Тропа смерти - Коваль Ярослав - Страница 16

Госпожа Солор выглядела усталой, измотанной, но довольной. Должно быть, она только недавно вернулась из боя, потому что была в доспехе, слегка припорошенном свежей пылью, шлем держала под мышкой, а подшлемник даже не сочла нужным снять. На меня взглянула требовательно и вместе с тем благодарно.

— Итак, я вижу, невозможное свершилось? — она вскинула головой, как почуявшая ток свежего лугового ветра красавица-кобылица. — Отлично! Молодец, гладиатор! То, что искра снята, стало очевидно ещё в ходе боя. Но я хочу знать всё в подробностях. Как происходило? Рассказывай. И показывай.

Я сунул аптечку под мышку (почему-то не сообразил положить на землю), толчком плеча закинул сумку подальше за спину и принялся неловкими пальцами разматывать то, что накрутили мне на левую руку. Немного удивляло, что никто не желает мне помочь. Похоже, близкое «общение» с предметами такого рода действительно было небезопасно для местных обитателей. Интересно, а для меня? Оплатят ли мне лечение, если вдруг что? Надо будет задать вопрос. Полосы белой с серебряным отсветом сползали с руки неохотно, словно прикипели к ней и друг к другу.

Разматывая, я без спешки рассказывал о том, как добирался до места, как выковыривал колечко, как «стекло» с ручки лезвие ножа (в группе офицеров кто-то, видимо, маг, кивнул). Наконец обнажилась рука, кожа которой была покрыта странным красноватым налётом. Я с недоумением ковырнул его пальцем, после чего потрогал «браслет».

— Собственно, вот он.

— Давай сюда, — велела Аштия, шагнув ко мне. За ней последовали ещё двое — мужик в массивном доспехе с гербом на нагруднике, доспехе характерного оттенка — сделан из брони «тритона», если я хоть что-то в этом понимаю, — и другой, в обычном воронёном доспехе. Первый, впрочем, тут же сделал шаг назад и, обернувшись, зашептался о чём-то с соседом, видимо, по делу. Очень уж лицо было озабоченное.

Я стянул браслет с руки и протянул госпоже Солор.

Её пальцы едва успели коснуться предмета, едва стиснули край, как что-то упругое, похожее на ветер самума, ударило мне в лицо. Я выпустил браслет и опрокинулся на спину, закрывая лицо руками. Упал на что-то жёсткое, колкое (странно, под ногами же был тонкий слой песочка, присыпавший землю, пусть и каменистую, но не настолько), хорошо хоть не на тот бок, к которому прижимал аптечку, и скорчился в позе эмбриона, пережидая вспышку дикой боли.

Через пару минут всё-таки продышался, отходя. Эк я неудачно приложился локтем, с ума сойти. Марево, затягивающее взгляд, рассеивалось неохотно. Через пару секунд, уже основательно очухавшись, я понял, что марево тут как раз ни при чём — пространство, окружающее меня, было полно мелкой пылевой взвеси и полумрака.

Сперва я не мог рассмотреть ничего, потом стало яснее. В шаге от меня с пола поднималась ошалевшая Аштия, рядом с ней — тот офицер в воронёных доспехах, который до вспышки торчал поблизости, держался за голову, даже не пытаясь подняться. А вокруг, насколько можно было разглядеть сквозь пылевой туман, тянулась приземистая пещера. Кстати, не так уж далеко и тянулась — ближайшая «стена» была отлично видна, и с другой стороны — тоже.

Как ни крути, но мы оказались где-то в другом месте, чем были. Ничего похожего на прежний «пейзаж» вокруг не наблюдалось. Где штабная палатка, огромные пещерные и полупещерные просторы, обозные повозки и ящеры, навесы, под которыми готовили, мастерили, лечили, выдавали новое обмундирование и оружие? Где офицеры и солдаты, интересно?

— Итить твою мать! — простонал офицер. Вернее, выдал он что-то другое, но остатки лингвистического заклинания предложили мне именно такой аналог. Лучше бы не предлагали ничего — местный аналог мата интересовал меня намного больше, чем простое понимание, что имел в виду этот человек. К тому же, приподнимаясь, он добавил ещё несколько фраз того же толка.

— Заткнись, — с трудом выговорила Аштия и закашлялась. Она отложила шлем и протёрла лицо. — Так, что произошло?

