, за которым прятался растерянный часовой.

– Куда?! – выкрикнул лейтенант, расстегивая кобуру. – Выводить задержанного запрещено!

– А ты подойди и сам посмотри! – спокойно предложил сталкер, указывая в глубину камеры.

– Что такое? – недоверчиво проворчал дежурный, осторожно входя в камеру. В отведенной руке он сжимал «макаров» со взведенным курком.

– Это называется «мясорубка», – пояснил сталкер и неожиданно, пинком отправил лейтенанта в угол. Тот успел лишь взмахнуть руками, ахнуть – и неловко повалился на пол, рефлекторно отбросив назад руку. Она-то и коснулась притаившейся в углу аномалии.

Сколько уже доводилось видеть это зрелище, но привыкнуть к такому трудно. Лейтенант даже ойкнуть не успел, как неведомая сила дернула его за руку, утаскивая в призрачное ничто. Затрещали электрические разряды – но даже они не были в состоянии заглушить треск ломающихся костей. Дергающееся тело лейтенанта будто выкручивали – как мокрую тряпку, одновременно проворачивая и зажаривая, словно мясо на мангале. Тонкой струйкой, образуя на полу грязноватую лужицу, заструились выдавленные из тела соки. Тут же, у входа шумно стошнило часового. Чад горелой плоти мгновенно распространился по камере, Попугай брезгливо поморщился и коротко взмахнул автоматным стволом: