Фреон - Клочков Сергей Александрович "settar" - Страница 32

От попадания заряда картечи шаровая долбанула так, что ударной волной качнуло ветки сосен, а в ушах засел неприятный резкий свист. Деревце, стоявшее рядом с взорвавшейся молнией, буквально растёрло в мелкую щепу, а на траве остался широкий выжженный круг.

Слышал я от некоторых сталкеров, что бывают «шаровые» с «сюрпризом». Но не слишком доверял этим россказням, а вот теперь видел своими глазами: по густо дымящей траве, по тлеющим щепкам плавно катился небольшой шар, светящийся чистой, небесной синевой. Он казался очень тонким и лёгким, не тяжелее мыльного пузыря, и горячий дым временами подхватывал этот шарик, приподнимая его над землёй, и тогда на фоне дымных струй было видно, как в глубокой, чистой синеве артефакта играют световые сполохи вокруг засевших внутри картечин.

— «Лунный свет»? — спросил поднимающийся с земли Фельдшер.

— Он. — Я кивнул и, подойдя, осторожно поднял артефакт.

На руки словно сразу надели пуховые варежки. От глянцевитых, тонких стенок «лунного света» расходилось мягкое, ласковое тепло, пробоины от картечин затягивались на глазах, зарастали трещинки, а три большие дробины внутри вдруг засеребрились, расплавились и просто вытекли наружу, упали на землю круглыми свинцовыми кругами.

Вещь довольно редкая, и в старые времена послал бы я Хоря с его заданием — в руках у меня сейчас был и нулёвый, прямо со склада, комбинезон не самой плохой модели, и новое оружие с запасом патронов, и «натовские» сухие пайки, и даже нычка денег на чёрный день осталась бы. Тот самый барыга, что скупал у меня «медузы» и «чертову кровь», отслюнявил бы никак не меньше шести тысяч зелёных рублей. Эх-х… но какой красавец, а? Приятно так, слегка щекочет подушечки пальцев, греет ладони, а внутри играют, переливаются волны синего света, вспыхивают и гаснут огоньки, похожие на далёкие зарницы в вечернем небе. Даже мысль странная проскочила — оставить себе, но… нужны будут нам и патроны, и консервы. Придётся-таки загнать торгашам в каком-нибудь сталкерском лагере или даже Банзаю на «Ростке» — за такой «элитный» хабар даже официальные «премиальные» будут если не высокие, то весьма и весьма приличные. Хм, кстати, сердце кровь живее погнало, вот он, азарт сталкерский, ни с чем не сравнимый адреналин. Находку — в рюкзак, можно и без контейнера, безвредный он для здоровья, говорят, даже полезный. Первый хабар ходки — и сразу «лунный свет». Неплохо совсем. Что-то вроде страховки у меня получилось на случай провала «операции», этакая нычка на плохие времена. И трофей, кстати, полностью мой, собственноручно «отстрелянный», так что извините, мужики, делиться не буду. Передумал.

— Некислая штуковина, — кивнул Фельдшер. — Повезло тебе.

И смотрит внимательно. Изучающе так. Догадываюсь, «фримен», какие мысли у тебя сейчас в голове бродят. Думаешь, наверно, а не кинет ли нас вольный бродяга Фреон? Что ему эти выходы искать, если он уже хабара срубил и скорее всего ещё срубит? Не зря ли вообще связались с этим «специалистом по подземельям»?

Вот почему и не люблю я ходить в компании. Есть ещё опасность одна, очень серьёзная такая бяка, периодически с теми случающаяся, кто в Зону командами ходит. Сколько раз уже было, что уходят четверо — пятеро, а возвращается один с редким, драгоценным артефактом в контейнере и потаённым безумием во взгляде. Может, и погибли его кореша в аномалиях или когтях мутантов, он так в принципе и расскажет всем, и рассказ этот не проверишь, в Зону просто чтоб посмотреть, правда оно или нет, не сходишь. Но… с большим трудом мне в такие байки верится. Да и не хочу, чтоб мне кто спину прикрывал, не желаю никому доверять или оглядываться на товарища по ходке, чтобы вовремя уловить то самое холодное, задумчивое выражение на лице и странный блеск во взгляде. Истину одну в Зоне я усвоил крепко — никому не верь, ни на кого не полагайся, ни с кем не дружи. Были люди, которым доверился бы, да вот не успел…

Опасаться пули в спину в данном случае не стоило. Крепко я «Свободе» и Хорю нужен, так что не тот случай, чтоб за хабар завалили. Так что пока всё путём, ничего ты, Фреон, не теряешь. Маячит в мыслях та самая пятизначная циферка в зелёных рублях, что бывший бармен на листке нарисовал. Заплатят, конечно, меньше, если вообще заплатят, но попытка не пытка, а вот Фельдшер меня точно беречь будет, «Свобода» кого попало на это задание не пошлёт. Ну а пошукать ценных штуковин Зоны в процессе поисков никто мне не запретит. Найдём мы тот выход или не найдём — это слепыш надвое гавкнул, но вот хабара я точно наберу. В «подземках» такие вкусные штуковины порой валяются, что определённо удачно я дал согласие Хорю на этот «экспедишн».

