На краю времени, на пороге мира - Клименко Анна - Страница 29

Миртс не поверила своим глазам: там, где до последнего момента был только базальт, появился круглый провал. И он был до краев полон воды…

– Мне не нужна твоя судьба, – мягко зашелестело нечто из черной глубины, – время близится… Обещай, что приведешь сюда Гилларда, сына Миральды и верного слуги, убитого своим хозяином, и на его шее будет медальон последнего короля дэйлор, Шениора из правящего дома д’Амес.

– Зачем это? – Миртс подозрительно сощурилась, – зачем он тебе нужен?

– Чтобы пророчество исполнилось, – сварливо огрызнулась невидимая женщина, – Гиллард должен узрить истину, и тогда все будет зависеть от его решения… Я долго ждала своего часа, Миртс. Много тысячелетий. И когда, наконец, время настало, я всего лишь выполню свое предназначение, данное мне Творцом мира сего. А о большем пока не спрашивай! Ты хотела увидеть Гилларда? Изволь. Ложись на пол и смотри в меня.

Вампиресса помедлила. Сердце словно покалывали кристаллики льда: то, что говорил колодец памяти… Казалось странным. И страшным. Если поразмыслить, то что может скрываться за этими словами?

– Без свершения пророчества дэйлор никогда не вернутся, – напомнил колодец, – а человек Гиллард – всего лишь звенышко одной очень длинной цепи, которая ковалась столько, сколько жив этот мир. Смотри же!

… Когда Миртс оторвалась от черной воды колодца, время близилось к рассвету. Веки потяжелели, и глаза слипались. Она зевнула – совсем, как обычная смертная, поднялась на ноги. Отряхивая ладони, мысленно поблагодарила колодец Памяти. В общем-то, эта странная сущность была права: Гил должен побывать здесь и взглянуть в древнюю воду. И тогда мальчишка сам решит, как ему быть – но отчего-то Миртс уже не сомневалась, что все, что он ни сделает, будет правильным. Исполнением последнего пророчества последнего короля Дэйлорона.

Она вернулась в покои Старшего и, забравшись на замечательно сохранившуюся кровать, свернулась калачиком. Прыжок в забытье – и настанет новый вечер, и желтое яблоко Большой луны будет висеть над горизонтом, запутавшись в черном плетении ветвей, и хрустальные брызги звезд обратят свои взгляды на поднебесный мир…

А ей, Миртс, придется поторопиться в Алларен, ибо маг, предсказанный последним королем, был в опасности.

Гил совершенно не понимал, что с ним происходит. Все началось с вечера, когда Император приказал ему присутствовать на вечерней трапезе; когда Гила проводили в покои владыки, маг с удивлением понял, что ужин будет состояться один на один. Это казалось более, чем странным; в книгах по этикету магу доводилось читать, что на трапезе императора обычно присутствуют все приближенные к особе правителя люди… А здесь – только косматый старик, сутулый и тощий, на котором серый камзол топорщился как если бы его натянули на огородное пугало. Император называл его Интаром и ведуном, и Гиллард насторожился: бывший охотник за нелюдью в покоях владыки? Но Квентис в тот вечер был сама любезность, полностью оправдывая прозвище «Добрый»; он расспрашивал мага понемногу обо всем, и старый ведун молча кивал, соглашаясь, отчего его седые космы едва ли не макались в тарелку. Безмолвный виночерпий разливал по бокалам старое, густое, как кровь, вино, и Гиллард почти не пил, боясь опьянеть…

Боялся, но, видимо, напиток оказался куда крепче, чем могло показаться. Все подернулось туманом; Гил, к собственному отчаянию, не мог даже пошевелиться. Кажется, с ним говорили, о чем-то спрашивали – и он что-то отвечал… Потом он очнулся в своей спальне с жуткой головной болью и даже не смог вспомнить, что говорил владыке…

Пришел Интар, приволок на подносе горчащее снадобье.

«Перебрал ты давеча, братец. Император передает тебе привет и настойку для скорейшего выздоровления».

На вкус зелье оказалось совершенно невыносимым, но Гил проглотил его, даже не поморщившись. Это ж надо было так опозориться, в первый же вечер!

Но вместо того, чтобы подняться на ноги, он слег окончательно. И снова – туман перед глазами, лица, как размытые дождем краски, Император, ведун… странные вопросы и его, Гила, ответы… И дикая, изматывающая мигрень.

