Закон отражения - Клименко Анна - Страница 23

Второй был полной противоположностью первому, и Шениор мысленно обозвал его «долговязым». Но в каждом движении этого высокого и тощего дэйлор чувствовалась немалая сила. Лицо его было тоже вытянутым, узким; а волосы, на удивление, оказались коротко остриженными. Хотя косы – гордость любого дэйлор…

– Я хочу видеть лорда Каннеуса, – как можно более спокойно произнес Шениор.

А сам лихорадочно думал, думал… Есть ли для него возможность спастись? И, чем больше думал, тем больше убеждался в том, что, похоже, он стоит на пороге конца.

– Не бойся, лорд полностью осведомлен о происходящем, – подмигнул коротышка, – именно он попросил нас устроить тебе испытание.

И тут рассудок Шениора сорвался в пропасть ужаса и дикого желания жить.

Он бросился на убийц, дико крича, размахивая сложенной вдвое цепью. Но – то ли тело еще было слишком неловким, то ли враги подвернулись достойные – его ткнули тупым концом копья под грудину, вышибая дыхание и лишая всякой возможности сопротивляться.

– Экий прыткий, – равнодушно заметил долговязый, – придется связать и тащить волоком.

– Почему?.. Почему меня хотят убить? – задыхаясь, прохрипел Шениор.

– Э, братец… На этот вопрос мы тебе ответить не можем. Без обид?

Его умело связали и, подхватив под руки, потащили куда-то. Навстречу гибели…

– Значит, это правда – что я наследник трона? – попытался подкинуть наживку Шениор. Двое дэйлор у Поющего озера стояли, как живые, перед глазами.

Долговязый покачал головой и ухмыльнулся, продемонстрировав подгнившие зубы.

– Мы ничего не знаем, парень. Нам приказали спустить тебя под воду – и мы это сделаем. Будь ты хоть сам король.

– Если я действительно наследник, я заплачу вам вдвое больше того, что вам заплатили, если поможете мне, – пробормотал Шениор.

Его слова вызвали настоящую бурю смеха. Немного успокоившись, коротышка дружески хлопнул Шениора по плечу.

– А если нет? Вот мы и проверим… Боюсь, правда, что все байки о чудесном спасении из озера – только байки. На самом деле нет такой силы, которая бы могла позволить дэйлор дышать под водой.

Шениор промолчал. Что и говорить – он сильно сомневался в правдивости легенды о Поющем озере. Но ведь не зря же ему нашептал об этом голос Дэйлорона? Оставалось… только верить.

…Больше он не пытался заговаривать с убийцами. Молчал, пока его волокли вверх по грязной лестнице, молчал, пока тащили к воде, пока, морща отражения лун, везли на лодке к середине озера. Только когда привязывали к ногам веревку, спросил, зачем это.

Долговязый покачал головой и назидательно изрек:

– Молодой, глупый… Как же мы тебя вытащим, без веревки-то?

Проверив прочность узла, он вяло поинтересовался:

– Ну, может, скажешь что напоследок?

Шениор посмотрел вверх – туда, где сияли звезды.

Слова родились внезапно. Из бесконечной, бархатной черноты неба, из тишины Поющего озера, из шороха седых елей Дэйлорона…

– Вы раньше меня соединитесь с духами предков.

Убийцы опешили. А затем, дружно расхохотавшись, столкнули его в темную, холодную бездну.

Первые несколько мгновений Шениор еще видел наверху два белых диска лун, большой и малой, стремительно мутнеющие и наливающиеся чернотой. Потом и они погасли, стал невидимы за толщей воды. Дэйлор продолжал погружаться на дно Поющего озера. Цепи тянули вниз; веревки, которыми он был тщательно спеленут, не давали шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Надежды более не оставалось.

Вера в то, что Поющее Озеро оставит ему жизнь, оказалась слишком призрачной, как дым от костра. Стоит подуть ветру – и его уносит прочь, не оставляя ровным счетом ничего.

Шениор дернулся. Раз, другой. Уже почти утратив осознание того, что не разорвать путы, забился, пытаясь освободиться. Легкие жгло, как огнем; мучительно хотелось вдохнуть. Все сокровища мира собрались в одном-единственном глотке воздуха – но он был недостижим.

Перед глазами завертелись огненные круги. Сознание мутилось.

