Сквозь бездну - Коваль Ярослав - Страница 9

— Давай пока повременим. Сейчас я отправляюсь на войну, неизвестно, как всё может повернуться, и в случае чего нехорошего тебе будет проще без ребёнка. А мне — уже всё равно. Или даже если не всё равно — я хочу сам растить своего ребёнка, если уж он появится. А не просто «чтоб был».

— Обычно мужчины по-другому говорят, — с интересом говорила Моресна. — Мол: если вдруг что — после меня останется ребёнок.

— Подход эгоиста, милая. Меня, моё, мне… Я тут больше о тебе думаю. О себе лишь отчасти — чтоб мне за тебя не волноваться.

— Как скажешь, Сереж.

— И больше не слушай маму.

— Не буду слушать, — она улыбнулась.

Приятно было осознавать, что мысли о доме греют душу. Наверное, таков и должен быть идеал — как мне думалось в огромном облегчении, что за спиной не осталось никаких затруднений и неожиданностей, которые ещё больше могли отяготить стоящую передо мной нелёгкую задачу. Ощущения подсказывали, что война начнётся вот-вот, и, кажется, окружавшие меня бойцы и офицеры чувствовали подобное, но все молчали как заговорённые. В этом для меня не было ничего необычного — на моей родине в недавнем прошлом всё происходило примерно так же.

Три дня после возвращения из увольнительной — и утренний сигнал, перебудивший весь лагерь, убедительно дал понять, что относительный покой учений остался в прошлом. Мне предстояло проследить, чтоб обе мои сотни были построены, чтоб ничто из необходимого не было забыто… Сейчас я смотрел на своих замов с надеждой. Хотя следовало, наверное, с самого начала иначе ставить себя. Держаться более самоуверенно, что ли…

Слава богу, и здесь, как у меня на родине, всё было спланировано так, чтоб даже временная забывчивость командира не могла сделать подразделение небоеспособным. Каждый солдат твёрдо знал, что ему следует класть в свою сумку, что — затыкать за пояс и вешать на перевязь. Точно так же мой завхоз великолепно представлял, по каким пунктам списков следует пройтись-пробежаться и что подготовить к выступлению.

— Уже по перечню ясно, куда направляемся, — сказал начальник хозчасти, предъявляя мне свитки с заполненными строками. Всё подготовлено, я должен был это засвидетельствовать.

— И куда?

— В демонический мир, и на ручье не гадай. Весёленькое дело предстоит. Впрочем, с пленными что люди, что демоны поступают одинаково.

— Как?

— Не попадайся в плен, короче!

Снова чужой мир распахнул передо мной небеса самого невообразимого оттенка, который только можно себе представить. Переход был болезненным, может быть, потому, что применялся вполне конкретный способ, годный для транспортировки войск, но не рассчитанный на предоставление этим самым войскам лишнего комфорта. А может, дело было в чём-нибудь ином. Очухавшись после перехода, я вспомнил наше возвращение из мира демонов — тоже малоприятное было. Для Аштии, наверное, ещё более, чем для меня и Ниршава.

Кстати говоря, она, наверное, где-нибудь рядом. Я огляделся, промаргиваясь, потому что после перехода трудно было не только дышать, слышать и обонять, но и видеть. Ничего, вот, зрение возвращается. Вокруг — полно народу, в стороне теснятся стенка к стенке огромные шатры, чуть дальше — ездовые, грузовые и боевые ящеры, уже прижатые к скале, чтоб не испугались и не устроили «слоновий погром». По другую сторону — море голов, люди, ещё не сообразившие, куда тут можно отойти, не получившие приказ на размещение.

И дымка, уже знакомая мне и по охоте в «гармошке», и по вынужденному путешествию нашей троицы. Может быть, любой демонический мир ею оборудован по тем или иным причинам?

Здесь дышалось легче, чем в нижних мирах. Хоть я по-прежнему не владел даже основами магического зрения, которым в Империи владели все без исключения офицеры (видимо, по приказу Аштии меня хранили от столкновений с любой теорией магии, словно юную мусульманскую девственницу — от контактов с мужчинами), разницу чувствовал.