«Я заболел», – думал Гил в минуты просветления, – «но чем? Хаттар всемогущий, был бы рядом Магистр… уж он бы разобрался…»

…Однажды, глубокой ночью, Гиллард очнулся среди мятых, мокрых от пота простыней. Тишина впечаталась в темноту, и все казалось неживым, застывшим; только одинокий огонек свечи сиял золотой звездочкой… как давным-давно, в навеки потерянном детстве…

Гил зашелся в приступе кашля, его скрутило пополам; вверх по горлу подкатила волна тошноты, желудок извивался ужом, но – был абсолютно пуст.

«Да что же это со мной?!!»

Превозмогая слабость, Гил приподнялся на локте, и в этот момент… ощутил, как кто-то ловко подсунул ему под спину подушку и помог сесть.

Словно призрак, в круг света вплыло женское лицо в обрамлении тяжелых кос.

– Как ты? – тихо спросила незнакомка. И тут же бросила испуганный взгляд на дверь, словно боялась, что ее кто-то услышит.

Затем она торопливо приложила пальчик к губам, на цыпочках скользнула к выходу, быстро выглянула в коридор, и только потом вернулась к Гилу.

– Не узнаешь меня?

Гиллард в недоумении мотнул головой. Нет, конечно же он и представления не имел, кто эта красивая, молодая женщина…

– Помнишь Лаури? – прошептала она, – нет, молчи. Не нужно ничего говорить. Вернее, ты слушай, а я кое-что тебе скажу…

– Как ты…

– Замолчи. Времени у меня нет, Гиллард, но я все же…

Она наклонилась совсем близко к его лицу, так, что Гил ощутил тонкий, своенравный аромат благовоний.

– Ты не болен, – шепнула Лаури, – старик тебя травит помаленьку. А еще тебя опаивают зельями, которые очень хорошо развязывают язык. Император хочет узнать, что творится в Закрытом городе…

Он, задыхаясь, откинулся на подушки. Так вот оно что! Эта странная болезнь, слабость… Но… Лаури?..

– Откуда ты узнала? – прохрипел маг, с трудом выталкивая слова из горящего горла, – почему ты здесь?

Красавица чуть слышно вздохнула и улыбнулась. Как показалось Гилу, через силу.

– Мужчина после любовных утех может сболтнуть лишнего. А император – такой же мужчина, как и ты… услышала знакомое имя, потом подсмотрела, как тебя допрашивают. Ты ничуть не изменился за эти годы, Гил. Все такой же рыцарь, уверовавший в честность рода людского. Ты веришь в нее, и ищешь – но она не живет во дворце.

Огонек свечи померк перед взором Гила. Эх, Лаури, Лаури… Его прекрасная дама, по воле которой юный рыцарь Гил отправился в Закрытый город… И кем она стала теперь?

– Да, я наложница императора, – спокойно сказала она, – владыкам не отказывают. Быть может, я даже стану императрицей, кто знает? И если учесть, что у нашего владыки до сих пор нет наследников… Впрочем, некогда болтать, Гил. Тебе нужно убираться отсюда, если хочешь остаться в живых. Это… мой долг. За то, что ты остался в городе магов.

Он все еще приходил в себя. Не верилось, что император, Квентис Добрый, способен на такую подлость… Эх, сюда бы учителя…

– Ты должен либо вернуться в свой Закрытый город, либо переждать где-нибудь… – шепот Лаури разбил нависшую тишину, – и уходить тебе нужно сейчас, пока Император и ведун что-то обсуждают. Поднимайся, Гиллард. Хаттар велик, может, еще свидимся. Я тебя выведу.

С помощью Лаури Гилу удалось сесть. В висках гулко стучало, к горлу подкатывала тошнота. Лицо Лаури снова начало расплываться, превращаясь в бесформенное золотисто-розовое пятно.

– Кажется, я вовремя решила тебе помочь, – прошептала наложница владыки, – еще пара дней – и ты бы уже не поднялся вообще.

– Но… Почему император хочет моей смерти?!! – выдохнул маг, – я же… я ни в чем не виноват перед ним… За что?..

В нос ударил резкий запах ароматической соли, и Лаури вновь начала обретать вполне человеческие формы.

– Квентис не хотел тебя травить, – строго сказала она, – это все старик, ведун проклятый. Боится, что император его отправит подыхать в лес, а тебя оставит при себе! Да, знаю, что это все глупо, но ведь если Интару что в голове засядет, его не переубедишь. На-ка вот, пожуй – это тебя встряхнет на некоторое время, пока не окажешься за пределами дворца.