Диагнозы - Кесслер Оксана - Страница 12

твоей дороги,

Когда становишься опять

Одним из многих....

Вся моя боль

Вся моя быль – в тебе. Вся моя боль – в тебе.

Это свобода пить... солнце на высоте.

В каждом крыле – душа. В каждом глотке – стихи,

В вере моей любви – сила твоей руки.

Знаешь, мой человек, данный мне человек,

Это такая блажь – падать тоскою в снег,

Это такая смерть, с новым билетом в жизнь –

Перерождать твой свет сердцем на белый лист.

Вся моя быль в тебе. Вся моя боль в тебе.

Это свобода – пить солнце на высоте.

Это исток меня, главный исток пути –

Пульсом гитарных струн плакать в твоей груди.

Это мой светлый дар. Это простая суть:

Верить в тебя и ждать счастья когда-нибудь.

Твоя война

Как душный ад, уставший быть огнем,

Как старый грех по линии излома,

Твоя война врывается в мой дом

И ищет места у святой иконы.

Твоя война устала быть игрой,

В её глазах так много от Иуды,

И вот теперь надеется на чудо,

И вот теперь она пришла за мной.

И вот теперь, когда за вечность – час,

Когда вокруг штыки былых сражений,

Твоей войне так хочется прощенья,

Твоей войне так хочется пропасть.

Твоей войне так нужно сдать ножи

И возродиться под моей рубашкой,

В уставшем небе сердца нараспашку

В мою иную, истинную жизнь….

Твоя война – устала быть войной.

В её глазах так яростно от боли,

Что я лечу её своей любовью

И навсегда впускаю в вечер мой.

Моя безумная

Не в моде Душа сегодня. Цена тебе – гнутый грош…

Спина сиротеет крыльями под камнями.

Но, только, моя безумная, как ты сейчас уйдешь?

Ведь эта планета вкипела в тебя корнями

И вызрела под рубашкой в горячий и сытный хлеб,

Которым теперь делиться – твоя отрада:

По ломтю, для тех, кто голоден /кто так безнадежно слеп/

По строчке, для тех, чьей ненавистью измята.

Ты плачешь настолько тонко, что стала моей иглой,

По чьим-то сосудам вводящей уменье верить…

Безумная, понимаешь, нельзя уходить домой,

Сегодня, когда так много огня и смерти…

Ты дышишь настолько тихо, что видно неровный пульс

По каплям вживленный в хрупкую грудь тетради.

И слышно твое безумство, запетое наизусть

Уменьем любить, не думая о награде.

Не в моде Душа сегодня. Цена тебе – гнутый грош…

Спина зарастает панцирем под камнями.

Но, только, моя безумная, как ты сейчас уйдешь?

Ведь эта планета вкипела в тебя корнями…

Ты не поверишь...

Ты не поверишь. Снова курю. И пью

Вечер со странным привкусом амаретто…

Бред по-английски странной концовкой "You"

В клетках тетради скорчился под запретом.

Если сейчас признаться, что ты – мой Бог –

Станет смешно… Я все-таки атеистка…

Если сказать «Ты просто один из трех» –

Тоже ни капли правды. И даже близко,

Даже на расстоянии двух шагов

Это не будет ложью и откровеньем

Просто, когда встречается личный гений,

Он не похож на тысячу чужаков.

Знаешь, во мне какое-то шапито.

Это совсем не так, как случалось раньше,

Это то уже не… (или совсем не то)…

Впрочем, запрячу эти слова подальше.

Мне ни к чему вывешивать напоказ

То, что самой немыслимонепонятно.

Ветер – жираф считает на небе пятна…

Я же – стараюсь не рассказать о нас.

4.10.2009

Л.Г.

Мой гость

Мой гость незваный курит и молчит

И на тетрадь пером пророчит горе,

Как будто кто-то вдруг сложил ключи

На столике пустого коридора.

Мой гость незваный в зеркале окна

Похожий на меня судьбой и взглядом….

Глядит, как на листок спокойным рядом

Ложится обреченная луна…

Он так привык смотреть на эту смерть

И предрекать рождение рассвета,

И падать в мысли, как в ладони лета,

Как будто сам желает умереть…

Как будто боль, звучащую в висках

Мою, мою от самых первых криков,

Он чертит мной же на листах и книгах,

Как пишут отраженьем в зеркалах….

И все сейчас: От пройденных шагов

Чужой судьбы – до будущих столетий,

В моей груди – его стегает плетью

И оживает венами стихов

Стирая мир обыденности в пыль….

Но утро начинается с паденья…

Незваный гость….

Его невоплощенья…

…Я так боюсь… его невозвращенья

В неровный пульс по линии чернил….

Все на свете подобно кругу

Небо дразнится цветом тины, небо зыбкая полынья.

Птицы курсом на юг. За ними прилетай и найди меня

Потерявшуюся в пространстве между этой и той землей,

Ради первого слова "здравствуй" приходи поскорей за мной.

Ради нежности вкуса меда, и мелодий стихов в груди,

Слышишь – ветер? По этим нотам поскорее меня найди,

Все на свете подобно кругу, мы в разлуке на нем – пунктир.

Даже птицы летят друг к другу, чтобы этот продолжить мир...

И когда-нибудь, может статься, мы найдемся. И может быть

Я тебя научу смеяться. Ты научишь меня любить.

Бабочка

Уставшая, но юная. Терпи.

Твой мир сейчас – простая оболочка

Где ты пока не бабочка, но точка,

Простая неосмысленная строчка,

Душа – младенец у него внутри внутри.

Но вьются нити тоньше и больней

Ты вызреваешь. Медленно, легко и

Как в зеркалах взрослеет все земное

Так за спиной становится вольней.

А кто-то сквозь приют зовет домой

И хочется лететь к нему до срока.

Но будет час: раскроется твой кокон

И ты расправишь крылья над землей.

И соберется мир в калейдоскоп

Простым узором на окрепших крыльях,

Но на земле из света и из были

Останется твой кокон из стихов...

Который день

Который день вбивает гвозди дождь,

который век подряд уходят люди,

И даже тот, которого ты ждешь,

Случится вмиг – и вмиг его не будет.

И бьётся боль молитвами о лёд,

И стонет грудь в предчувствии потери...

А кто-то вновь войдет тихонько в двери,

Но уходя, свой адрес не пришлет...

И так – по кругу. Вспышка и покой.

А жизнь – крылом прозрачным за плечами,

Как шлейф духов который там, за нами,

Оставлен будет в памяти чужой.

Улыбки стрелки, ответы вспышки

Улыбки – стрелки, ответы – вспышки.

Рассвет бордовым рисует небо.

О чем-то снова темнеют крыши.

Зачем-то пахнет вином и хлебом.

Соседи сверху февраль итожат,

Оставшись где-то за гранью смысла…

Мы так свободны, как быть не может.

Улыбки – стрелки, лисицы – мысли.

– Ты ангел. Веришь?

– Зачем об этом?

– У них в ладонях хранятся тайны…

– Тебе известны мои секреты.

– Они – гаданье на блюдце чайном…

– Ну, скажешь – блюдце. И я не Ангел.

– Но ты вдыхаешь планеты в строчки.