Тонкости эльфийской генеалогии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 103

Подходящую для моих целей служанку я нашел быстро. Она за ужином прислуживала за столом. И уже тогда я ненавязчиво привлек её внимание. Долгий, пронзительный взгляд Андрея, которым он меня наградил, когда разгадал мою игру, меня не смутил. Вот еще, буду я смущаться! Он ведь не смущался заниматься всякими непотребствами, а я, что, хуже? Девушка была не то чтобы мне симпатична, но выглядела достаточно привлекательно, чтобы не вызывать отвращения. Поэтому, когда мы, словно бы случайно столкнулись в коридоре (по её инициативе, надо сказать), я позволил ей увлечь меня за собой.

У меня было две цели: доказать Андрею, что смогу провести ночь с девушкой и без мерцания и понять, что же он такого особенного делал с ними в постели, что они так единодушно считали это наивысшим наслаждением. Я всегда считал, что есть определенный набор стандартных движений, которые делает каждый, находясь в постели с представителем противоположного пола, поэтому придумать в этом что-то принципиально новое просто невозможно. Какая по сути разница, в нашем мире или на Земле, если вспомнить, что физиологически мы очень и очень схожи. Точнее, почти не отличаемся, если не брать в расчет магическую составляющую тел людей наочень и очень схожи. с представителем прошего мира. И все же, то, что мне удалось почерпнуть из переводчика Андрея, в какой-то степени стало для меня откровением. Впрочем, то, из-за чего та первая служанка Мелия, которая была с Андреем в первый раз, подсунула ему еще и свою подругу, тоже оказалось знанием весьма неожиданным. Мне раньше и в голову ничего такого прийти не могло.

Девушку, с которой я провел эту ночь, звали Дереми. Я мог бы и не спрашивать её имени, если бы все еще был эльфом, но решил таким способом попробовать завоевать её доверие. Открыть кто я, оказалось самым сложным. Но я справился, вспоминая про себя тот слегка насмешливый тон, которым прошлой ночью со мной разговаривал психолог. Она не поверила. Попросила показать. Я ждал испуга, но она, неожиданно, не испугалась. Напротив, сказала, что я красивый, вот только глаза мои её немного пугают. Тогда, под впечатлением от того, что моя настоящая внешность её не оттолкнула, чего я, если честно, опасался больше всего и был готов в случае чего подправить её воспоминания, я пообещал не открывать их. Я думал, что это лучшее решение проблемы. Но она, напротив, запротестовала.

– Нет. Мне будет приятно, если ты будешь смотреть на меня. Ты ведь будешь, правда? Как твой друг…

– А мой друг был с тобой, – внутри меня от этих слов начала пробуждаться ярость. Ведь Андрея сказал мне только о двух своих увлечениях. Зачем он солгал? Но прежде, чем я успел накрутить себя, она отрицательно покачала головой.

– Нет, но Мелия всем рассказывает, как он не только смотрел на нее, но и… – она понизила голос до стыдливого шепота, – свет не потушил.

– Э? – растерялся я. А при чем тут свет, хотелось бы мне знать? Что в этом такого особенного? Конечно, можно было бы начать мониторинг её эмоционального состояния, но мне в голову вдруг пришла странная мысль, что можно сделать это не тайно, исподтишка, а прямо спросить, раз уж в том, что мерцающий признался. Я и спросил: – А что в этом такого?

Она отвела глаза.

– Обычно, рыцари нас стесняются. Мы ведь никто. Так… крестьянские девки. И уж точно не прекрасные леди, о которых они все мечтаю, вот они и… Они даже не смотрят на тебя, просто пыхтят где-то сверху, а ты лежишь под этой тяжеленной тушей и ждешь, когда же он уже прекратит… когда все это кончится… – она вскинула на меня блестящие глаза. – Я, наверное, зря это сказала, да? Ты теперь…

