Страж могил - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 22

– Почти пришли, Усь, – сказала она сидящей на плече кошке.

Дальше нужно было двигаться осторожней. Впереди могли оказаться ямы, полные болотной тины. Да и змей следовало остерегаться.

– Гляди в оба, Усь!..

Все чаще и чаще на пути встречались плотные заросли кустов, продраться через которые было непросто. В таких местах Нелти снимала кошку с плеча, прятала ее за пазуху. Усь не противилась, но нервно дергающийся хвост выказывал ее недовольство.

– Сиди смирно и не вздумай царапаться!..

Под ногами захлюпала вода. Нелти остановилась, наклонилась, придерживая кошку, свободной рукой ощупала почву вокруг.

Сырой мох покрывал землю.

– Еще совсем немного… – пробормотала она, понимая, что дальше идти опасно, но не собираясь останавливаться. – Можно, конечно, и здесь расположиться, но чем ближе мы подойдем, тем легче нам будет…

16

– Каждый собиратель должен понимать, какая ответственная миссия на него возложена, – так Страж Могил наставлял Нелти. – Смысл человеческой жизни – взрастить свою душу, запечатлеть в ней все свои знания, помыслы, деяния, черты характера, оттенки настроений, все то, что составляет личность, что неповторимо и бесценно. А когда человек закончит свой путь, душа его должна перейти в землю Кладбища. И если этого не произойдет, то окажется, что человек зря прожил жизнь…

К сожалению, Страж нечасто разговаривал с другими собирателями. Возможно, поэтому среди них попадались и нехорошие люди. Такие, кто использовал дар в своих интересах, не торопясь избавиться от чужих душ и используя знания мертвых уже людей для собственной выгоды.

– Дар не может изменить человека, – не раз говорил Страж Могил. – Всегда человек меняет себя сам. А дар – это все равно что рука. Ею можно убивать, а можно лечить. Все зависит лишь от самого человека…

17

Впереди была вода. Справа и слева – топь. Идти можно было только назад, но Нелти не собиралась возвращаться. Она подобралась достаточно близко. И она чувствовала – рядом кто-то был.

Усь тоже это чувствовала. Навострив уши, кошка сидела на плече у хозяйки и медленно поворачивала голову, словно за кем-то следила.

Нелти была уверена, что вокруг них сейчас движется светящаяся полупрозрачная фигура, похожая на клок тумана.

– Не уходи, – она протянула руку в сторону, куда смотрела кошка. – Я здесь, чтобы помочь тебе.

Призраки не воспринимали человеческую речь. Зато они чувствовали эмоции.

– Я не боюсь тебя, я знаю, как тебе плохо… – приговаривала Нелти, подманивая призрака ближе. – Страж давно ждет тебя, я отнесу тебя туда, где покой…

Холод тронул кончики ее пальцев. Присосался к ним, уже не имея возможности оторваться от живого тепла.

– Иди ко мне… – Нелти медленно согнула руку, осторожно поднесла ее к груди.

В какой-то момент ей показалось, что она видит лицо призрака – его выкаченные глаза, перекошенный рот, раздувшиеся ноздри.

Так было всегда.

И как всегда она не успела его рассмотреть.

Словно ледяной ветер налетел на нее, подхватил, закружил. Она почувствовала, как рот наполняется водой, ощутила, как из ноздрей выходят пузыри воздуха. Она закричала, задыхаясь, – вода хлынула в легкие, в груди заломило. Она задергалась, забилась, теряя сознание, какая-то тень мелькнула перед ее глазами, выплыло из водорослей чье-то жуткое распухшее лицо – на щеках пиявки, в волосах водяные жуки. Она узнала утопленника, и даже вспомнила его имя.

А потом вдруг все кончилось.

Агония прекратилась…

18

Горячий шершавый язык вылизывал ее руку.

Нелти вздрогнула, очнулась, закашлялась.

Она только что пережила чью-то смерть. Она тонула, задыхалась, захлебывалась.

Она умерла.

И воскресла.

– Усь… – Нелти прижала к себе кошку, уткнулась лицом в ее шерсть, слыша, как стучит крохотное сердце, ощущая тепло маленького тела.

