Последний Магистр - Клименко Анна - Страница 24

– Э, да я что? Я – ничего… господа… тяжко мне, ох, тяжко…

И по впалой щеке скользнула вниз пьяная слеза.

А Тиннат вдруг предостерегающе толкнула ногу Ильверса под столом, и мягко положила ладонь на плечо. Мол, пусть говорит, не торопись его вытолкать прочь. И тут же, очаровательно улыбаясь, сказала:

– Ну, что же вы, господин хороший, еще только обед – а вы едва на ногах держитесь! Воистину должно быть немалым ваше горе…

– Эх! – парень шумно опустился на лавку, – да что там… Не знаю, как быть дальше-то. Учитель меня прогнать хочет, говорит, ни на что я не годен… А я… я ведь и вправду ни на что не годен! Теорию – знаю, силы – хоть убейте, не вижу…

Теперь уже и Ильверс начинал слушать с интересом. Лисица, хитренько улыбаясь, начала расспрашивать; и незаметно разговор дошел до магии, коей богачи защищают свои дома от воров. Ученик мага, рыдая, бил себя кулаком в костлявую грудь:

– Да я-то умею ставить запирающее и охраняющее заклятье! Но только оттого… ик… что знаю, как! Своего – ничего… Совсем!

– Наверняка это великое искусство. Поставить такую ловушку-то, – вскользь заметил Ильверс, – ее ведь ни одному вору не снять?

Неудавшийся чародей хихикнул.

– Да что ее там снимать? Делов-то! В каждой ловушке супротив замочной скважины, или еще где, на нитях взаимодействия подвешивается запирающий и закрывающий компонент. Достаточно его аккуратно столкнуть – и все! Взаимодействие ломается… Главное, сделать это до того, как начать ковыряться в замочной скважине… Движение механизма задействует Силу, а если защелки не движутся – ничего и не случится…

Тут же, опомнившись, он воровато огляделся, приложил палец к губам.

– Только – т-с-с. Никому! Не то учитель меня точно выгонит!

– Конечно никому, – мягко заверила Тиннат, – никому-никому. Да не отчаивайтесь… Как зовут-то вас?

– А… – парень зажмурился, почесал в затылке, – Кролл. Меня зовут Кролл.

На Алларен спустились мягкие сизые сумерки. Тиннат, кружась на одной ножке, словно маленькая, пританцовывая, шла рядом по дороге.

– Я же говорила! Говорила, что мы обязательно найдем того, кто нужен! Вот видишь, он сам подошел, поговорить ему не с кем было!

Народу на улицах сильно убавилось; те, кто еще не валялся под столом в таверне, разбрелись по домам и наслаждались хорошей едой рядом со своими любимыми и близкими.

– Было бы неплохо опробовать, то, что этот парень рассказал, – заметил дэйлор, рассеянно наблюдая за пируэтами Лисицы.

– Так за чем же дело стало? Возьми любой дом, сегодня же, и поглядим, что получится!

– Так уж и любой.

– Ну, побогаче, – она, запыхавшись, остановилась, – уже темнеет. Мы можем еще побродить, а потом попробуешь… Мы же не будем его грабить, только поглядим, вправду ли можно так избавиться от ловушки?

– Ну-у… – нерешительно протянул Ильверс. По большому счету, Тиннат была права.

Так и сделали. Когда зимняя ночь, с легким морозцем, опустилась на город, они подобрались к белокаменному дому в целых два этажа, со стороны черного хода. Ни собак, ни охраны не было – и уже только это позволяло надеяться на присутствие защитной магии.

Ильверс протянул руки к месту, где располагался замочный механизм, расслабился, вдыхая свежий воздух. На кромке сознания звякнул колокольчик – опасность. Невнятная и смутная, она повисла паутинкой на двери… И центр ее – это дэйлор очень хорошо прочувствовал – располагался как раз за замочной скважиной.

– Дай-ка мне прутик, – шепнул он Тиннат, – остается только надеяться, что горе-маг нас не надурил.

Получив просимое, он осторожно поводил им перед дверью. Ничего. Повернув, и стараясь, чтобы рука не дрогнула, ввел тонкий носик прутка в отверстие. В те долгие мгновения Ильверс, хоть и смутно, но надеялся, что с ним не произойдет то же, что с Крюком. Не потому, что было страшно, и не потому, что боялся умереть. Но тогда он бы уже не сделал всего того, что намечал – и именно это показалось неприятным.

