Тонкости эльфийской генеалогии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 49

Разумеется, посвящать Андрея в свою временную частичную недееспособность я не собирался. Зачем ему знать? Это только мое решение. И принимал я его осознанно и по острой необходимости. Дело тут даже не в чувствах, а в трезвом расчете, по которому выходит, что нам сейчас Андрея терять никак нельзя, уж больно он хорош в своем деле. И уже потом, поразмыслив, я мог бы сказать, что я лично тоже не хочу его потерять. Он стал слишком привычной, почти необходимой оставляющей моей жизни. И отказываться от неё я не собираюсь. Точка.

Но этот ушлый проныра, как только вернулся домой, задался целью закончить все многоточием. Уж больно его интересовал тот самый вопрос, которого я хотел всеми силами избежать. Не получилось.

– Ир, кончай! – воскликнул он, когда ему надоело играть по моим правилам.

– Угу, – отозвался я, не отрывая взгляда от монитора, – бегу и падаю.

– Ир! – не унимался Андрей, а потом сделал просто немыслимое. Вот уж что мне было жалко, так это их местную чудесную технику. И все же, он подошел и отжал кнопку на 'пилоте'. Монитор, лишившись питания, погас. Я, резко крутанувшись на стуле в его сторону, поднял возмущенный взгляд и, не узнавая себя самого, осекся.

Он смотрел на меня серьезно и пугающе по-взрослому. Я уже знал такой его взгляд и просто терпеть не мог, когда он так на меня смотрит.

– Ну что?

– Что ты с собой из-за меня сделал?

– Просто кое-чем поделился.

– И поэтому у тебя кровь пошла?

– И поэтому она больше не пойдет у тебя.

– Я ведь не о себе спрашиваю.

– А я предпочитаю говорить именно о тебе.

– Ир, – укоризненно протянул он.

Что мне оставалось? Я фыркнул и прямо в кресле откатился от него подальше. Отвернулся. Он все так же остался стоять над душой. Умный, ничего не могу сказать. Быстро просек, что я скрываю что-то. И тут меня неожиданно осенило. Он сам говорил о человечности так, словно ему очень приятно то, что со мной происходит, все те перемены во мне, что случились в первую очередь по его вине. Так-так. Значит, можно просто надавить на нужные рычажки. Я добавил в голос толику грусти и едва заметную щепотку вины, и заговорил о следующем.

– Прости, – для достоверности, чтобы лишний раз подчеркнуть, как я устал и расстроен, провел ладонью по лицу и, не поднимая глаз, продолжил, – Это трудно – признаваться в своей уязвимости. Ты ведь тоже мужчина, должен понимать… – я сделал весьма достоверную паузу, словно мне было нелегко говорить об этом, – Тем более тебе. Ты… Это ты. И мне сложно представить себя более уязвимым, чем перед тобой, не только сейчас, вообще… Я ведь… – запнувшись, я вдруг с пугающей ясностью осознал, что больше не притворяюсь, что все эти слова… Когда я начал говорить правду? Я ведь пытался солгать, запутать, сменить тему, в конце концов. Так почему я сейчас так искренен? Что со мной? Человечность – это она?

– Ты… – тихо произнес он и шагнул ко мне. Близко-близко. А я, отчего-то смутившись, как последний школьник, зажмурился и пробормотал в ответ на его невысказанный толком вопрос.

– Ты больше, чем друг… Наверное. Поэтому я не могу, – в горле пересохло, поэтому я поспешно сглотнул и зачем-то еще и добавив, – Ты понимаешь? – поднял на него глаза.

Он протянул руку и зачем-то коснулся моих волос. Не сильно. Так, прихватил одну из прядей двумя пальцами, пропустил между ними. В глазах у него было что-то странное чувство, скрытое от моего понимания. Чистая эмоция.

– Я понимаю, Ир, но не делай больше так.

– Не помогать тебе? – отчего-то испугавшись в душе, что он подтвердит мою догадку, уточнил я.

– Не лги больше и не утаивай, хорошо?

Я мог бы возразить и возмутиться. Мог бы найти множество доводов против, но вместо этого кивнул и криво, сам знаю, что именно криво, улыбнулся. Меня сковала неведомая ранее робость.

А Андрей улыбнулся мне в ответ открыто и искренне. Мне нравится, когда он так улыбается.