Не дал ей договорить, наклонился и поцеловал. А потом поднял на руки и не гася магических светильников, отнес на кровать, опустил, не отрываясь от мягкий, податливых губ, и лег рядом. Во мне говорило сочувствие. Я впервые поймал себя на том, что способен настолько сильно сопереживать кому-то. Я ведь уже успел побывать девушкой, и прекрасно помню Лучистого с его бредовой выходкой с поцелуем. Эльф считал себя в праве давить на Ириль, потому что он – мужчина, а она – женщина. Потому что считается, что женщинам на роду написано терпеть и молчать. Сразу на ум пришла фраза из переводчика Андрея – 'раз – лежать, и два – молча'. Вот как об этом говорили в их мире. Очень верно подмечено. Но ведь каждой из них, как не странно, но каждой, даже самой гулящей и циничной, хочется тепла и ласки. Настоящих, а не выдуманных, и не тех, которые можно купить за деньги, а тех, о которых не нужно просить, которые мужчина, по-настоящему сильный и уважающий себя мужчина, способен дарить сам по себе, по собственному желанию. В Андрее они нашли именно такого мужчину. Он не стеснялся брать, но и с легкостью отдавал не меньше, чем брал. Вот в чем дело. И я… да, я не стеснялся, сверяясь с переводчиком, копировать его. Не во всем. Некоторые его постельные выкрутасы для меня были излишне смелыми. Я был не готов пойти на такое ради девушки, в которую не влюблен, и все же, мне не было стыдно, что с помощью переводчика перенимал его опыт. Не весь, но некоторые моменты, которые меня увлекли настолько, что я, кажется, слегка перестарался, потому что Дереми неожиданно издала громкий стон, полный наслаждения, и обмякла подо мной. Пришлось специально для нее сотворить стакан с водой, а потом еще и поить её, осторожно придерживая голову. Но оно того стоило. Определенно стоило. Впервые мне было так хорошо. Пусть, чисто на физическом уровне, но я, наконец понял, почему Андрей считал все это неотъемлемой частью своей жизни. Похоже, я тоже могу в скором времени войти во вкус. Но смущает одно, что если после этого, мне таки захочется с ним целоваться?

Глава 11

Срочная психологическая помощь

Андрей

События начали набирать обороты. Только поспевай! Начнем с того, что весь предыдущий день я не покладая рук своих занимался оказанием экстренной психологической помощи всем и каждому. Сначала были Финик и Глафа, причем с девушкой-царицей или королевной (фиг их драконов разберешь!) я общался с глазу на глаз сразу же после совместного завтрака. Глаза колокольчиков надо было видеть, когда Вит объявил, что больше не магистр Ложи и вообще больше в ней не состоит, а белокурая фурия, занявшая место рядом с Фиником не кто-нибудь, а его старшая дочка. Вот это была красота! Я сразу подумал, что первым делом ко мне совещаться примчатся Гарри и Улька, но оказалось, что начать лучше с Глафы.

Пообщались мы с ней на всесторонние темы. Что же касается её отношений с отцом и тех обвинений, что она выдвинула, все оказалось проще некуда. Они с сестрой осознали, как им без папочки плохо, только тогда, когда он улетел в неизвестном направлении и не вернулся. Как там у нас говорится: имея – не храним, потерявши – плачем? Вот-вот. Это как раз про сестер Выборг. Так что сильно напрягаться не пришлось. Глафа, успокоившись, и сама прекрасно осознала, что не стоит отца во всех грехах обвинять, сами они тоже хороши. Так что, прояснив данный вопрос, мы с ней увлеклись и углубились в обсуждение драконьего быта как такового.

Оказывается, королевские драконы хоть и являются по официальной версии правителями Заоблачного края, по большому счету не правят, так, чисто формально присматривают за сородичами, решают возникшие спорные вопросы, но не более того. Драконы – жуткие индивидуалисты. Каждый тихо-мирно сидит в своей пещерке и лишь изредка высовывает нос, посещая какие-нибудь общие слеты и собрания, которые проводятся раз-два по обещанию. Поэтому Глафа была убеждена, что их народу крайне необходим союз с рыцарями, так как сами драконы были не способны создать полноценное государство. Поэтому для них было бы просто идеальным стать частью уже сложившейся страны, с многовековыми традициями и устойчивой государственной системой. По территориальному принципу они выбрали рыцарей, так как те всегда обитали по соседству. И я, несмотря на то, что всегда был далек от политики и не все понял в цепочке её рассуждений, поддержал Глафу в их выборе. Ведь по Виттебрандам и их драконам было понятно, что рыцари вполне способны не просто мирно сосуществовать с крылатыми ящерами, но и дружить с ними, и любить их, как не странно.