Паутинка опасности дрогнула, заходила туда-сюда, словно в ней билась прилипшая муха. Дэйлор просунул прут еще дальше; почувствовал, как он уперся во что-то твердое. Толкнул это нечто, и…

Паутинка рассыпалась мельчайшими бисеринами на полу. Чувство опасности исчезло.

– Кажется, получилось, – неуверенно пробормотал Ильверс, – кажется…

– Но мы всегда можем проверить.

Тиннат выразительно тряхнула связкой отмычек – и откуда она их только достала? Не иначе как из-за корсета…

– Давай, пусти меня к двери.

– Нет.

Ильверс отобрал у нее отмычки.

– Отойди-ка лучше в сторону.

Лисица воззрилась на него, словно видела впервые. И вдруг заморгала часто-часто, как будто боялась расплакаться.

– Ой… Ильв… Ты что, боишься за меня?

– Нет. Я просто не хочу, чтобы ты последовала за Крюком. Так было бы совсем… неправильно.

И он, взяв первую попавшуюся отмычку, заворочал ей внутри замка. Ничего не произошло – а это значило, что ловушка снята. И что ему, дэйлор, в отношении людской магии стоит доверять собственным чувствам.

– Пойдем отсюда, – негромко сказала Тиннат, беря его под руку, – пойдем… Больше здесь делать нечего. Уж сегодня – точно.

… Она дошла с ним до его комнаты при дворе ночных братьев, заботливо задернула на окне занавески, но уходить явно не собиралась.

– Кажется, мы уже все обсудили, – мягко напомнил Ильверс, – еще тогда, помнишь?

– Помню, вполне, – глухо ответила Лисица, – и что с того?

– А ты не думаешь, что лучше… гм… тебе уйти?

Она упрямо мотнула головой, одновременно выдергивая гребень. Огненные, с красноватым отливом локоны коротко плеснулись в полутьме и волной легли вокруг лица. По комнате поплыл аромат роз.

– Тиннат.

– Заткнись, пожалуйста. Да, я знаю, что ты – дэйлор. Знаю, что у тебя какая-то неизлечимая болезнь… Скорее всего, тобой же придуманная… Знаю, что…

Ильверс неловко попятился, но уперся спиной в стену. А отталкивать Лисицу ему не хотелось. На самом деле не хотелось.

– Не стой, как столб, умоляю тебя, – прошептала она, обнимая его за плечи, – я же все решила.

…Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Тучи разошлись, и морозное зимнее небо с любопытством глядело на город белых башен. Подушка пахла розами. А еще кожей и железом. Странное, невозможное сочетание. Тиннат, которая просыпалась рано, уже ушла.

Ильверс вдруг поймал себя на том, что за весь вчерашний день всего раз подумал о своей мести и о Черном городе. Чувства, казалось, обострились до предела; небо было ярким… слишком ярким, он уже успел отвыкнуть от всех этих красок…

Повернувшись набок, дэйлор подумал о Тиннат, о том, что теперь их жизнь должна измениться… Потом попытался вспомнить свой мутный и тревожный сон.

Ему снилась черная башня, и сам он шел по глянцево-блестящей площади к ее гостеприимно распахнутым дверям. И Черный город принимал его в свои прохладные ладони, как только что родившуюся крошечную личинку.

Путешествие Альхейма

Он терпеть не мог бездействия. Особенно, когда это бездействие было вынужденным, следствием не в меру разыгравшейся подагры. Прожить бы остаток жизни также, как рассвет; ан нет – болезни словно намеренно сокращали отпущенный срок.

Альхейм хворал все лето, и только с наступлением холодов целебные зелья сделали свое дело; боли ушли, но не совсем – а притаились рядом, гадко ухмыляясь из-за угла и дожидаясь, когда снова удастся помучить старика.

Маг, однако, решил не сдаваться. Как только поднялся на ноги, начал подготовку к долгому путешествию на север. К Дэйлорону.

Нет, он вовсе не собирался пробираться мелколесьем, а затем ковылять через Великий лес, что отгорожен от мира изгибом Эйкарнаса, надеясь заключить взаимовыгодный договор с могущественными магами нелюди. Альхейм прекрасно понимал, что его истыкают стрелами еще до того, как он переступит границы дэйлорских земель, и вести ученые беседы с тамошними чародеями не светит.