— Ты меня спрашиваешь?! — возмутился офицер. — Лучше своего человека спроси, что он нам подсунул!

— Хватит, — голос женщины резанул металлом. — Не неси чепухи. Серт, ты как?

— Нормально вроде, — я ощупал локоть. — Сильно ударился.

— Никаких странных ощущений у тебя не было, когда ты нёс эту штуковину?

— Ощущения странные были всё время.

— Да, согласна, вопрос дурацкий.

— О чём ты вообще спрашиваешь?! Где мы находимся, чёрт побери?!

— Ты можешь не орать? Кто знает, кого ты своей истерикой сюда привлечёшь? Ты знаешь? А, Ниршав?

Под её взглядом офицер что-то пробубнил и принялся подниматься. Неудивительно, что с таким трудом — доспехов на нём было навьючено много. Весят, наверное, килограммов сорок… Я ощущал ещё одну странность и почему-то с огромным удивлением смотрел на этого человека, впервые мною увиденного. И лишь когда поймал себя на двух мыслях: «Почему он жив?» и «Ведь совсем не похож», понял, откуда возникло странное ощущение.

Просто офицера звали так же, как одного из охотников погибшей на моих глазах группы. Ниршав… Да, я его помнил. Разговорчивый вежливый парень, при этом состоявший с супругой в каких-то очень уж странных, на мой взгляд, отношениях. Он не то чтобы любил говорить об этих своих отношениях, но пару раз обмолвился, и потом, уже после его гибели, мне пришлось отвозить деньги его жене… Наверное, поэтому погибший и задержался так прочно в моей памяти.

Ничего удивительного, что в этом мире имена повторяются. У нас тоже Александров, Иванов и Петров не по одному на страну. Однако жутковатое ощущение оставалось. Наверное, я просто не привык к местной ономастике. Не осознал, что Ниршав — это не какой-то совершенно конкретный, единственный в своём роде человек, с которым я общался, делил хлеб, который поддерживал меня в походе и однажды погиб, а просто имя. Имя может носить любой.

Госпожа Солор прошлась по пещерке взад-вперёд, оглядела себя, нас, нагромождения камней вокруг, видимый с её места выход то ли в другую пещеру, то ли в систему переходов, и, притопнув ногой, замерла. Рассмеялась вдруг, причём так внезапно и живо, что я сперва решил, что женщина сейчас сама заистерит, как только женщины и умеют.

— Ну, что тут скажешь… Следует отдать им должное.

— Думаешь, так и было запланировано?

— Не обязательно. Впрочем, они тоже могли отправлять к нам шпионов и выяснить, что его величество — любитель необычных боёв. С участием необычных бойцов.

— И? Сделать вывод, что среди них есть «чистые»?

— Если есть выход в другие миры, в том числе магически неразвитые, следовательно, есть и выход на «чистых» людей. Охрана вокруг ретранслятора стояла?

— Ну была какая-то, — ответил я. — Я её легко обошёл.

— А они определили, было ли проникновение? Не можешь предположить?

— Хрен их знает. Но мой артефакт они нашли. Я артефакт на определение горизонта оставил в нычке…

— Где?

— Ну, в тайничке. Короче, в такой маленькой нише между камней. А аптечку — в другом месте. Артефакт нашли. Аптечку нет. На моё счастье.

— Значит, знали, что проникновение было.

— Нашли уже после того, как я забрал кольцо. Не до.

— Неважно. Говоришь «на твоё счастье»? А что — на тебя нападали?

— Нет. Но то ли преследовали, то ли просто по совпадению шли по пятам. Без тоника я б свалился очень быстро.

— Без чего?

— Без тонизирующих средств.

Они переглянулись.

— Думаешь, совпадение? — нервно спросил Ниршав.

— Подозреваю, дополнительная функция была поставлена на всякий случай. Она случайно сыграла, вот и всё. Он мог искру и не донести.

— Мог. Но мог и, чёрт побери, сообразить, что тут что-то не так! Что нам делать-то теперь?! На хрена тебе вообще понадобилось самой разбираться с искрой?! Приказала бы в горн кинуть, в огонь — и всё!

— Утихни, — грубо оборвала она и развела руки в стороны. — Так! Давай-ка для начала успокоимся. От паники нет толку. Надо сосредоточиться и начать по порядку…