— Не боись, не кину. Подписался, значит, в деле, ты не думай, — сказал я Фельдшеру и, надо же, угадал — расслабился немного «фримен», вздохнул.

Достал гайки, бросил, и Ересь снова пошёл их подбирать, а я сверился с картой. До «стрёмных бункеров» оставалось меньше полукилометра.

Сосновая роща кончилась внезапно, невысоким полутораметровым обрывом. Дальше, насколько хватало обзора, в жидком синеватом тумане простиралась ровная пустошь, поросшая редкими кустиками полыни. И в двухстах метрах — широкая бетонная площадка, и по её углам четыре приземистых строения, напоминавших издалека макушки исполинских черепов, зарытых в землю по самые глазницы, — входы. Вдоль площадки лежала рухнувшая решётчатая мачта антенны, причём в бинокль хорошо видно, что рухнула она не просто так: плиты в центре площади были заметно вмяты в землю, раздавлены до такой степени, что железобетон раскололся сотнями трещин, «паутиной» разбегавшихся из центра мощной гравитационной аномалии. На расстоянии было даже видно дрожащее «зеркальце» спрессованного «плешью» воздуха и раскатанные в блин швеллеры антенны. Понятно, почему «фримены» назвали местечко «стрёмным». Впрочем, «колпаки» бункеров внешне не пострадали, надеюсь, есть там незаваренные двери и незатопленные помещения — Болота всё-таки рядом, грунтовых вод хватает с избытком.

В следующую минуту я понял, что двери скорее всего не заварены и под землёй почти наверняка есть сухие бункеры. Потому что над одним из зданий прямо в воздухе висел кусок ржавой арматуры, а возле почти нового на вид ЗиЛа слегка шевелилась низкая, но при этом очень широкая копна грязного чёрного тряпья.

— Придётся обождать, други. Там местечко пока занято.

«Свободовец», который и без моей подсказки засёк бюрера, молча кивнул, и мы улеглись в сухую траву за более-менее густыми зарослями молодых сосенок. Подслеповаты карлики, но каким-то странным чутьём могут засечь сталкера даже на расстоянии. Может, интуиция у них особенная, может, телепатия, как у изломов, но за двести метров не почует, а искушать судьбу, приближаясь к такому во всех смыслах неприятному мутанту, я не хотел. Подстрелить так, чтоб сразу насмерть, из имеющихся в распоряжении калибров не выйдет, даже если в башку попасть — не факт, что сразу сдохнет, живуч бюрер невероятно. А что такое раненый карлик в подземелье — а он именно туда и свалит, — мне объяснять не надо. Это называется: «мужики, собираемся и дуем в другое место. Про эти бункеры можно надолго забыть».

Кстати, странно, что сталкеры, да и «ботаники» их упорно карликами называют. Фига себе, карлик… некоторые под полтора центнера весом могут быть, не беда, что ростом мне всего по грудь, но зато в плечах в два раза шире, башка размером с хороший котёл и ручищи такие, что голову взрослого мужика одной ладонью в кашу давит. Но самое паршивое в этих созданиях то, что…

— Ох ты ж, ё… — негромко выдохнул Фельдшер, который тоже не отрывался от бинокля. Сказал он это одновременно с громким, хлёстким щелчком, похожим на выстрел из крупнокалиберной винтовки. Просто кусок арматуры, висевший в воздухе, видимо, с места преодолел звуковой барьер, прежде чем глубоко вонзиться в сероватый бетон площадки. Из копны тряпья вдруг показалась багровая, в волдырях ручища, бюрер начал покачиваться. Я увидел, как из стенки ближайшего к нам строения начал большими кусками выкрашиваться бетон, а из пыли и разлетающихся камешков показался извивающийся, словно оживший, металлический пруток, через секунду оторвавшийся с хорошо слышным лязгом. Затем обломок арматуры плавно поднялся вверх и замер в воздухе, застыл и мутант-телекинетик.