— В человеческом мире лёгкие здорового человека втягивали воздух без каких-либо особых ощущений, с естественностью самой жизни. Здесь к процессу дыхания удивительным образом добавлялось ощущение его незатруднённости. Хотя что может быть проще процесса, протекающего незаметно? Раз ты его чувствуешь, значит, он уже не так свободен. Значит, есть какая-то проблема, но слишком малая, чтоб сознание могло определить её границы.

И это наводит на определённые мысли.

— Серт? — уточнил у меня посыльный в цветах Солор. Протянул конверт, повернув его сургучной печатью ко мне. Как-то нарочито продемонстрировал, что печать цела, хоть я и не собирался высказывать недоверие. Может быть, это часть его работы? — Вот здесь отметь, что получил предписание, — и подсунул узкую вощёную доску, показал, где оставить оттиск своей личной печати. Мне, как офицеру, полагалась такая — вместо подписи, видимо. — Удачи.

Я аккуратно надломил печать, развернул предписание на двух листах. Ясно, не Аштия растолкует мне стоящую передо мной и моими людьми задачу. Зато тут всё должно быть изложено чётко и ясно. Жаль лишь, что я по-прежнему с ощутимым трудом читаю местную рукописную вязь. И вряд ли в нынешнем случае могу обратиться к чьей-нибудь помощи. Можно себе представить, чем чревато неправильное понимание приказа.

Такого допускать нельзя.

— Справишься сам? — уточнил я у своего зама, не представляя себе, чтоб он мог сказать «нет».

— Естественно.

— Строчки норовили попрыгать перед глазами — должно быть, последствия перехода. Прочитав бумаги до конца, я опять начал сначала. Ну да, получалось, что мне и моим людям даётся час на то, чтоб привести себя в порядок, а дальше нам предстоял разведывательно-силовой рейд по каким-то таинственным подземельям, даже карты которых я не мог получить, зато должен был получить поддержку проводника.

— Вопросы есть? — осведомился у меня один из офицеров, как оказалось, ждавших поблизости. Чего ждавших — мне неизвестно.

— Может, и есть, но могу ли я их задавать?

— Мне — можешь, — он отогнул краешек второго листа и продемонстрировал оттиск печати. Потом показал свой перстень. Изображение совпадало.

«Логично», — я сообразил, что об этом обозначении допуска к информации мне рассказывали, и как-то не вовремя забылись такие подробности.

— Значит, у нас час?

— Уже меньше. Портал откроют через сорок минут. Твои люди должны были оказаться готовыми к маршу ещё при выходе из человеческого мира.

— Они готовы.

— Вот ваш проводник, — мне указали на невзрачного суховатого парня в местной форме неопределённого покроя. Короткая золотая черта на рукаве — так, императорский знак. Значит, парень лишь до определённой степени подчинён госпоже Солор. Возможно, он даже не вполне человек, кстати. — Его зовут Эрмах.

— Серт, — представился я.

— Знаю.

— Эрмах усмехнулся криво, словно бы с трудом, как будто кожа на лице была стянута, и это сильно мешало мимике. Кожа сероватая, кажется нездоровой, и разрез глаз… Определённо не без демонической крови в жилах.

— Задача тебе ясна, командир?

— Так точно.

— Сам доведёшь её до сведения своих ближайших. — Я понял, что чужой офицер имеет в виду моих замов. — Важнее успеть в срок, чем добрать нужное количество сведений.

— Понял.

— Магию применять осторожно. На себя внимания не обращать.

— Понятное дело. Вопросов нет.

— На меня взглянули с большим подозрением, видимо, были осведомлены, что я в армии человек новый, но никаких замечаний или возражений не последовало.

В стороне, куда один из моих замов привёл ребят получать свои порции супа, я оценивающе оглядел приготовленный для транспортировки скарб. Как ни крути, сто человек (по предписанию мне предстояло брать с собой лучшую сотню) не смогут отправиться в путь без обоза, пусть и маленького. Как минимум провизия, боеприпасы и медикаменты нужны безусловно. И ещё фураж для тех тварей, которые всё это потащат на себе.

— Провизия на шесть дней есть? — вполголоса спросил я начальника хозчасти своего отряда, и тот коротко кивнул.