Время шло, а Нелти все лежала, приходя в себя.

Одежда напиталась влагой, полчища комаров атаковали открытую кожу. Совсем рядом натужно квакали лягушки, где-то что-то поскрипывало, кто-то тяжело вздыхал, шлепал по болотной жиже. А может это просто пузыри болотного газа лопались.

Нелти шевельнулась, приподнялась. Стерла с лица кроваво-серую комариную маску.

Усь ободряюще мяукнула.

– Да, – сказала Нелти, подсаживая кошку на плечо. – Прав был Страж. У собирателя одна жизнь, но множество смертей…

Теперь она знала, куда ей нужно идти.

И ей казалось даже, что она знает змеиный язык.

19

Она ничего не видела, но в голове у нее светилась отчетливая картинка. Она знала здесь каждую кочку, каждый куст, каждую гнилую корягу. Она представляла, куда нужно ступить, чтобы не провалиться в вязкую топь. Она шла по старым неприметным тропам, там, где когда-то ходили жители болотной деревни. Шла осторожно, но уверенно.

Она шла и пела негромкую песню.

Песню собирателя.

Бесплотные души окружали ее – она чувствовала их присутствие, ощущала их легкие ледяные касания. Это им она пела, с ними она разговаривала.

Разговаривала песней…

Она гадала, сколько же их здесь собралось. Десяток? Сотня?

И сколько их еще будет?

Сколько смертей предстоит пережить?

Ей было немного не по себе. Она уже не была так уверена, что справится с задачей. У каждого собирателя, как и у любого другого человека, есть предел возможностей. И если какой-нибудь силач поднимает двадцативедерную бочку, то две такие бочки сломают ему спину.

А что будет с собирателем душ, если он получит так много чужой боли, страха, страданий, что не сумеет этого вынести?..

Усь беспокоилась. Не нравилось ей мельтешение мутных пятен, ярко-белых, серых и черных, похожих на человеческие фигуры, и ни на что не похожих. Кошка фыркала, подергивала ушами, озиралась. Хвост ее сердито бил Нелти по спине.

Со всего болота слетались к собирательнице неприкаянные души.

А она все шла, ступала по кочкам, брела по колено в гнилой воде, цеплялась за космы кустов, огибала бездонные ямы, перешагивала через поваленные стволы, и даже гадюки не трогали ее.

20

– Вот это место, Усь. Здесь все и случилось…

Нелти стояла на небольшом холме, похожем на поросшую мхом плешивую макушку утонувшего в болоте великана. Она ничего не видела, но она знала, что открылось бы ее глазам, если б они вдруг прозрели.

Ровная зыбкая поверхность с темными промоинами. Обугленные бревна, торчащие из болота, словно обломки гнилых зубов – все, что осталось от когда-то стоящей здесь деревни. Невысокие ивовые кусты, растущие тесными группами, там, где есть за что зацепиться корням. Осока и тростник. Несколько валунов, запаршивевших лишайником. Луна в небе, и размытый призрак ее – блеклое отражение в маслянистой воде.

– Пора приступать к делу, – сказала Нелти и опустилась на колени.

Она постаралась забыть обо всем тревожном. Она вспомнила свое детство, своих друзей. Улыбнулась им, протянула к ним руки.

«…Жизнь хороша сама по себе. Какой бы она ни была…»

Кошка спрыгнула с плеча, прижалась к бедру хозяйки, выгнула спину, шипя по-змеиному. Она увидела, как поднимаются из болота черные тени – темнее ночи. Она почуяла их злобу, ненависть ко всему живому. Ощутила леденящий холод.

– Идите ко мне… – Нелти улыбалась, закрыв незрячие глаза.

Черные тени вытянулись, скользнули к собирательнице, смешались с другими призраками, закружились в общем хороводе.

Убийцы и жертвы…

– Страж давно вас ждет… Всех вас… Каждого…

Светящееся облако сгустилось вокруг собирательницы. Тонкие щупальца касались ее лица, рук и одежды, отдергивались, и снова тянулись к ней. Все тесней становилось вращающееся кольцо душ. Все плотней и осязаемей.

Нелти дрожала. Кожа ее покрылась инеем, изо рта шел пар, одежда заледенела.