И вдруг – мягкий женский голос, шелестящий, как сухие листья на ветру.

…Спи, мой малыш…

К нему склоняется лицо молодой дэйлор. Шениор знает это лицо – немного печальное, но самое красивое на свете. Лицо его матери.

Спи…

Черные глаза дэйлор полны слез. Прозрачные, как горный хрусталь, они каплями сползают по бледным щекам.

И пусть тебе снятся добрые сны…

Она исчезает, растворяется в клубящемся, белом, как молоко, тумане. И вместо лица матери появляется другое лицо. Человеческое. Темно-зеленые глаза строго и грустно смотрят на него сквозь дымку наползающего беспамятства.

Что же ты натворил?.. Зачем ты это сделал?

Но он не мог ответить. Потому что ничего – совсем ничего не помнил.

Холод объял тело, лаская кожу. Темнота была повсюду – давящая, мертвая.

И когда жжение в легких стало невыносимым, а дальнейшая борьба – бессмысленной, Шениор вдохнул.

Но вместо воды в легкие хлынул поток чистого воздуха, напитанного запахом нагретой на солнце хвои.

Спи, спи, возлюбленное мое дитя, король, сын короля…

Голос, звучащий в ушах, успокаивал, убаюкивал. Солнце играло на колючих, остро пахнущих смолой лапах вековых сосен. Трещали в сочной траве цикады. И холод бездны начал отступать.

Шениор невольно улыбнулся. Значит, Поющее озеро приняло его и защитило? И, значит, именно его голос он уже слышал не раз?

Он висел над пропастью, купаясь в тепле солнечных лучей. И не было больше ни холодной воды, ни убийц, ждущих в лодке. Остался только сон – прекрасный и теплый, как ладони матери.

… Все оборвалось внезапно. Шениор закашлялся. Перед глазами плавали клочья тумана; где-то высоко, наверху, медленно плыли по небу две сияющих луны. Он по-прежнему не мог пошевелиться, да и почти не ощущал ни рук, ни ног. Спину кололи мелкие камешки.

– Гляди-ка! Живо-ой… – удивленно протянул хриплый голос.

Шениор, с трудом приходя в себя, узнал долговязого – и понял, что убийцы не оставили его в покое.

– Не может быть, – последовал ответ.

Над ним склонились два бледных лица, тех самых, что должны были лишить его жизни.

– Так, значит, правда все это!

Коротышка смачно выругался и выжидающе посмотрел на своего подельника. Долговязый, прикусив губу, внимательно разглядывал лицо Шениора.

– А он и вправду похож… И что теперь будем делать?

– Мы продержали его под водой больше четверти-лунного-круга, – процедил долговязый, – любой уже захлебнулся бы… Значит, это и вправду наследник дома д’Амес… Нам остается только закончить начатое дело и принести лорду его голову.

– Может, все-таки не стоит?..

– Тебе за что платят, дурак?

Тонкий свист. Что-то мелькнуло в ночном сумраке – и убийца, усомнившийся в необходимости лишать наследника жизни, захрипел. Схватившись двумя руками за шею, он кулем свалился набок, рядом со связанным пленником. Шениор краем глаза успел заметить, что у основания шеи из тела торчит окровавленный наконечник стрелы. Второй убийца, выхватив меч, метнулся в сторону – но смерть настигла и его.

Шениор стиснул зубы. Что бы это ни было, не стоит рассчитывать на собственное везение. Выгнувшись дугой, он оттолкнулся ногами от гальки и покатился по пологому склону. Снова к воде… Но воде Поющего озера он верил, а тем, кто стрелял из лука – нет. Быть может, когда настанет утро, его, связанного, заметит кто-нибудь из простых дэйлор, далеких от дворцовых интриг…

Не успел. Крепкие руки вцепились в плечи, останавливая круговерть неба и гальки.

– Ваше Высочество! Это я, Миртс!

…Это и вправду была она, страж границ Дэйлорона. Зеленую курточку и коричневые штаны сменила черная, облегающая одежда. Голова – и та была замотана черным платком. Из-за плеча выглядывала рукоять меча.

– Слава Предкам, Вы живы, – бормотала она, разрезая веревки, – я уж думала, не успею… Они-то были на лодке, а я бежала по берегу…