– Ты ведь мне еще расскажешь об этой твоей синхронизации, правда? – и, заметив что-то в моем взгляде, добавил. – Не сейчас. Завтра, например.

– Ну… – улыбаясь уже в открытую, а не выдавливая из себя улыбку, подтвердил я. – Разве что завтра. Вот с мыслями соберусь и прямо с утра…

– На ушко нашепчешь? – полюбопытствовал он с нарочито интимным подтекстом. Вот уж действительно озабоченный. Все ему неймется!

Я строго посмотрел на него, а он улыбнулся еще шире, чем до того, и зачем-то показал мне оттопыренный большой палец. Его же собственный переводчик быстро огласил мне значение данного жеста. Хмыкнув, я, не вставая, отодвинул Андрея в сторону и подкатился в своем кресле обратно к компьютеру.

– Кстати, пока тебя не было, я по магазинам ходил, – он же сам хотел, чтобы я ему все рассказывал, ничего не умалчивал. Что ж, попробуем.

– Один? – вырвался у него изумленный возглас.

Я осклабился, но к нему не обернулся, хоть компьютер только-только начал урчать, сигнализируя о том, что включился и запускает систему.

– Ты был занят.

– Мог бы и подождать!

– Попали бы на обед.

– У супермаркетов не бывает обеда… Постой, а в какой это ты магазин шастал?

– В тот же самый. Решил, что нам в Водном Крае пригодится несколько ваших технических новинок. Например, экран для просмотра фильмов. Кстати, с тебя эти самые фильмы.

– Так, минутку, – Андрея вдруг положил руку мне на плечо. Это заставило меня на него обернуться. – Но ведь время для моей квартиры теперь стоит. Тогда как, стесняюсь спросить, ты лазишь в Интернете, и почему нельзя было дождаться меня, чтобы вместе в магазин сбегать?

Вот не олух ли? Ему ведь Карл все объяснил, чего там могло быть непонятного?

– Полностью время для твоей квартиры остановится только через несколько лет, ближайшие два года тебе грозит лишь синхронизация с нашими неделями. То есть, жить здесь теперь можно не беспокоясь о тех лишних сутках, которые вынудили бы нас каждый раз высчитывать, какой сегодня день. Это ясно? За несколько лет ты сильно не состаришься, и умереть не умрешь.

– Ну, от старости да, не умру – это точно, – пробормотал он, пытаясь уложить в голове новую информацию и тут же спохватился. – То есть, мне еще предстоит закончить этот долбанный пятый курс?

– Тебе в любом случае придется свой институт закончить. Но постфактум.

– Что-то мне подсказывает, что кто-то особо ушлый опять все пытается за меня решить.

– Ничего я не пытаюсь. Просто непохоже, чтобы ты так уж рвался заканчивать свое образование. К тому же, у нас ты, как специалист, в любом случае куда более востребованный и нужный. Так что диплом мы тебе с Карлом обеспечим. О посещении занятий и сдаче зачетов можешь не беспокоиться.

– Слушай, а вам не кажется…

– Что вмешиваемся в твою личную жизнь? – уточнил я, быстро обдумывая, какие еще разумные доводы можно было бы привести.

– Нет, – не подтвердил моих опасений Андрей, – Я просто хочу сказать, что это уже как-то слишком. Мало того, что Карл мне какую-то баснословную зарплату платит, я после аванса вообще боюсь счет проверять. Кормите, поите за счет университета. Обеспечиваете интересной работой, на которой никогда не бывает скучно, так еще и доучиваться будете за меня… – он застенчиво, да, глупо, конечно, звучит по отношению к нему, но именно так он переступил с ноги на ногу и как-то почти виновато посмотрел на меня. У меня от такого его поведения какие были слова, все кончились. Поэтому я ограничился одним лишь выразительным взглядом, которому – увы мне! – наш психолог не внял. Пришлось объяснять на словах.

– Андрей, может, лучше посчитаешь, сколько прибыли ты уже принес университету? Пусть пока не в денежном эквиваленте. Но заметь, я сказал 'пока'. Да все то, что ты успел сделать, уже через пару месяцев начнет приносить такие дивиденды, что закачаешься!

– А если за эти самые пару месяцев что-то пойдет не так?

– Что я слышу? Неужели ты решил усомниться в себе? И это после того, что было?

– Но ты ведь сам вчера говорил, что у меня не получится каждый раз выезжать на одном только чутье. Вдруг оно однажды даст осечку?